На улице он встретился с Песцовым; тот шагал широко, размахивая руками, и по-мальчишески с разбегу прыгал через лужи.
- Вы куда? - весело спросил он Стогова.
Секретарь не ответил, повел насупленными бровями и спросил в свою очередь:
- Что у тебя с агрономшей?
Матвей вдруг покраснел и замялся:
- Тут в двух словах не скажешь...
- Не скажешь! - Стогов тяжело засопел; опытным глазом сразу определил виноват. - Нашел время!.. Ну что ж, зайдем в сельсовет, потолкуем!..
В сельсовете - старой, рубленной крестом избе - сидела одна секретарша, девушка лет семнадцати, и тоненькой школьной ручкой заполняла какие-то бланки.
- Чем заняты? - спросил Стогов, входя.
- Страховку выписываю, - секретарша встала.
- Вот и хорошо... Подстрахуешь нас... Только на крыльце. Выйди, посиди там, чтобы никто не входил.
Девушка с недоумением глядела на Стогова.
- Ничего, ничего... Скажешь, секретарь райкома занял помещение. Мы ненадолго.
Девушка молча сложила свои бумаги в картонную папку, сунула ее в кованый горбатый сундук и вышла.
Стогов сел за стол, достал из бокового кармана крупную белую таблетку, положил ее под язык.
- Без валидола я теперь ни на шаг. Так-то, Матвей. - Стогов глянул на Песцова дружелюбно и с каким-то веселым любопытством. - Ты садись! Чего стоишь? - Он указал на деревянный, грубо сколоченный диван.
Песцов сел.
Стогов вынул исписанные Песцовым листки бумаги, развернул их:
- Твоя работа?
- Да.
- Эх, Матвей! Такими вещами не шутят.
- А я не шучу.
- Ты что же, в самом деле от плана хочешь отказаться? Сократить всех бригадиров, заведующих, учетчиков?! Живем, мол, неправильно. Все деньги колхозникам. А не хватит, так еще и коров продадим... Что это за декларация? Ты что, серьезно?
- Я очень рад, что вас так быстро информировали... - начал было Песцов, усмехаясь.
Но Стогов перебил его:
- Я обязан все знать.
- Ничего плохого я не затеваю.
- Вот и я так думаю. Затем и позвал тебя, чтобы ничего плохого не было. Что ты носишься с закреплением земли?
- Землю в самом деле надо закрепить за звеньями.
- И за семьями? - перебил его Стогов.
- Если семья надежная, трудовая, закрепим и за семьей. А что тут плохого?
- А то, что собственников хотите расплодить! - раздраженно бросил Стогов.
- Да что мы, на откуп, что ли, отдаем земли-то? Просто хозяин на поле будет. Теперь его нет, а тогда будет - спросить с кого можно! И что ж плохого, если будут работать сыны с отцами? Ведь есть же у нас рабочие династии! А на земле, значит, нельзя? Собственность! Откуда? Где логика?
- Ты мне не суй эту логику... Мы тридцать лет колхозы строили, а вы за год хотите опрокинуть?! Не выйдет!
- Да что я хочу опрокинуть?
- Ты не прикидывайся мальчиком. Одумайся! Что значит ликвидировать бригадиров, заведующих фермами? Это же оставить колхозников без руководства.
- Не без руководства, а без опекунства. Работу свою колхозники знают. Песцов резко встал с дивана, подошел к столу, оперся ладонями, подавшись к Стогову. - Пора уж слову "руководить" вернуть истинный смысл и не подменять его другим словом - "командовать". Что значит в нашем понятии руководить? Строится кошара - посылай туда командира. Пашут землю бригадира ставь над пахарями. Мастерские завели - вожака туда, вдохновителя, так сказать. Командиры... на всякое дело командиры. И какая формула при этом, какое оправдание хитренькое. Чтобы спросить с кого было... Спросить с командира! А того не понимают при этом, что, возводя в ранг ответственности одно лицо, мы снимаем ответственность с каждого рядового. Да почему надо смотреть за работой этих пахарей? Почему нужно контролировать их, замерять все за ними, охранять от них? А почему бы не сделать проще? Пусть эти плотники, пахари, доярки сами работают, сами замеряют, сами охраняют. Только нужно, чтобы у каждого были свои коровы, свой участок земли. Тогда все видно...
Песцов отошел от стола, закурил и сел на диван. Стогов смотрел на него с улыбкой горького сострадания.
- И охранников, значит, долой? - спросил наконец Стогов. - Валяй, ребята, кто во что горазд.
- Дело не в охранниках. Надо накормить колхозников. Дать им все необходимое для жизни. Пусть они не думают о куске хлеба. Тогда и они завалят хлебом. Ведь еще Маркс говорил: если производителю не дать всего необходимого для жизни, так он все это достанет иными путями. А если открыть летописи некоторых наших колхозов и посмотреть, то увидишь: годами колхозники получают по двести граммов хлеба да по гривеннику деньгами. Ведь каждому понятно, что на этот заработок человек прожить не может. А он живет. Значит, он добывает себе средства на жизнь иными путями. А эти иные пути ох как дорого обходятся и для государства, и для колхоза, и для самого колхозника.
- Ясно, ясно... - Стогов откинулся на спинку стула, насмешливо прищурился. - Живи, как хочешь, бери, что хочешь... Без руля и без ветрил... Да это шаг назад не только от коммунизма... От социализма! Вы мне хозяйчиков хотите наплодить...
- Не хозяйчиков, а хозяев. Хозяев своего дела, своей судьбы. Хватит людей опекать - они давно уже выросли и не глупее нас с вами. Так пусть они распоряжаются и собой, и своим делом. Ответственность каждого повысится... Личность! И это не шаг назад, а вперед, и прямо к коммунизму.
- А руководство? Контроль?
- Все будут контролировать... Все!
- А мы с тобой что будем делать? Книжки читать?
- Воспитывать надо людей, Василий Петрович. А мы забыли об этом... Вместо того чтобы руководить, командуем, на работу посылаем, расставляем людей на полях, как шахматные фигурки...
- Я давно замечал, что тебя заносит... Но всему есть мера. Ты замахнулся на обязанности райкома партии!.. Не выйдет! Не затем мы тебя растили, чтобы ты наше святое дело разваливал.
- Не надо говорить от имени партии. Вы не партийный судья, а я не подсудимый. Права у нас одинаковые. "Святое дело! Развал!" Оставьте эти громкие слова. Все значительно проще: вы готовите себе помощников по образу и подобию своему... На себя похожих. Как бог лепил Адама. И вдруг этот Адам в божьем саду съел не то яблоко. Долой!.. Бог не учел один пустячок - то, что Адам был человеком, со своим умом, со своими руками и на этот свет божий глядел своими глазами, а не глазами бога... И делать он стал то, что хотелось ему, Адаму, а не богу.
- Спасибо за сказку... Но, между прочим, молодежи я давал ход. И не тебе обижаться.
- Да я не обижаюсь... Вы мне даете ход, но только по вашим стопам, так сказать... Идти след в след за вами.
- Правильно! Иначе ты черт знает куда уйдешь. Что ты здесь написал? Стогов ткнул пальцем в листки. - Кукурузы много? Матвей, ты что, с луны свалился? Кто ты такой? Щелкопер заезжий? Турист? Ты же второй секретарь! Уж кто-кто, а ты-то знаешь, что у нас с тобой план - девять тысяч гектаров кукурузы! Сверху спущен... Где же мы будем сеять эти девять тысяч? На улицах райцентра, что ли?
- Так неразумен этот план! Давайте откажемся, наберемся мужества!
- Что? Отказаться от плана? Какой же ты руководитель после этого? Только тот имеет право руководить, кто умеет подчиняться. Ты не пуп земли, а всего лишь одно звено, переходное звено. Проводник в цепи... Понял? Если и один проводник не сработает, вся цепь не годится. А ты требуешь умышленного неподчинения! Где же здравый смысл, с которым ты носишься?
- Вот во имя здравого смысла я и откажусь.
- И станешь продавать плановых коров?! Да?
- Да поймите, надо же людям гарантировать зарплату!
- Ты подаешь дурной пример!.. Не в каждом колхозе можно гарантировать зарплату. Это ты понимаешь?
- А если не гарантировать зарплату, вы станете работать? Нет! Почему же колхозник должен работать?
Стогов побагровел и хрипло крикнул:
- А потому, что ты молод еще! - Он тяжело навалился грудью на стол и стал медленно подниматься, опираясь на руки, дрожа от натуги.
Наконец он встал, достал из бокового кармана еще одну таблетку, положил под язык и прошел к окну.
- Извините, Василий Петрович, - сказал Песцов, смущенный гримасой боли на лице Стогова. - Но ведь нужно искать выход из этого заколдованного круга! Делают же нечто подобное вон на Амуре... на Алтае...
- Ты мне Амуром в глаза не тычь. Мы сами с усами. Мне жаль тебя, Матвей, - сказал Стогов, не оборачиваясь от окна. - Оказывается, все живут не по-твоему. Вся рота идет не в ногу, один прапорщик в ногу...
- Просто я верю, что так будет лучше.
- "Просто"? Ничего себе... Вот что я тебе скажу: попал ты под влияние собственников. Ступай! Готовься к собранию.
29
Народ стал собираться засветло; мужчины курили возле палисадников, а женщины садились на задние скамейки в правлении и гудели, точно шмели. Входили колхозники и здоровались сначала с Песцовым, а потом уже с Волгиным. И по всему было видно, что к Песцову здесь относились уже как к председателю колхоза.
Потом пришел и Стогов, большой и грузный, он заполнил собой весь проход между скамьями и долго пробирался к оттесненным до самой стены столам президиума. Сел он сбоку, стараясь не стеснять председательствующего.
