Однако бурная натура побуждает Ботева к более активной работе. Он не довольствуется только деятельностью литератора. Одними стихами и фельетонами, сознает он, свободы не приблизить, нужно распространять литературу, вести агитацию, объединять борцов за правое дело, доставать деньги, следить за шпионами и провокаторами...
А Каравелов... Талантливый писатель? Несомненно. Но, увы, недостаточно последовательный революционер. Потому что вести борьбу - это вовсе не то же самое, что ей сочувствовать. У Даля сказано, что революционер - это "смутчик, возмутитель, крамольник, мятежник". Таким революционером Каравелов не был. А вот Ботев - именно возмутитель и мятежник.
Профессия журналиста - отличное прикрытие для революционера-практика. Без конспирации нельзя добиться успеха, поэтому о деятельности Ботева за годы его жизни в Бухаресте сохранилось немного свидетельств, о ней можно только догадываться.
...За шеренгой высоких зеленовато-серых платанов широкая дорожка, вымощенная плитами белого известняка, и, чуть отступя, в глубине палисадника приземистый розовый дом. На входной двери на листе картона одно слово "Типография".
Раннее утро. С чердака спускается Христо, на секунду повисает над крыльцом и с юношеской легкостью спрыгивает на землю. Он идет к колодцу, сбрасывает рубашку и штаны, пока никто не проснулся, обливается ледяной водой.
У него ни денег, ни знакомых, у которых он мог бы остановиться. Каравелов разрешил ему ночевать на чердаке и жалованья не платит, Ботев работает за стол и крышу.
Часом позже приходят Бойчо и Стефан, один - наборщик, другой печатник. Им жалованье платят, не слишком большое, денег у Каравелова в обрез: богатые болгары поддерживают его неохотно, а на подписную плату не разгуляешься.
В доме раньше всех просыпается Наташа Каравелова. Она удивительным образом все успевает, силы и бодрости ей не занимать. Она как бы прячется в тени своего мужа, но значение ее в истории тех дней не меньшее, чем самого Каравелова. Она и кухарка, и швея, и уборщица, и домохозяйка, по дому все делает сама, и мужу бесценная помощница: письма малограмотных корреспондентов она превращает в краткие, выразительные заметки, она и набирает, и печатает, и рассылает газету, у нее хранятся деньги, она ведет им счет, держа в памяти приход и расход и сводя концы с концами,- на все руки мастер, разве что не пишет книги. Только неведомо, как бы их писал Любен, если рядом не было бы Натальи.
- Наташа, где рукописи, я вчера их на наборной кассе оставил? - это легок на помине Любен. - На утро оставались письма с родины...
- Уже в полосе. Я вчера вечером немного поколдовала.
- Наташа, тут конверты лежали...
- Я их уже отправила.
Обедают все порознь. Наталья в положенный час накормит Бойчо и Стефана. Каравелов и Ботев отсутствуют. Где они - неизвестно.
Под вечер в кабинете Каравелова собираются члены комитета. Сидят за полночь.
Я не собираюсь задерживать внимание читателей на истории болгарского освободительного движения, на изменениях, какие претерпевали различные болгарские либеральные и революционные организации, все эти комитеты, которые то возникали, то распадались и постоянно меняли свои названия - БРК, ЦБРК, ТЦБРК, играя словами: революционный, центральный, тайный, - меняли свои составы в первую очередь из-за вечно возникающих разногласий.
Всего многолюдней у Каравеловых в те вечера, когда к ним сходятся самые молодые и горячие головы из среды болгарских эмигрантов.
Влияние Каравелова на Ботева в первые годы его пребывания в Бухаресте неоспоримо. Сам талантливый писатель, он помог Ботеву найти себя как литератора.
Здесь я забегу немного вперед, коснусь 1873 года - времени размежевания между Каравеловым и Ботевым.
Известно, потерю Левского тяжело восприняли все болгары. И те, кто ратовал за решительные действия, и те, кто их боялся. Даже те, кто был готов хоть как-то ладить с турками. С Левским, признаваясь или не признаваясь в этом, связывали надежды на будущее. Второго такого не существовало.
- Все пропало, - уныло выговаривал Каравелов, свидетельствуют очевидцы.
- Бороться, бороться, еще смелее, еще ожесточеннее, - спорил с ним Ботев, тому тоже есть свидетели.
- Будь реалистом, - упрямо убеждал товарища Каравелов. - Смешно идти в бой, зная, что ты обречен. Обстановка неблагоприятна для восстания. Для нас в Болгарии остался один путь - на эшафот. У турок сила, у турок власть...
- Никто не властен над головой, которая полна решимости скатиться с плеч ради свободы и блага людей, - Ботев весь во власти идеи, которая вела Левского и ведет его самого.
Он повторит эти слова в своей статье "Революция народная, немедленная, грозная". Ее многие заметят. На состоявшейся позже встрече Ботева с Игнатьевым русский посол отметит сделанный в ней анализ как заслуживающий самого пристального внимания.
Так началось размежевание Каравелова и Ботева. И разошлись их жизненные пути.
Ботев пошел по пути Левского. Каравелов как-то сник, и, хотя пытался еще участвовать в национально-освободительном движении, это был уже не прежний Каравелов.
Каждый новый день отсчитывает приближение народного восстания Каравелов выпускает журнал "Знание" и восхваляет в нем науку как силу, определяющую развитие народов.
Вспыхнуло и подавлено восстание в Старой Загоре, утоплено в крови Апрельское восстание - Каравелов где-то в стороне.
Разгорается русско-турецкая война, приведшая к освобождению Болгарии от османского ига, - Каравелов участвует в войне обычным переводчиком при Главной квартире русской армии.
Вскоре, в возрасте сорока пяти лет, он незаметно уходит из жизни.
Короткая жизнь, необыкновенные и удивительные приключения
Павла Петровича Балашова, российского помещика, ставшего свидетелем
и участником исторических событий и решившего письменно запечатлеть их
для последующих поколений. Написано им самим
(Продолжение)
Уж не помню точно, чем был я занят тем вечером. Ботева я видел не часто той осенью, последней его осенью на земле. Он был полностью захвачен подготовкой восстания. Думаю, что даже своей молодой жене он уделял мало времени. И потому несказанно удивился, когда увидел его у себя. И минуты для дружеских разговоров у него не было, только чрезвычайные обстоятельства могли привести его ко мне.
Величка без стука распахнула ко мне дверь.
- К вам Христо.
- Не помешаю? - он уже сам появился на пороге.
- Что-нибудь случилось? - встревожился я.
- Решительно ничего, - успокоил Ботев. - Просто решил вас навестить.
Он пересмотрел лежащие на столе книги и вздохнул.
- Завидую, у меня сейчас нет времени для чтения.
Потом сел и приступил к тому, ради чего, собственно, он пришел:
- Помнится, вы просили помочь вам найти одну русскую женщину?
Еще бы не помнить.
- Стахова! - воскликнул я и тут же поправился: - Инсарова! Елена Инсарова!
Ботев улыбнулся.
- На самом деле, вы знаете, ее зовут иначе. Но для вас пусть она останется Инсаровой. Да, я говорю о ней. Вы хотите ее видеть?
- Не столько видеть, сколько выполнить данное мне поручение.
- У вас еще цела вещь, которую вам дала ее мать?
Я с упреком глянул на Ботева.
- Прошу простить, могло случиться всякое, - извинительно сказал Ботев.
- Серьги при мне, и я готов их отдать.
- Вот и захватите их с собой. Вам устроят свидание с Еленой... Еленой Николаевной Инсаровой. Но хочу предупредить, что свидание это сопряжено с риском.
Я сделал жест, означавший, что меня это не пугает.
- Потому что вам придется отправиться в Болгарию, - закончил Ботев.
- В Болгарию? - воскликнул я. - Да я давно мечтаю...
- Мечты тут ни при чем, - сухо остановил меня Ботев. - Ее уговорили встретиться с вами, хотя сама она не жаждала этой встречи. Обстоятельства складываются так, что она не может покинуть Болгарию, поэтому ехать придется вам.
- Когда? Куда? - с готовностью воскликнул я.
- Через несколько дней, - объяснил Ботев. - Вас проводят, переправят из Журжево в Рущук. Вы встретитесь и тут же назад.
- Но почему же? - попытался возражать я. - Попасть, наконец, в Болгарию...
- Потому что это грозит опасностью и ей, и вам, - жестко продолжал Ботев. - Вы едете не путешествовать, а выполнить поручение и тут же вернуться.
Я понял, что спорить бессмысленно.
- Будьте готовы к поездке. Ни документов, ни вещей с собой не брать. Вам не доведется воспользоваться пароходом.
Ботев ушел, оставив меня в волнении, которое нарастало. Года четыре назад я заикнулся об этой встрече, но ни Ботев, ни позже Левский не придали, как мне казалось, серьезного значения просьбе. Ан нет, оказывается, все это время Ботев хранил в памяти мое обращение, что-то предпринимал, и вот всему свое время - настал срок моей встрече с Еленой Николаевной Стаховой, встрече, на которую я уже, честно говоря, не очень и рассчитывал.
