за соседним столиком и спросил:
— Угостишь старого друга сладеньким?
Илья хмыкнул, подозвал официантку, заказал Демону сразу два самых дорогих пирожных и огромную порцию молочного коктейля, себе попросил минералки и попытался прислушаться к разговору блондинки и ее подруги. Как назло, сидел Илья спиной к нужному столику и так ничего толком и не расслышал. Скупщик же, напротив, весь превратился в слух — Илья глянул на парня в капюшоне и прошептал:
— Хочу слышать!
— Наша Таня громко плачет, — продекламировал Демон вполголоса и взял Илью за запястье.
Краски снова поблекли, звуки стали глуше, но сам Илья, направляемый вниманием Скупщика, из окружающего гула вдруг явственно выхватил диалог двух женских голосов. Слышимость была такая, словно Илья сам сидел за столиком блондинки и ее приятельницы.
— …несправедливо! Но разве ему докажешь, он же начальник! — произнесла Татьяна. В ее голосе явно слышалось отчаяние.
— Может, ты ошибаешься, и он впишет тебя в окончательный проект? — возразила подруга.
— Ага! Я уже видела окончательный проект — там только его авторство, а все эскизы мои! До единого! Персонажи мои, проработка ландшафта моя. Заказчики все утвердили. Теперь он заключит единоличный контракт, и немцы будут делать игру на моих рисунках. А я останусь с носом.
— А если подать на директора в суд? — предложила подруга.
— Смешно, Жень! Я, когда с агентством контракт заключала, дала согласие на то, что все мои работы являются собственностью компании. Но Ярослав мне обещал, на словах разумеется, что при заключении крупных контрактов на разработку игр с художником будет заключен отдельный договор, с сохранением авторства… А теперь, когда я все исходники и прорисовки отдала, я ему не нужна. Он мне так и намекнул — работа входит в стандартный оклад, а не нравится, меня никто не держит!
— Вот сучара! — яростно ругнулась Женя.
Татьяна невесело усмехнулась.
— Знаешь, я, когда из кабинета вышла, поняла, что в офис вернуться не смогу. Заперлась в туалете и, как дура, проревела там час, наверное. А что толку-то? Хоть голову об стену разбей, ничего не изменишь. Рисунки уже не мои. Если я даже пошлю шефа и уволюсь, куда я смогу сейчас устроиться? Везде сокращения… — Татьяна помолчала. — Можно, конечно, верстальщицей в газету пойти, за три копейки, или официанткой. «Свободная касса»! Но это же неправильно, Жень! Нафиг мне образование, опыт, полгода работы над проектом, если любой мудак меня в сторону подвинуть может, как мебель?
Девушка вздохнула. Илья невольно улыбнулся — когда-то и он так же остро переживал любую случавшуюся с ним ерунду.
— А что? — продолжала безрадостно блондинка. — Найдешь себе другую соседку, а я соберу вещички и вернусь в Краснодар, опять дизайнером в свое старое рекламное агентство.
— Танька, хорош кукситься! — подбодрила Женя. — Никуда ты не поедешь. В следующий раз будешь умнее, а сейчас забей! Пусть этот скот подавится твоими рисунками, ты себе еще нарисуешь. Ты ж талантливая! А лет через пять мы с тобой посмеемся над этой фигней!
Появилась официантка с пирожными — вернее, нет, не официантка, а ее бледная тень, Скупщик все еще держал Илью за руку. Не удержавшись, Илья повернулся и увидел Татьяну со спины — внутри ее призрачного тела билась и трепетала яркая огненная бабочка. Очарованный свечением Илья вдруг понял, что не простит себе, если этот яркий трепещущий мотылек осядет, замурованный в банку из-под каких-нибудь консервированных помидоров, в недрах адского Хранилища.
Демон отнял руку. Илья, резко вернувшийся в обычный мир, почувствовал легкое головокружение.
— Крутой «наполеон», — сказал Скупщик, принявшись за огромный кусок слоеного теста с кремом. — Ща доем, и куплю у нее талант!
Действовать надо было немедленно, чтобы перехватить у Скупщика инициативу. «Черта с два! — отчетливо подумал Илья, прекрасно понимая, что Демон слышит его. — Черта с два! Тебе торт, мне художница!»
Илья поднялся и пересел за соседний столик, оказавшись ровно напротив Татьяны.
— Добрый вечер, девушки! — улыбнулся он.
Девушки умолкли и уставились на неожиданного визитера. Татьяна, одетая в белую футболку и джинсы, смотрела скорее с любопытством, бойкая пухлощекая Женя в темно-синем платье, чью шею украшали крупные красные бусы, — с удивлением и легким вызовом. На столе стояли кофейные чашки, недоеденный эклер и два пустых бокала из-под вина.
— Вы уж простите, что подслушал ваш разговор, — включил Илья свое дежурное очарование, всегда безотказно действующее на девиц разного возраста, — но мне кажется, что я могу вам помочь! — последние слова он адресовал художнице.
— Спонсоры не интересуют! — с легкой агрессией отрезала ее подруга, качнув каштановой челкой.
Илья глянул на Женю, усмехнулся.
— Что вы, какое спонсорство? Нам с другом самим еле на пирожные хватило!
— А может, вы хотите, чтобы мы оплатили ваш счет? — немедленно нашлась Женя.
Татьяна улыбнулась. Радужная оболочка ее янтарных глаз была покрыта крохотными темными крапинками — засмотревшись в эти удивительные глаза, Илья на мгновение потерял нить разговора.
В череде новых и давних знакомств, в пестром калейдоскопе разношерстных персонажей, прущих сквозь его жизнь нескончаемым потоком, за последние пару лет он окончательно разучился видеть лица. Все окружающие для него были одинаковы — и его реакция была на них одинакова, он механически жал руки, привычно скалился в камеру, отработано играл в звезду на различных тусовках. Он словно смотрел на окружающий мир сквозь плотный слой воды, как человек, нырнувший в глубину и оттуда улавливающий призрачный солнечный свет. Отстраненность от внешнего мира стала для него привычкой. И вдруг Илья так отчетливо и ярко увидел лицо сидящей напротив девушки, что ему стало не по себе.
— Девушки! — весело воскликнул он, сделав
