очередь томительно мечтал, когда Семеновичу все наскучит, и он уйдет в бизнес. Потому как открыто воевать с философом Гранитовна со своими присными боялась. А на мелкие подначки ему было…
Давайте говорить как петербуржцы:
Искусство насрать – направление в дзен-пофигизме.
Искусство поднасрать – коммуникативный навык, эффективный в случаях, когда надо ненавязчиво избавиться от лишних людей.
Училити (Предание о «бандитском» прошлом Павла Семеновича)
Кончено, Павел Семенович не сразу обрел покой и умиротворение в душе своей. Его первые шаги в педагогике, по слухам, были полны таких страстей, что мексиканские сценаристы, прознай про то, всем составом дружно уволились бы и ушли в монастырь.
Предание о «бандитском» прошлом Павла Семеновича
На дворе стояла первая половина развеселых 90-х годов. Время, когда, ободренная реформами общественность поняла, какими именно средствами осуществляется «первоначальное накопление капитала». Пассионарии подворотен включились в либерализацию экономики со всей присущей им энергией. Они отлили кастеты, заточили монтировки, раскрутили модные ножи-бабочки и пошли творить свободный рынок.
Их благородный порыв поддержали. Кинематограф немедленно сотворил трепетный образ нового Героя – человека с улицы бандитских фонарей. Не прошло и пары лет с момента падения Союза, как этот образ уже вовсю жег глаголом и торжествующе бряцал металлом на всех радиоволнах и телевизионных экранах. Он крепко обосновался в сознании даже тех граждан, что не успели познакомиться с ним лично.
* * *
Школа, в которой работал Павел Семенович была тоже новой. Это был эдакий монстр Франкенштейна от образования, сущность которого состояла из двух разных учреждений, объединенных одним зданием и необходимостью выживать в эпоху реформ. На первом и втором этажах закрепилась обычная общеобразовательная школа, а на третьем – осколок старой советской гимназии [1] разбившейся при падении с вершин социализма.
Между этажами шла война. Между завучами, учителями, и, конечно, учениками. И если, взращенные в СССР учителя по привычке фехтовали жалобами в соответствующие инстанции, то ученики были готовы применить в своих дуэлях более модное оружие – ножи-бабочки.
Глеб Лютов был истинным принцем нижних этажей. Невзирая на небольшой рост, и щуплую фигуру, он делом доказал своим одноклассникам – кто здесь главный. Его узкое прыщавое лицо, угрюмый взгляд исподлобья, и, конечно, приобретенная на свободном рынке пресловутая «бабочка» внушали страх и трепет! А еще, он был неутомим в своем поиске социальной справедливости.
Разобравшись со всеми недовольными на своих этажах, Глеб обратил свой взор ввысь. И обнаружил настоящий Клондайк… Кого там только не было: детишки докторов всяческих наук, отпрыски учителей, сотрудников музеев, средней руки журналистов и прочей творческой интеллигенции. И ни у одного не было «бабочки»! Прямо нефтяная скважина в миниатюре.
Лютов засучил рукава и принялся копать. Он устраивал «стрелки» на улице, мутузил маменькиных сынков в коридорах и туалетах, отбирал карманные деньги и игрушечных трансформеров. Работы был непочатый край, и жизнь наполнена смыслом.
Конечно, жалобы родителей неиссякающим источником лились в школу и милицию. Но милиции было не до того. А школа…, чем может ответить школа на «бабочку»…?
* * *
Одним дождливым Питерским вечером угрюмые педагоги третьего этажа собрались решать вопрос «Лютого». И после бурного обсуждения пришли к классическому выводу – клин вышибается только клином. И если что и может остановить юного бандита Лютого, то это другой, более крутой бандит. Где б его взять еще?!
Учителя внимательно изучили имеющиеся в наличии фактуры и приняли решение, что самый зверско-бандисткий вид у Павла Семеновича. И рост, и ширина плеч, и нетипичная для 90-х пухлость щек: все это подходило нужным кинематографическим стандартам. А значит – решено!
В качестве усиления философу придали еще учительницу математики – Татьяну Валентиновну, известную своей еще комсомольской решительностью, горячим темпераментом и подавляющим волю к сопротивлению бюстом.
И вот, на следующий день, во время большой перемены, Лютова вызвали в учительскую…
* * *
Глеба вызовом «на ковер» было не удивить. Он и так у директора в кабинете чуть ли не прописался. Ну а что ему сделают? Поорут? Погрозят выгнать. Так он и сам планировал после девятого класса бросить все эти глупости и начать серьезную карьеру. Чего время в школе терять?
Поэтому, на вражескую территорию ступил он безбоязненно, где-то даже вальяжно. Руки в карманах, глаза в пол, душа в мечтах. И вот тут-то уверенность его и подвела. Не сразу он заметил, что ждут его не «свои» второэтажные, учителя, а некие малознакомые персонажи с третьего. И что Татьяна Валентиновна своим телом загородила ему единственный путь к отступлению, и что Павел Семенович накручивает себя перед боем. И что, ангелы Господни застыли в удивленном предвкушении узреть процесс отрастания у добра кулаков. Лютый непонимающе оглянулся, дескать, чего надо?
Павел Семенович драться не умел, но зато он поигрывал в театральном кружке и был к тому же не на шутку разъярен. Он испустил боевой клич и ринулся в атаку. Здоровый взрослый мужик против мальчишки-восьмиклассника.
Учительская представляла собой узкое прямоугольное помещение, центром и единственной достопримечательностью которого был один-единственный длинный стол. Вот вокруг этого-то стола и завязалась погоня. Глеб ринулся прочь, философ – за ним. На стороне Глеба была юркость, на стороне Павла – Татьяна. Лютов бы убежал, но выхода не было! В этой нечестной схватке, Семеныч несколько раз настигал Глеба, и в эти моменты, стремительные философские подзатыльники обрушивались на загривок восьмиклассника. Раз за разом.
И все же Глеб ушел! В какой-то момент, нервы Татьяны не выдержали, и она, распаленная желанием приложить и свою руку к воспитанию Лютого, покинула свой пост. Глеб этот шанс не упустил. Как заяц, преследуемый двумя волками, он совершил немыслимый пируэт, ввинтился между громадами злобных учителей и бежал прочь.
Задержись он у дверей, то услышал бы облегченный вздох своих мучителей. Бегство юного бандита было тщательно спланировано. Ведь поймай они его, и что?! На самом-то деле, побить школьника они не смогли бы. А так, семена страха должны были быть посеяны, оставалось надеяться на хороший урожай.
* * *
Не срослось. Лютов не сдался. Он стал осторожней. При встрече с боссами третьего этажа он сжимался, сливался со стенами и виртуозно исчезал из поля зрения противника. Сам человек-невидимка не смог бы лучше!
И пусть нападал на рохлей третьего этажа он теперь реже, но все же нападал. Настоящий боец!
Педсовет 3-го этажа постановил, что урок следует закрепить.
На этот раз решили, что надо поменять тактику, и совершить нападение вне школы. Павел Семенович бросил клич по своим друзьям. Ему требовались самые кошмарные, самые брутальные выпускники гуманитарных кафедр СПбГУ.
И они нашлись. Тощий кандидат наук, главным бандитским достоинством которого был оставшийся со времен андеграунда черный плащ, доктор исторических наук, молитвами своей еврейской мамы добывший старенький жигули – копейку и еще парочка
