в 3 часа ночи, так будят офицеров, когда на 5 утра намечена атака на фронте; он поднялся с постели. Пешком до Бендлерштрассе. Однако ни один командующий, находившийся в это время на рабочем месте, не смог бы ничего сделать в такой ранний час. Никто из ответственных лиц в рейхе, ни один контакт Ниблинга, не осознавал серьезности положения. Как обычно, на своих служебных местах его коллеги появились в 8 утра. Здесь, в Берлине, пока еще не властвовали восточные холода, война (в качестве «чрезвычайного положения») не проникла в этот центр командной власти рейха. Всё было подчинено привычному ритму жизни: сон, прием пищи, походы в гости, проведение торжественных собраний.
Наконец‐то ветеринар д-р мед. Дитрихсен смог расширить свои полномочия. Со всего Шлезвиг-Гольштейна он свозил на холодильные склады города Киля самую лучшую ветчину. Куски ветчины нельзя просто замораживать, их следует хранить во влажной и прохладной среде. Хорошая ветчина «дышит». Стоявшим под Москвой войскам д-р Дитрихсен хотел бы доставить эту «ценность» настолько свежей, насколько это было возможно. Хотя бы до Смоленска, а оттуда – на санях – на передовую. Ведь какими были бы радость и воодушевление солдат, если бы на Рождество они на своих оборонительных позициях смогли бы получить «самое лучшее, что им может предложить родина». Несмотря на сопротивление местных жителей, д-р Дитрихсен отправил на передовую самые лучшие куски из коптильных камер. Через какое‐то время посылка застряла под Брестом, где встали немецкие составы. Неправильное обращение испортило ценный продукт.
Импровизации в трудный час
В Галле-ан-дер-Заале старший советник по железным дорогам дипл. инж. Кнох приказал разгрузить транспортный состав, перевозивший заключенных, носивших полосатую одежду; их поместили под охрану в молодежное общежитие, а затем перевели тюрьму Рокенберг под надзор военно-юридической службы (что позже спасло их от смерти). Освободившийся таким образом состав Кнох под Эрфуртом сцепил с другими товарными поездами, а затем приказал этим колоннам взять направление на Познань. Груз для этих поездов, между тем, находился в Шлезвиг-Гольштейне и Рурской области; большое количество лыжного снаряжения было бы доставлено из Южной Германии, если бы требование на перевозку вовремя дошло до администрации Рейхсбана.
Илл. 61. На карте видно, что Советская армия благодаря опасным контратакам достигла своих целей лишь в январе. Впечатление же, что немецкие войска постигнет участь Наполеоновской армии в 1812 году, связано с настроениями в декабре 1941‐го
Солдатские браки, для которых не нужна справка о состоянии здоровья
В соответствии с Законом о защите наследственного здоровья немецкого народа, подавая заявление о заключении брака, чиновнику, ведающему актами гражданского состояния, требуется предъявить справку из управления здравоохранения о том, что факты, препятствующие заключению брака в соответствии с Законом о защите наследственного здоровья и Законом об охране германской крови и германской чести, не известны. Однако в канун Сочельника 1941 года для немецких солдат, в случае заключения ими брака на расстоянии, было сделано исключение. С точки зрения национал-социализма – таким было обоснование – отсутствие свидетельства о состоянии здоровья не может являться причиной отказа в регистрации брака на расстоянии. Процесс получения такого документа солдатами крайне затруднителен и тормозит работу сотрудников отдела регистрации актов гражданского состояния.
Очевидно, что служебная переписка с солдатами группы армий «Центр», находившимися в заснеженных равнинах, была практически невозможна. Связь оборвана. Отпуск запрещен. Однако, согласно докладной записке ОКХ, дистанционные браки следовало заключать в наикратчайший срок. Что, если невеста беременна? Как быть, если подавший брачное заявление солдат погибнет на следующий день? Как, с точки зрения национал-социалистической бюрократии, объяснить близким, что бюрократические препоны сделали невозможной СВОЕВРЕМЕННУЮ регистрацию брака? Случаи отдаленного еврейского родства или закравшийся наследственный физиологический изъян признавались второстепенными по отношению к чрезвычайной ситуации военного времени.
Неверное решение во время войны
В месяц большой неопределенности, в декабре 1941 года, Марите, жене хирурга Далкена, удалось добраться до Берлина из своего провинциального городка. Она остановилась в гостинице «Фюрстенхоф» на Потсдамер-плац и отвергла домогательства лейтенанта Берлепша. Уже через три недели она об этом пожалела. Молодой офицер пал на поле брани где‐то на севере России. Она была бы его последним утешением, и если бы она знала, что он погибнет, она бы иначе оценила записку, которую он прислал ей в номер (они познакомились в мирное время на маскараде в провинциальном городке). Она бы навестила его тайно. Однако теперь было слишком поздно. Она хотела, чтобы в нем теплилась надежда. Думала не форсировать события. Молодой офицер ей очень нравился. Неверное решение во время войны.
С точки зрения исследователя сна
Исследователь сна и статистик д-р мед. Ф. Лерхенау проанализировал распределение рабочего времени за декабрь 1941 года среди высших правительственных должностей рейха.
Гитлер, предполагает исследователь, проявляет свои «лидерские качества» лишь после полноценного отдыха; во время интересного разговора, на подготовку которого было затрачено достаточно времени; перед тем, как начать говорить, он делает паузу и использует при построении речи основные риторические правила, усвоенные им в 1919 году. Все эпизоды переутомления, спешки, импровизации необходимо вычитать из «рабочего времени». В сумме, с понедельника, 1 декабря, по среду, 31 декабря (при этом дни со среды, 24 декабря, и до конца месяца можно тоже вычесть, поскольку к тому моменту всё уже было решено), время Гитлера можно поделить следующим образом: четыре с половиной часа (ВРЕМЯ НА РАЗМЫШЛЕНИЕ) и шесть с половиной часов (ВРЕМЯ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ). Если бы Гитлер думал взвешенно, а не принимал решения на горячую голову, больше спал, особенно в утренние часы, то на размышления и принятие решений ушло бы до семи дней. Это, как считает Лерхенау (ни один из его коллег не разделяет подобной точки зрения), привело бы к следующим результатам: не была бы объявлена война США, русский фронт к 3 декабря отодвинулся бы на 145 км назад, к Вязьме (что и случилось чуть позже, в январе), были бы приложены усилия по достижению сепаратного мира с Советским Союзом посредством контактов в Швеции, усилия сосредоточились бы на превращении города Линца в музей фюрера под открытым небом, что вызвало бы у Гитлера позитивные эмоции и чувство удовлетворения, характерные для рождественской поры, был бы наложен запрет на преследование расовых врагов (с учетом того факта, что нейтральные наблюдатели и международная общественность стали бы контролировать выполнение этого запрета после мирного соглашения 1942 года). Лерхенау, как он заявил на научной
