Новые годы продолжились. Вот так, без нее. Потом не стало старого Петра Савельевича, а Новые годы наступали точно в срок. Потом Савка стал своенравным студентом Савелием, в котором кипела горячая армянская кровь, и Новый год в доме Эдуарда Петровича праздновали уже без него. Леночка, волосы которой покрыла седина, а лоб – продольные морщины, в тот одинокий Новый год была грустна, в ее широко посаженных глазах блестели слезы. «Ну, хоть не ревет», – подумал Эдуард и решил не трогать жену.
Через год Леночка привыкла встречать Новый год только с Эдуардом. А еще через год Эдуард привыкал без нее…
Однажды тридцать первого декабря часов в десять вечера, когда крупный снег валил с неба и прилипал к меховому воротнику пальто, Савелий поспорил с долговязой и плоской Эллочкой о последней елке. Они решили взять одну на двоих. И встретили Новый год в пустующей квартире Эдуарда Петровича.
Через пять Новых годов Савелий достал с антресолей старую пыльную коляску со сломанной спицей.
– Смотри, Эдька, что нашел! Это для подарков от Деда Мороза, – сказал он прыгающему вокруг сыну.
И выставил коляску в прихожую.
Грация
Автор: Ирина Моисеева
Редактор: Оксана Иванова
Обычный зимний вечер. Конец декабря. Холодно и скользко. Смотрю только под ноги, лишь бы не упасть. И тут!
Хр-р-рясь! Прямо передо мной на тротуар падает что-то большое и красное. Гляжу, дед. Не просто дед, а Дед Мороз. Скольжу и налетаю на меховую шубу.
– Ой, дедушка, – торможу я каблуком. – Что же такое, наскоблили, как зеркало, а посыпать забыли. Так и убиться можно!
Подаю ему руку, а про себя смеюсь: «Дедушка». А кто там под шубой-то, может совсем и не дед? Может бабушка, а может пацан молодой. Да мало ли кто переодетый на утренник опаздывает.
Он протянул мне холоднющую руку в рукавице и встал, покрякивая. Очаровательно вжился в роль. Как настоящий Дед Мороз, не отличишь. Отряхнулся.
– Спасибо тебе, красна девица!
Лицо у меня, наверное, красное. И от мороза, и оттого, что быстро бежала. Спешу на танцевальный конкурс. Занимаюсь в студии, и сегодня у нас отчетное выступление.
Мне, конечно, не светит занять призовое место. Я середнячок.
И все равно это важное для меня событие. Во-первых, будет Валерий. Он в первый раз придет посмотреть, как я танцую. Во-вторых, занимаюсь я меньше года, и даже такой уровень – для меня прорыв. Ведь еще прошлой зимой я была как неуклюжая курица. Поэтому попасть в двадцатку лучших и участвовать в финальном концерте – уже победа.
Человек отряхивался, а я нервничала, потому что опаздывала. Но если это правда дед, то следует убедиться: в порядке ли он?
– Дедушка, как вы? Не ушиблись?
– Не ушибся, внученька. Ох-ох-ох, староват я уже для пеших прогулок. Зря оленей отпустил.
Говорил, как персонаж из сказки. Я даже на какое-то мгновение поверила, что он настоящий.
– Ну я побежала. Аккуратней, пожалуйста, дедушка!
– Погоди, внученька. Я же должен отдать тебе подарок, – и полез в мешок.
– Да что вы! Не надо!
И тут он достает из мешка… колготки. Обыкновенная упаковка с колготками, самая простая. На картинке написано: «Грация» и нарисована балерина, застывшая в невероятном па. Вот бы мне так.
– Держи, внученька.
– Да ну что вы, зачем?!
Беру, а самой смешно. Очень «сказочный» подарок. Так и расскажу девчонкам: «Знаете, что подарил мне Дед Мороз на Новый год? Колготки 40 ден!» Но обижать старика неудобно. Закинула упаковку в сумочку и побежала.
Заняться танцами меня уговорила подруга. Валентина танцует больше трех лет, и сегодня она – главный претендент на победу, заслужила. А приз стоящий: путевка в Питер на три дня на двоих. Если Валентина победит – а она точно победит, у нас просто нет ей равных – то она поедет туда со своим бойфрендом. Мы не раз обсуждали с ней поездку, и даже составили мини-план: как они проведут эти три дня.
В раздевалке тесно. Кому-то прямо здесь делают прическу, кому-то макияж, в гримерке не хватает места. Я натягиваю танцевальное платье, и вдруг меня случайно толкают. Теряю равновесие и неудачно задеваю стул. Слышится треск. Ой, е-е-елки, так и есть – колготки поехали. Очень вовремя.
И тут я вспоминаю про подарок. Ничего себе, как кстати он оказался. Вот где бы я сейчас запасную пару искала? Надеваю их и чувствую, как настроение подпрыгивает до небес. Выступать мне шестой. Но так хочется выбежать на сцену прямо сейчас.
Вся в нетерпении я еле дождалась, когда подойдет моя очередь. Вот это драйв, такой кураж. Вот что значит танцевать почти год. Кто бы мне сказал, что я буду так рваться выступать? Не поверила бы. Ноги сами несут.
– На сцену приглашается Иванова Екатерина! – объявил ведущий конкурса. Заиграла моя песня, и я выбежала к зрителям.
Со мной творилось что-то невероятное. Как будто ноги сами танцевали. Я порхала словно прима из знаменитого балета, еще немного, и взлечу. Такого необычайного удовольствия от танца, такой легкости я не испытывала никогда. Волшебное чувство.
Потом мне долго аплодировали. А Валера подарил цветы. И на глазах у меня были слезы.
Я вернулась в гримерку.
– Ну ты даешь! Что это было? Ты никогда раньше так не танцевала! – обнимала меня Валя. Она шла на сцену следующей. А я спустилась в зал к Валере смотреть выступления других участниц.
– По итогам голосования первое место присуждается… Ивановой Екатерине! – объявил ведущий, когда конкурс подошел к концу. И вручил мне путевку на двоих.
Визжали и поздравляли девчонки, что-то говорил Валера, но я не слушала. Я крутила головой в поисках подруги.
Ее рядом не было. Я бегом метнулась в раздевалку, сняла с себя платье, переоделась в джинсы и свитер. Как только я стянула колготки, легкость исчезла.
И тут до меня дошло – «Грация»! Колготки были непростые. А Дед Мороз, выходит, настоящий?!
Вали в раздевалке не оказалось. В фойе и в туалете тоже.
– Да куда же ты? Надо отпраздновать победу! – пытался остановить меня Валерий, пока я металась в поисках подруги.
Нашла ее в коридоре, под лестницей, за зимним садом. Она сидела возле полузасохшей пальмы и смотрела в одну точку.
– На, держи, – протянула я путевку. – Мы же обе знаем, что это твоя победа. Мне она досталась случайно. Все он, дед. Колготки волшебные. В жизни мне так не станцевать, если бы не эта «Грация».
Валентина молча поднялась со ступенек и ушла. Путевку она не взяла.
На следующий день я шла по той же тропинке. Только уже никуда не торопилась. Валя со мной не разговаривала. С Валерой я сама не хотела общаться. Он даже не пытался меня понять!
– Это конкурс, надо уметь проигрывать. Мы тоже можем съездить в Питер, – говорил он, как будто дело было только в поездке. Речь шла о подруге. Моей подруге.
Я снова
