к высотным домам. Тёплая ладонь коснулась её холодной руки, она осторожно посмотрела на парня.
– Погода последнее время очень странная, то заморозки, то оттепель, – произнёс парень, разрывая неловкую паузу между ними. – Можно вопрос? Почему канцелярский нож?
– Один раз, я смогла себя защитить. Это произошло на сеансе у одного врача…
***
Утро в палате было буйным и громким, соседка Эвии резко закричала. Яркие лучи белого солнца выжигали глаза. Девушка сморщилась от противного света. Её соседка по палате ходила вдоль комнаты и громко с кем-то разговаривала.
– Правда так думаешь? Мне это сделать? Но я не уверена в этом, – отрывки фраз доносились до полусонной и свернувшейся калачиком Эвии.
– Долго будем валяться? Завтрак через десять минут, встаём! – громко произнесла медсестра, открывшая скрипучую дверь палаты. – Мисс Кингстон, после завтрака приём у доктора.
Девушка встала с неудобной жёсткой кровати и подошла к раковине, умывшись ледяной водой, она бросила короткий взгляд на женщину, которая вместе с ней находилась в комнате, та, что-то шепча себе под нос, легла на свою кровать. Эвия вышла из палаты и направилась в небольшую столовую, где уже сидело несколько пациентов. На завтрак подавали слипшуюся подгорелую кашу с каким-то еле заваренным чаем, больше похожим на легко-окрашенную горячую воду. За утренним приёмом пищи, девушка встретила своего знакомого Кевина, он о чём-то болтал с рядом сидящим парнем, а после переключился на девушку, рассказывая ей яркие сны, снившееся ему сегодняшней ночью. Эвия почти не слушала его, находясь в глубинах своего сознания. После завтрака её отвели к психиатру: это был невысокого роста, упитанный мужчина в круглых очках, ни капли не внушавший какого-либо доверия. Просторный кабинет с тёмно-коричневой мебелью, по левой стороне стоял высокий шкаф с книгами, по правой тоже шкаф, куда можно повесить верхнюю одежду. Жалюзи на окнах закрыты и не пропускали дневной свет в кабинет, где жутко воняло мужским одеколоном, от которого резко заболела голова. Как только девушка зашла в кабинет доктора, она присела на край стоявшего около двери дивана.
– Может, сядете в кресло? – предложил мужчина, поднимая взгляд на испуганную пациентку. – Так будет комфортней работать и мне и вам.
– Нет, – еле слышно произнесла Эвия, сжимая кулаки от волнения. – Мне комфортно здесь.
– Хорошо, как вам удобно, – произнёс мужчина и представился девушке, – меня зовут Томас Финк, я ваш лечащий врач. Я слышал о том, что произошло с вами и соболезную вам.
– Не надо, – произнесла Эвия, прикусывая губы. Этот разговор, словно нож, несколько раз сковыривает свежую, не успевшую зажить, рану.
– Может, тогда поговорим с вами о вашем детстве? – спросил Томас, пристально смотря на пациентку. – Если не хотите, давайте, я начну с себя и по мере моего рассказа, я буду задавать вам вопросы о вашей жизни.
Мужчина, будто это какая-то сказка, стал рассказывать о своём детстве. Он много жестикулировал, ходил из стороны в сторону, бросая интригующие взгляды на молодую, сидящую перед ним, пациентку. Она молчала, так и не отвечая на его вопросы. Слушать о детстве какого-то доктора оказалось нуднее, чем сидеть на лекции по философии, поэтому девушка часто погружалась в себя, но громкий хлопок в ладоши возвращал её в реальность, заставляя слушать обыденную жизнь доктора Финка. Вся консультация уходила на его рассказы и жалобы. В конце каждой встречи, он выписывал Эвии какие-то таблетки и выпроваживал из кабинета, принимая другого пациента. Один раз она случайно подслушала его разговор с главврачом психиатрической больницы.
– Ты говорил, что таких пациентов, как мисс Кингстон у тебя было много и с ней будет легко, – начала главврач больницы, – Почему мне докладывают о том, что её состояние становится ещё хуже? Какую ночь она уже не спит? Ты видел сколько она ест? Томас, у меня появляются сомнения насчёт тебя, как доктора. Если прогресса в её состоянии не будет, я лишу тебя премии или отправлю на переквалификацию.
– Вы же понимаете, она такое пережила, довольно сложно заново адаптироваться к жизни, – начал оправдываться доктор, нервно сжимая руки в карманах.
– Знаю и мы должны помогать пациентам, но почему-то у доктора Хартманн пациенты с похожим состоянием, грубо говоря, идут на поправку. Доктор Финк, я надеюсь, что в ближайшее время состояние вашей пациентки придёт в норму, если нет, вы сами знаете, что будет. Я вас предупредила!
Долгое время Томас вёл консультации у Эвии, зачастую эти встречи составляли рассказы о его семье, детстве, школьных и студенческих годах. Эвия часто уходила в себя и совсем не слушала доктора, который изо дня в день злился на неё. Секунды сменялись минутами, минуты – часами, часы переходили в дни, дни в недели и так далее: ночные кошмары, завтрак, таблетки, приём у врача, обед, таблетки, прогулка в парке или тихий час в палате, ужин, приём таблеток и вновь кошмары, что с каждым днём ломали девушку изнутри. Кровь, безумный взгляд, нож в руке. Она снова главный персонаж своего сна, убивающий свою мать и бабушку. Эвия подрывается с кровати и осматривает холодную комнату, тихий свист из небольшой щели разлетается по палате, соседка по палате тихо спит. Перед глазами мелькают тени, превращающиеся в разнообразные фигуры. Дыхание сбито, сердце отбивает чёткий ритм. Она ложится обратно в кровать и накрывает себя лёгким одеялом. Неутешные слёзы стекают по вискам. Губы, плечи и руки слегка подёргиваются, короткие ногти касаются чистой кожи рук. Она несильно проводит ими по предплечью. Больно. Ногти впиваются в кожу сильнее. Больно. Девушка ещё сильнее проводит ногтями по коже, оставляя на ней красные полосы. Эвия поворачивается на бок, пальцы впиваются в волосы, сжимают и оттягивают их. Больно.
Это случилось один раз.
– Рассказывай, – произнёс мужчина, взглянув на девушку, сидевшую перед ним в кресле. – Рассказывай мне в подробностях, что произошло в тот день.
Она молчала. На лице доктора от злости играли желваки. Мистер Финк часто яростно жестикулировал, отчего его пациентка каждый раз вздрагивала, боясь, что он может поднять на неё руку.
– Я гуляла, – голос дрожал, но мужчина прервал её и сорвался на крик.
– Меня это не волнует! Ближе к делу, – хлопок по офисному столу заставил пациентку вздрогнуть и сглотнуть вязкую слюну. Дыхание участилось. Руки задрожали, вновь проводя ногтями по предплечью левой руки. Глубоко вздохнув, она оглянулась назад. Дверь была не заперта.
– Нет, – ответила Эвия, сжимая кулаки. – Я не хочу снова это проходить. Не заставляйте меня возвращаться в тот день. Не заставляйте меня вновь переживать это. Я устала! Всё, что было тогда, я уже всем рассказала, хватит меня спрашивать обо всём этом!
– Я ничего не хочу и не буду рассказывать! – громко добавила она и продолжила, но уже более тихо, – Отвалите от меня со своими
