— Это общее Хранилище. Ты ведь не думал, что я работаю один? — усмехнулся Демон.
— Что? — ужаснулся Илья. — Сколько же вас?
— В мире или в Москве?
Илья потрясенно умолк, чувствуя, как неприятно засосало под ложечкой.
— Это что, какой-то адский заговор? Собрать все таланты, отобрать у каждого из нас дар Божий и превратить нас всех в никчемных несчастных людишек? Это, типа, тайный план преисподней?
— Пфф, — хохотнул Скупщик. — Тебя надо цитировать! «Тайный план преисподней»! С таким названием можно с легкостью продать бестселлер. Ты хоть знаешь, что такое преисподняя и где она находится?
— Хотел бы я никогда об этом не узнать, — ответил Илья.
— Будь хорошим мальчиком, и не узнаешь, — назидательно сообщил Скупщик, швырнул пустую пивную банку в мусорное ведро и повесил на плечо рюкзак. — До Чистых подбросишь?
Илья молча вел машину, Демон курил рядом. Изредка поглядывая на фигуру в капюшоне, Илья никак не мог понять, что его встревожило больше — фраза Скупщика о том, что его таланта нет в Хранилище, или тот факт, что в Москве, по всей видимости, орудует целая банда Демонов, скупающих таланты.
— Как ты узнал? — спросил Илья. — Что у дочки физика, Маши, талант к танцам? И почему только у нее? А у младшей?
— А у младшей опухоль мозга. Несправедливо, правда? — улыбнулся парень с татуировками.
Илья помолчал. Ему вдруг захотелось на полном ходу распахнуть дверь и выкинуть мерзкую ухмыляющуюся рожу в капюшоне на дорогу. Жаль, это не причинит адской твари никакого вреда.
— Ладно, — сказал Демон. — Раз уж ты такой любопытный, а у меня буквально вечность свободного времени, паркуйся, покажу.
Илья припарковал в переулке у Чистопрудного бульвара свой «бентли» и вслед за Скупщиком вошел в освещенный гирляндами и фонарями сквер.
Несмотря на промозглую прохладу середины октября и подкрадывающиеся заморозки, в сквере был аншлаг, как летом. Уличные музыканты, влюбленные парочки, дружеские компании, выпивающие на лавочках или прямо у воды на пожухшей траве, велосипедисты, собаки на поводках, выгуливающие своих хозяев… Демон, больше похожий на одного из здешних тусовщиков, не спеша шел по скверу, разглядывая прохожих. Остановился на пару минут возле компании парней, скверно исполняющих что-то из «ДДТ» под аккомпанемент гитары и тамбурина, кинул в лежащий на асфальте кофр от гитары мелочь, угостил стоящих рядом симпатичных девиц сигаретой, двинулся дальше. Илья хмуро шел следом, пытаясь понять цель этой внезапной прогулки. Наконец, остановившись в самом оживленном месте, возле памятника поэту Абаю Кунанбаеву, Скупщик огляделся, а затем взял Илью за запястье:
— Смотри!
Прикосновение Демона словно выдернуло Илью в другой слой реальности. Звуки стали глуше, краски поблекли, вокруг явственно сгустилась тьма… Люди вокруг превратились в прозрачные тени. Они по-прежнему сидели на лавочках или гуляли в обнимку, но теперь были похожи на призраков, сотканных из плотного дыма. Демон шел вдоль сквера, цепко держа Илью за руку — и тот вдруг начал различать то там, то здесь мерцающие огоньки внутри призрачных человеческих фигур. Интенсивность свечения была разной: некоторые тени были обладателями ярких огненных мотыльков, в грудных клетках других огни были тусклыми и блеклыми, а где-то и вовсе едва мерцали, как угли почти потухшего костра. Большая часть людей, гуляющих в этот вечер в сквере, и вовсе не имела внутри никакого света. Просто силуэты, без единого проблеска.
Илья смотрел на мир глазами Демона. Оглянувшись по сторонам, он прикинул, что ярких огней на весь сквер было до обидного мало. Самыми ослепительными обладали парень с гитарой, тот, что дурно исполнял Шевчука, сидящая неподалеку на лавке женщина средних лет, в бордовом плаще, с зонтом, и совсем юная длинноволосая девица, лихо пронесшаяся мимо на роликах.
— Это Юля, гимнастка, — сказал вслед укатившей к метро девушке Демон. — Мечтает попасть в сборную. Та дама в плаще — хирург-онколог, Наталья Петровна Зотова, потомственный врач, золотыми руками вся в отца. Папенька ее, кстати, в свое время не согласился продать мне талант, жмот… А этот Паваротти — Антон, который отчаянно мечтает стать рок-звездой, на самом деле бездарен, как пробка!
— Но я же вижу… — пробормотал Илья, глядя, как в груди гитариста пляшет огненный мотылек.
— У него талант к точным наукам, а вовсе не к музыке. Но на мехмат он в свое время решил не поступать, хотя с его школьным аттестатом взяли бы без вопросов. Мехмат — это же скучно!
Илья хмыкнул.
— Ну так купи у него талант.
— Увы, этот товар порченный, — покачал головой Демон. — Видишь ли, дорогого стоит лишь тот дар, что с детства развивали и взращивали. За него я готов дать любую цену! — Скупщик плотоядно причмокнул. — Но гитарист никогда не узнает, что от рождения склонен к математическому анализу… Ему просто легко давались математика и геометрия в школе, а мечтал он стать вторым Джимми Хендриксом! Талант его скоро начнет увядать и однажды окончательно зачахнет. Впрочем, и со своей гитарой, как ты понимаешь, дальше сквера Антоша не пойдет. Оно, наверное, и к лучшему — лично я сыт по горло бездарными звездами.
— Остальные тоже не смогли понять, к чему у них талант? — поинтересовался Илья, разглядывая тени с почти угасшими огоньками.
Скупщик усмехнулся.
— Вроде того. Большинство даже не знало, что он у них есть! А многие намеренно постарались об этом забыть… Божий дар — он же как редкий цветок, растить его дорого и хлопотно. И коммерчески невыгодно. Чтобы выжить и пробиться в этом мире, нужно развивать в себе куда более нужные качества. Хваткость, жесткость, умение приспосабливаться… Дарвин был прав — выживает не одаренный, а сильнейший!
— Несчастные, — пробормотал Илья.
