– А ты испей «живой водички» и боязнь-то с тебя как рукой сымет, – предложила Дарья.
– Ты, Мишк, ужо на вечерней заре подскочи ко мне, я в зеркало погляжу, погадаю, кто у тебя это всё украл, – предложила Настасья-знахарка, помогающая людям в отыскивании пропаж.
Отлёт птиц. Собачка «Дед». Пули на войне. За грибами
Лето на исходе вот-вот нагрянет осень. На деревьях появилась первая прожелть отживших листьев. Нахлынет ветерок и глядишь, сорвавшийся со своего места, берёзовый жёлтый листок, подобно осторожной птичке, кувыркаясь в воздухе, постепенно падает, как бы выискивая себе место на земле. Над селом, высоко в поднебесье, угловым строем пролетела первая вереница отлетающих на юг журавлей. Изредка перекликаясь, они издавали свой скрипуче-тоскливый клик, напоминающий о приближении осени.
Панька Крастьянинов, как большой знаток забавных приключений, рассказывал своим друзьям-товарищам, Ваньке и Саньке, как яко бы он видел, как два журавля в полёте в воздухе заботливо подхватили раненого изнемогающего своего товарища, стараясь помочь ему. Но, видимо, вконец, обессилевший журавль, спирально спланировав сел на поле, невдалеке от села. Ребятишки с улицы Курмыш яко бы, заметя это хлынули в поле и, подобрав журавля, принесли его домой. Санька с Ванькой поверили, а было ли это в действительности, никто из ребят не знал.
Стрижи уже улетели, а ласточки всё ещё резвясь, летают над озером и селом, и они, собираясь в большую стаю, тоже готовились к отлёту, они, кружась над озером, справляли свой прощальный концерт, дружно щебеча и в воздухе кувыркаясь.
– Погодите тут меня, я схожу по своей надобности, вон в промежку! – сказал Панька товарищам, а сам скрылся в промежках между мазанкой и погребушкой. Присевши, Панька кряхтел и тужился, выдавливая из себя лишний «груз» опорожнившись, он по привычке своей вытер пальцем себе зад, а чтобы избавиться от прилипшего к пальцам кала, он с силой встряхнул рукой, больно зашиб о забор палец. Морщась от боли, Панька всунул зашибленный палец в рот, отогревая его, а вспомнив, что палец-то грязный, долго плевался, ругая себя за забывчивость. Выйдя из укрытия и завидя бежавшую по дороге маленькую собачонку, Панька фигуристым свистом подманил её к себе. Ребята дружелюбно приласкали собачонку, торжествуя, гладили её.
– Давай, присвоим её! – предложил Панька,
– Давайте! А как мы назовём её? – высказался Ванька.
– Шариком! – отозвался Панька.
На том и порешили ребята. Они перво-наперво решили накормить собачку и всей ватагой вломились в дом Паньки, разумеется и собачка вбежала в избу за ними. Собака в доме Крестьяниновых пробыла сравнительно не долго, пока бабушка Дуня отыскивала в чулане кочергу, чтоб её выдворить, и дедушка слезал с печи, и, указывая на растворённую дверь, притопнув на собаку, крикнул:
– Вон!
Собака, прижав хвост, повинуясь дедову приказу, вышмыгнула в сени незамедлительно. Панька за собачкой выпорхнул следом и чтобы она не убежала совсем, стал её ловить. Собака, огрызнувшись, больно укусила Паньку в руку. С досады Панька поддал собачке пинка, и та с визгом выскочила на улицу.
– Что? Додразнился собак, получил по заслугам? Получил за храбрость?! – издевательски стал насмехаться дед над Панькой. – Эх ты, дуралей! Да не дрыгай ты ногами-то!
– Ай, больно! За собаку ругаете, с самодельными ружьями заниматься не велите! Так чем же нам в детстве забавляться-то? – с гневом и обидой высказался перед дедом Панька.
– Хоть бы на войну угодить, да там пули взаправдашние подбирать после боя! – мечтательно добавил он.
– Эх, глупцы! Молокососы! Вот погодите, вырастите большие, силком попадёте на войну-то. Там дадут вам в руки винтовку, а в ней весу с батман будет, эх, как надоест таскать её; да её там не бросишь, заставят поднять! Тогда вспомните мои слова, спохватитесь, да будет поздно! Понимаете ли, вы это, олухи! Разбойники с большой дороги! – строго, но не злобливо высказался перед ребятами дед. – Вон, бают, в лесу больно грибов много, а обилие грибов всегда к войне бывает! – как бы между проговорил дед. – Завтра, пожалуй, я вознамерюсь в лесок за грибами сходить.
– Деденьк! Возьми меня тоже за грибами с собой!!! – обрадовавшись такому известию, встрепенулся Панька.
– До завтра-то ещё дожить надо! – укротив Панькин пыл, спокойно проговорил дед.
На второй день Панька с дедушкой в лес за грибами отправились спозаранку. Дед повёл Паньку во второй лес, за реку Серёжу, на свои приметные грибные места. Находившись до устали, обедать сели около родничка – холодной лесной живительной воды. Из-под вывороченной ветром седой ели, с хлопотливым люлюканьем по мелким камешкам сочится родничок, здесь берёт начало лесной приток реки Серёжи.
В этот день Санька Савельев, никого не взяв с собой, тоже отправился в лес по грибы. Он единолично намеревался посетить в лесу своё излюбленное место в надежде набрать корзинку рыжиков. Лес встретил Саньку благодатной тишиной, его обдало смолистым запахом сосновой хвои. Над самым носом у Саньки принялась безотвязно кружиться надоедливая муха, где-то вдали надрывно каркала ворона, зазывая дождь. На рыжиковом месте Санька грибов не нашёл, он вынужден углубиться подальше в лесную глушь. И там грибы как на зло попадались редко, так что Саньке пришлось обойти большое лесное пространство и немножко поплутать в отдалённом лесу за Серёжей.
Набрав с полкорзинки разногрибья, Санька случайно вышел на кардон жданчиху, а от него вдоль дороги направился к Серёже – его уже объяла усталость и томительная лень. Около Серёжи отдыхали от устали дед и Панька, около их наполненные с верхом грибами стояли лукошко и корзинка.
– Грибов в лесу – уйма, а в одном месте мы наткнулись на станицу подгрузков, вот по целым кузовам набрали, – не без гордости хвалясь, встретил такими словами дед Саньку и кивком головы указывая на полнёхонькие кузова грибов.
– Да у тебя сверх лукошка-то, целое лукошко будет. Вон какой верх-то ты увязал! – не без зависти отозвался Санька.
– Да мы с Панькой немножко сплоховали, – с видимой шуткой заметил дед.
– А что? – перепросил его Санька.
– Надо бы косу с собой захватить.
– А куда она тебе спонадобилась, или сенокос углядели?
– Да нет, вручную грибы-то собирать натужно и неспоро, так мы бы их косой-то с воз накосили.
– Неужто столько их было? – ужаснулся Санька.
– Вот спроси у Паньки, он скажет.
– Как бы война не завязалась, грибы всегда к войне. Как напрештова, кажется, в тринадцатом году! Грибов было полное изобилие, – с чувством угадывателя глаголил дедушка. – И грибы-то в лесу надо собирать умеючи, без ножа за грибами не ходят. Грибы не надо рвать из корня, а надо осторожненько подрезать ножечком, чтоб сохранить в земле грибницу.
– А я, дед, на этот счёт имею другое понятие, об этом я где-то в журнале вычитал. Вот ты баишь, – срезая гриб, ты сохраняешь грибницу, а я, вырывая с корнем гриб, обрезаю корешок,
