20 мая 1899 г. Мелихово.
Лопасня Моск. губ.
Я в долгу у Вас, многоуважаемая Варвара Константиновна; каждый день собираюсь написать Вам и всё никак не могу собраться. С чего прикажете начать? Начну с Москвы. Там я прожил почти до середины мая, вертелся в вихре удовольствий, нанял квартиру на целый год в надежде, что мне позволено будет провести часть зимы в Москве. Квартира прекрасная, на Мал<ой> Дмитровке — это в центре города, близ Страстного монастыря. Высоко, светло, слышен чудесный звон, отовсюду близко; и одно только неудобство: гости приходят непрерывно, с 8 час. утра до 10 час. вечера. Бывали дни, когда я буквально изнемогал от посетителей. Теперь я в деревне. Это письмо пишу Вам, сидя у себя во флигеле. Погода бывает чаще плохая, чем хорошая; холодно, небо хмурится, недавно три ночи подряд были морозы; ходят плотники, каменщики, конопатчики, нужно подолгу торговаться, объяснять, ходить на постройку — и в общем живется не скучно и не весело, а так себе. Здоровье сносно, лучше даже, чем оно было в Ялте. Финансовые дела в самом блестящем состоянии: в Москве в один месяц прожил тысячи три, точно в рулетку проиграл, и рассчитываю прожить до своей поездки в Крым еще столько же, так что есть надежда, что от моих капиталов, вырученных за произведения, скоро останется одно только приятное воспоминание.
В Ялту я приеду, вероятно, в конце июня; у меня строится школа, и я не могу выехать раньше, чем не кончится постройка. В конце мая надо ехать в Петербург — к Марксу. В пушкинских праздниках участвовать не буду*, так как я уже участвовал в пушкинской комиссии в Ялте и сделал, как Вам известно, немало, например, посоветовал поставить «Золотую рыбку», которая, судя по газетам, имела громадный успех*. К тому же я еще на пушкинских утрах слушал чтение Никодима Павловича*, а это что-нибудь да значит!
Вы ничего не написали мне о Вашем здоровье. Надеюсь, что оно не дурно и что вообще всё у Вас обстоит благополучно. Пожалуйста, поклонитесь Надежде Андреевне* и Сергею Антоновичу, Наталии Васильевне* (Аллее), преподобной и благочестивой матери Манефе*, Варваре Михайловне*, Николаю Михайловичу*…
Скажите Наталии Васильевне, что я извиняюсь за карты; лучших не нашлось в Москве. Мне обещали привезти из-за границы хорошие карты — и тогда я пришлю.
Сестра шлет Вам свой привет и желает всего хорошего. Будьте здоровы, низко Вам кланяюсь и еще раз благодарю от всей души за гостеприимство и чрезмерную доброту, которой я ничем не заслужил.
Vive la Jalta!
Преданный А. Чехов.
Хотим продать Мелихово и не хотим; ничего еще не решено. Теперь у меня четыре квартиры; нужно будет в каждой завести по супруге, чтобы потом они после моей смерти все съехались в Ялте и передрались бы на набережной — к великому удовольствию Усатова.
На конверте:
Ялта. Ее высокоблагородию Варваре Константиновне Харкеевич.
Женская гимназия.
Грюнбергу Ю. О., 21 мая 1899*
2771. Ю. О. ГРЮНБЕРГУ
21 мая 1899 г. Мелихово.
21 май.
Многоуважаемый Юлий Осипович, я посылаю сегодня почтой А. Ф. Марксу еще следующие рассказы*: 1) «Хорошие люди»; 2) «В море»; 3) «Рассказ старшего садовника»; 4) «Perpetuum mobile»; 5) «Упразднили»; 6) «Трагик»; 7) «Анюта»; 8) «Торжество победителя»; 9) «Талант», 10) «Шуточка», 11) «Писатель», 12) «Суд», 13) «Беззащитное существо», 14) «Дамы», 15) «Мальчики», 16) «Ворона». Из них последние 13 должны войти во II том.
В этот же II том должны войти* присланные мною раньше: 1) «Женихи», 2) «Сон репортера», 3) «Марья Ивановна», 4) «На гулянье в Сокольниках», 5) «На охоте», 6) «Из воспоминаний идеалиста», 7) «Бумажник», 8) «Лошадиная фамилия», 9) «Страдальцы», 10) «В Москве на Трубе».
Мне бы очень хотелось, по многим соображениям, чтобы I и II томы вышли в свет одновременно, и если бы удалось покончить с корректурой этих томов до 10-го июня, то это было бы очень хорошо.
Г<осподин> Корецкий* из театрального отдела при «Новостях» сообщил мне, что Адольф Федорович разрешил ему поместить в сборнике мою пьесу «Трагик поневоле»; издатель «Будильника» тоже сообщил, что ему разрешено напечатать мой рассказ* в альманахе «Будильника» (в день юбилея); некая г-жа Васильева писала из Ялты*, что она намерена просить о том, чтобы ей разрешили напечатать в издаваемом ею сборнике в пользу голодающих мой рассказ «Человек в футляре». Будьте добры, передайте Адольфу Федоровичу мою просьбу — о всяком разрешении перепечатывать мои произведения уведомлять меня. Против сборников г. Корецкого и «Будильника» я ничего не имею, г-же же Васильевой я написал, что помещение в ее сборнике моего рассказа я нахожу нежелательным.
В. Г. Вальтер вместе с этим письмом передаст Вам мой поклон, пожелание всего хорошего и мою глубокую благодарность.
Рассказы посылаются ценной посылкой.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Лопасня Моск. г.
Малкиель М. С., 21 мая 1899*
2772. М. С. МАЛКИЕЛЬ
21 мая 1899 г. Мелихово.
Драгоценная супруга, сообщаю Вам, что сегодня в час дня я получил Ваше письмо и посылку*. Приношу Вам душевную благодарность и шлю свое супружеское благословение, которое может существовать по гроб жизни, навеки нерушимо. Извещаю Вас также, что у нас заболела утка и, чтобы она не издохла, я приказал ее зарезать и положить на лед; когда приедут гости, то велю ее зажарить. Приезжайте, пожалуйста!
Низкий поклон свояченице Софии Самойловне. Желаю Вам обеим здоровья.
Ваш супруг, несчастный в семейной жизни
А. Чехов.
21 май.
На конверте:
Москва. Марии Самойловне Малкиель.
Угол Садовой и Грачевки, д. Малюшина.
Гольцеву В. А., 22 мая 1899*
2773. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
22 мая 1899 г. Мелихово.
Милый Виктор Александрович, здравствуй! Окажи мне дружескую услугу; нельзя ли от Общества любителей словесности получить два билета для присутствия на празднествах?* Если можно, то пошли эти билеты по адресу: Москва, Н<овая> Басманная, д. Крестовоздвиженского, И. П. Чехову.
Как поживаешь? На сих днях уезжаю в Питер*, после 5 июня опять буду в Мелихове, буду ждать тебя. Ты у нас редкий, но дорогой, всегда желанный гость.
Будь здоров, крепко жму руку.
Твой А. Чехов.
22 май.
На обороте:
Москва. Виктору Александровичу Гольцеву.
Шереметевский пер., редакция «Русской мысли».
Павловскому И. Я., 22 мая 1899*
2774. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ
22 мая 1899 г. Мелихово.
22 май.
Дорогой Иван Яковлевич,
Ваше письмо из Гааги получил и спешу ответить в Париж, ибо не знаю Вашего нидерландского адреса. Главным образом отвечаю на два пункта:
1. С Сытиным только познакомьтесь*, об издании же Ваших сочинений я поговорю сам при случае. Это интересный человек. Большой, но совершенно безграмотный издатель, вышедший из народа. Сочетание энергии вместе с вялостью и чисто суворинскою бесхарактерностью. Он Вас знает.
2. Бросьте мысль поселиться в Малороссии, бросьте совсем. Устраивайтесь или в Таганроге, где теперь делают водопровод, канализацию, электричество и где вообще хорошо, или же давайте я устрою Вас в Крыму. В Таганроге в первое время можно будет жить в наемном помещении и, мало-помалу привыкнув, приглядеть кусочек земли где-нибудь на Новостройке, на берегу моря. В Крыму же можно купить участок и выстроиться при помощи земельного банка или же взять участок в долгосрочную (на 65 лет) аренду и выстроиться на свой счет. В аренду можно взять на самом берегу, с пляжем.
Наплюйте на киевскую неустойку*. В суде поймут, что Вас подвели, и с Вас не взыщут. Весь июнь я буду дома, в июле поеду в Ялту. Если что-нибудь надумаете насчет Таганрога или Ялты, то сообщите, какими средствами в настоящее время Вы располагаете, найдется ли у Вас 3 тыс<ячи>, если Вы пожелаете купить землю и строиться на ней, сколько Вам нужно комнат и проч. и проч. — и поручите мне действовать. Я стану искать подходящее и буду уведомлять Вас. Я кладу 3 тыс<ячи>: 1 тыс<ячу> на покупку земли и 2 тыс<ячи> на расходы по покупке и постройке. Если же найду в Ялте, в прилегающих к ней татарских деревнях, участок с готовым домиком, тогда можно обойтись и меньшей суммой. Земельная собственность в Крыму дорожает с каждым годом — стало быть, покупка не может ввести Вас в убытки ни в каком случае. Жизнь с каждым годом всё улучшается — стало быть, если теперь купите какую-нибудь развалюшку, окруженную пустыней или развалюшками, то не надо смущаться, надо крепко уповать, что через 5–7 лет на месте, которое Вы купили, будет цвести иная, молодая жизнь.
