свой талант?
Алина еще раз внимательно оглядела обоих парней и засомневалась: действительно ли Илья и Никита собрались сделать ей коммерческое предложение, или весь диалог — таки законспирированное предложение интима?
— Талант, как вы понимаете, не продается, это часть моей души, мой смысл жизни, так сказать… — пояснила Алина, решив дипломатично отделаться набором высокопарных шаблонов, — но свои услуги вокалистки я оцениваю по определенному тарифу. Все зависит от того, что вам нужно — запись в студии, работа на бэк-вокале, выступление на корпоративе…
— Жаль, в моей компании не проводят корпоративов, — покачал головой Никита. Его приятель в костюме отчего-то хохотнул. — Но если отвлечься от всей этой конкретики, вы бы смогли продать собственный талант за… К примеру, за «Грэмми»?
— Простите, что за чушь вы городите? — не выдержала Алина.
— Да, действительно, чушь, — сказал Никита, — Грэми для вас слишком абстрактно. А как насчет конкурса «Прорыв года»? Вы ведь еще хотите попасть в финал?
По спине Алины отчего-то пробежал холодок. Откуда он знает про конкурс? Финал состоится завтра, в «Олимпийском», и ее срезали еще на одной восьмой, две недели назад, несмотря на то что вокально она явно была куда сильнее прочих. Но к концу очередного конкурсного дня, на который съехалось пол-России, стало ясно, что в списки финалистов попадают исключительно чьи-то знакомые, родственники и друзья. По толпе участников пополз слушок, что конкурс — фикция для пиара нового музыкального канала, и победители были известны еще до его начала. В общем-то Алину это не особо удивило, но после трех недель нервотрепки и значительных трат на новый трек и костюмы, узнав, что в списке вошедших в полуфинал ее нет, Алина дала себе слово больше никогда не участвовать ни в каких конкурсах. Хватит, отучаствовала!
— Смешно! — усмехнулась она. — Финал завтра, и пристроить меня туда смог бы разве что Господь Бог.
— Ну, не только у Него в этом мире есть полномочия… — сказал парень в капюшоне.
У Алины отчего-то зазвенело в ушах. Она вгляделась в голубые, почти прозрачные глаза собеседника, и что-то в этом взгляде ей не понравилось…
— Что происходит? — нервно спросила она.
— У вас телефон звонит! — сказал странный Никита.
Алина полезла в сумку — аппарат, и правда, отчаянно трезвонил. Звонок с неизвестного номера.
— Алло? — спросила недоумевающая Алина.
— Алла, Алла Филлипова? — спросила трубка звонким девичьим голосом. Обычно в гримерке связь была отвратительной, но сейчас качество разговора было превосходным.
— Алина, — поправила невидимую собеседницу Алина. А потом вдруг вспомнила, что в заявочных листах нужно было указывать свои настоящие, а не сценические, имя и фамилию, и обомлела — ей что, и правда звонят из оргкомитета конкурса?
— Да, Алина, прошу прощения, — согласилась невидимая девушка. — Это «Прорыв года». У меня есть полномочия от имени организаторов конкурса принести вам свои извинения за техническую накладку. Дело в том, что у нас произошла ошибка во время подсчета голосов… И вы должны были участвовать в полуфинале. Чтобы как-то компенсировать вам это недоразумение, мы приглашаем вас завтра в «Олимпийский» на финальный концерт. Как полноправную участницу. То есть… у вас есть все шансы на победу! Сможете приехать?
— Э… — промямлила Алина, дико глядя на парня в капюшоне.
— Отлично! — обрадовалась девушка в трубке. — Саунд-чек с двенадцати, с нашим звукорежиссером. Привозите фонограмму на флэшке. Прямой эфир стартует в семь вечера. Но перед этим еще будет пресс-конференция и фуршет… Сейчас с вами свяжется наш ассистент по артистам и расскажет все подробности. Еще раз приносим свои извинения за техническую накладку, и удачи в финале!
Девушка отключилась. Алина, стоящая соляным столбом с телефоном в руке, вдруг подумала, что ей все это снится. Ну не случается такого везения в жизни. В кино случается. Или в книгах. А в реальности — фиг! Почувствовав, как затряслись руки, она сунула телефон в сумочку.
— Я достаточно убедил вас в собственных полномочиях? — спросил Никита, затушив окурок в пустом бокале из-под коньяка. Его приятель, сунув руки в карманы, с отсутствующим видом стоял рядом, облокотившись на подзеркальный столик.
— Погодите… — произнесла Алина потрясенно, — так вы из оргкомитета? А как вы узнали, что я здесь работаю? В смысле… мне так приятно, что вы лично пришли, чтобы пригласить меня в финал… Боже мой, конкурс уже завтра! Это же прямой эфир! Мне надо выспаться! А какие костюмы? А работать под «плюс» или под «минус»?
— Стоп, стоп! — поморщился парень в капюшоне. — Какая вы, однако, деятельная! Мы не из оргкомитета!
— А кто вы? — окончательно растерялась Алина.
— Я из другой организации… — пояснил Никита вкрадчиво, — но в моих силах сделать так, что вы получите на этом конкурсе гран-при.
Тип в капюшоне неожиданно поднялся со стула и, приблизившись вплотную, глянул на нее сверху вниз.
— Мы ведь так с вами толком и не поздоровались! — сказал он и взял ее за руку.
Комната качнулась. Зашумело в ушах. Тени навалились на Алину со всех сторон, превратив гримерку в тесную консервную банку. Фигура в капюшоне неожиданно стала громадного роста — казалось, визитер уперся затылком в потолок. Чувствуя, как слабеют ноги и замирает сердце, Алина смотрела в лицо существа, еще мгновение назад казавшегося человеком, и чувствовала, как волосы на затылке шевелятся от ужаса. Под капюшоном вообще не было лица — над Алиной нависла мертвая, ссохшаяся, исполосованная морщинами голова, разделенная надвое кровавым порезом рта. От трупного запаха перехватило дыханье. Загипнотизированная Алина, словно жалкий скукоженный кролик перед пастью удава, силилась и не могла оторвать взгляд от черных провалов мертвых глазниц — а сквозь эти провалы на Алину смотрела пустота.
Время остановилось, оставив Алину
