Твой А. Чехов.
Это вид Монастырской улицы в Таганроге.
Меньшикову М. О., 4 июня 1899*
2786. М. О. МЕНЬШИКОВУ
4 июня 1899 г. Мелихово.
4 июнь.
Дорогой Михаил Осипович, здравствуйте! Вы путешествуете?* Очень рад за Вас и завидую. Правда, Вы в конце концов утомитесь, соскучитесь, но зато потом, когда вернетесь в свою любезную северную Пальмиру, где так мокро, холодно и темно, — когда вернетесь, то будет о чем вспомнить. Радуюсь и за Яшу. Вы путешествуете, Вы в эмпиреях, а я сижу у себя в любезном Мелихове, зябну и неистово читаю корректуру, которую целыми пудами присылает мне Маркс. Редактируя всё то, что я до сих пор написал, я выбросил 200 рассказов* и всё не беллетристическое*, и всё же осталось более 200 печатных листов — и выйдет таким образом 12–13 томов*. Всё, что составляло до сих пор содержимое сборников, Вам известных, утонет совершенно в массе материала, неведомого миру. Когда я собрал всю эту массу, то только руками развел от изумления.
Сестра хочет продать Мелихово и уже послала объявление в газеты*, но едва ли удастся продать его раньше осени или даже зимы. В июле я поеду в Крым, но в августе вернусь и буду жить в России до глубокой осени.
В пушкинских праздниках я не участвовал. Во-первых, нет фрака*, и во-вторых, я очень боюсь речей. Как только кто за юбилейным обедом начинает говорить речь, я становлюсь несчастным, и меня тянет под стол. В этих речах, особенно московских, много сознательной лжи, к тому же они некрасиво говорятся. В Москве 26 мая и после шли дожди, было холодно, праздники не удались, но говорилось много. И говорили, конечно, не литераторы, а одни только промышленники (литературные прасолы)*. Из всех, кого я в это время встречал в Москве, симпатичным мне показался только один Гольцев.
В лесах появились грибы. Цветут ландыши. Вчера получил из Петербурга телеграмму: «погода гнусная»*.
Большое Вам спасибо за письмо, не забывайте меня и впредь. Лидии Ивановне и Яше* сердечный привет и поклон; желаю им всего хорошего. Мать и сестра благодарят за память и кланяются.
Крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Monsieur <Michel Menchikoff post. rest. Genève> Suisse.
Швейцария. Женева.
Миролюбову В. С., 4 июня 1899*
2787. В. С. МИРОЛЮБОВУ
4 июня 1899 г. Мелихово.
Выехать в Петербург до сих пор мне мешала холодная погода. Если всё будет благополучно, то приеду 11-го июня со скорым. Остановлюсь, по всей вероятности, в Сев<ерной> гостинице или же, приехав утром, в тот же день уеду вечером, нигде не останавливаясь.
Будьте здоровы и веселы.
Ваш А. Чехов.
4 июнь.
На обороте:
Петербург. Виктору Сергеевичу Миролюбову.
Лиговка, 9.
Чехову Ал. П., 4 или 5 июня 1899*
2788. Ал. П. ЧЕХОВУ
4 или 5 июня 1899 г. Мелихово.
Если не случится чего-нибудь особенного и если опять не задует Борей, то приеду в Петербург 11-го июня утром, со скорым. Остановлюсь в Сев<ерной> гостинице. Но если желаешь, чтобы я удостоил твою квартиру, то выйди меня встретить (в парадной форме).
Деньги свои я пустил в оборот и потому помогать бедным родственникам в этот свой приезд не буду. Братья Н. А. Лейкина, не дождавшись, когда станет помогать им богатый брат, занялись агентурой и трактирным промыслом. То же самое советую и тебе.
Известный филантроп А. Чехов.
Чехову Г. М., 8 июня 1899*
2789. Г. М. ЧЕХОВУ
8 июня 1899 г. Мелихово.
8 июнь.
Милый Жорж, я уже воспользовался твоими указаниями*: сегодня послал в Ялту 16 пудов книг и домашних вещей через Азовскую гавань в Ялту. Спасибо тебе тысячу раз! Отныне всем своим знакомым поведаю сей секрет — посылать в Крым через Азовскую гавань, о существовании которой до сих пор не знал никто, кроме тебя.
Получил от Володи письмо из какого-то Баталпашинска*. Пишет, что приедет в Ялту. Очень радуюсь, но боюсь, как бы мы не разминулись. Пусть сообщит возможно точно, какого числа он будет в Ялте. Я попаду туда около середины июля — вероятно.
У нас было очень холодно, потом дня два было жарко, а сегодня опять холодно. Поганое лето.
Писал ли я тебе, что мы наконец решили продать Мелихово? Решили и ждем покупателей. В объявлениях мы заломили такую цену*, что самим теперь страшно.
Ну, будь здоров. Поклонись маме, девочкам и Иринушке.
Жму руку.
Твой А. Чехов.
Вишневскому А. Л., 11 июня 1899*
2790. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ
11 июня 1899 г. Петербург.
11 июня. <189>9.
Милый Александр Леонидович, большое Вам спасибо!* Книжный магазин, получив от Вас картины, не стал хранить их у себя, как я просил, а прислал их в Мелихово. И это вышло как раз кстати, ибо я укладывал свои картины и рамы для Ялты. Группа (где Вы сидите с закрытыми глазами) пошла в Ялту, другая — пойдет в Москву и будет там повешена в кабинете.
Я в Петербурге. Холодище здесь собачий, подлый.
Сегодня я видел Богораза, таганрогского*; он живет в Петербурге, занимается стихотворством. Как много великих людей, однако, вышло из Таганрога!
Какая у вас погода? Я подожду немного и, если не станет теплей, ускачу в Крым.
Будьте здоровы, веселы, счастливы. Передайте мой глубокий поклон, сердечный привет Гликерии Николаевне.
Жму Вам руку.
Ваш А. Чехов.
Сестра очень обрадовалась картинам; благодарила Вас всё время, Вы ей угодили.
На конверте:
Иваньково Тульск. губ.
Его высокоблагородию Александру Леонидовичу Вишневскому.
Федоровка.
Дроздовой М. Т., 16 июня 1899*
2791. М. Т. ДРОЗДОВОЙ
16 июня 1899 г. Мелихово.
Многоуважаемая Мария Тимофеевна, если в самом деле Вы храните еще у себя мои книги*, то, пожалуйста, пошлите их поскорее в Таганрог хотя бы по почте. Я воображал, что они уже давно в Таганроге, теперь же беспокоюсь.
Все наши здоровы и благодарят Вас за память. Было холодно, в последние же 2–3 дня, по-видимому, наступила летняя погода.
Желаю Вам всего хорошего.
А. Ч.
16 июнь.
На обороте:
Азов, имение Очаковка, Николаю Савельевичу Мятелеву
для передачи Марии Тимофеевне Дроздовой.
Книппер О. Л., 16 июня 1899*
2792. О. Л. КНИППЕР
16 июня 1899 г. Мелихово.
16 июнь.
Что же это значит? Где Вы? Вы так упорно не шлете о себе вестей, что мы совершенно теряемся в догадках и уже начинаем думать, что Вы забыли нас и вышли на Кавказе замуж*. Если в самом деле Вы вышли, то за кого? Не решили ли Вы оставить сцену?
Автор забыт — о, как это ужасно, как жестоко, как вероломно!
Все шлют Вам привет. Нового ничего нет. И мух даже нет. Ничего у нас нет. Даже телята не кусаются.
Я хотел тогда проводить Вас на вокзал*, но, к счастью, помешал дождь.
Был в Петербурге, снимался в двух фотографиях*. Едва не замерз там. В Ялту поеду не раньше начала июля.
С Вашего позволения, крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
Лопасня Моск. губ.
На конверте:
Мцхет Тифлисск. губ.
Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Книппер, д. Берг.
Немировичу-Данченко Вл. И., 16 июня 1899*
2793. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
16 июня 1899 г. Мелихово.
Милый Владимир Иванович, моих пьес нет в продаже, нет ни одного экз<емпляра>, но скоро начнем печатать и выпустим, вероятно, к августу*. Я виделся с Марксом*. Моему предложению — печатать пьесы и вообще издавать пьесы с mise en scène Худож<ественного> театра — он, видимо, был очень рад*, точно давно ждал его. Он сказал, что будет печатать пьесы с декорациями, гримом, с полным mise en scène и проч. и проч. и будет продавать недорого. Я собирался к Алексееву в Тарасовку два раза: в конце мая — тогда не пустил холод, и около 10 июня — не пустил дождь. А теперь Алексеев, вероятно, уже уехал. Если бы я знал наверное, где он, то написал бы ему*. Буде найдешь нужным, напиши ему насчет издания пьес; пусть изобретет форму. Мне кажется, что с этим делом не мешало бы поторопиться.
