"Я бы на твоем месте и пива не пил", -- заметил я неодобрительно.
"Пошел на хуй. Лимон, не учи меня".
"Распустился ты, -- сказал я. -- Ругаешься как извозчик. Разве главе космо-гонической школы подобает так ругаться?"
Следует сказать, что Алекс действительно объявил себя однажды главой космогонической школы в живописи. Я думаю, и сам Алекс не знал, что это такое, но стать главой школы ему было необходимо, он считал, что это респектабель-но.
"Научили тебя во Франции... -- разочарованно-презрительно протянул Алекс. -- Интеллигентным стал... Точно, -- сказал он, обращаясь уже к Элиз. -- Там все такие, как Лимон, любят попиздеть... Потому я и сбежал оттуда".
Самого Алекса упрекнуть в интеллигентности трудно. За десять лет жизни во Франции Алекс едва научился лепетать по-французски, и я его за это подсозна-тельно презирал, справедливо считая его человеком ограниченным и нелюбопыт-ным, хотя и талантливым. Но талант должен развиваться, а какое развитие, если Алекс не читает, с новыми людьми не встречается, а только механически произво-дит свои картины, сидя взаперти, окруженный казаками и другой русскоговорящей челядью.
По лестнице, громко гогоча, спустился казак, а за ним, пьяно улыбаясь, спустилась голая ниже пояса Леля, держа в руках свои мокрые штаны. Она была без трусов и, спускаясь, поглаживала светлый треугольник волос в месте схожде-ния ног.
"Ты почему, сука, голожопая? -- засмеялся Алекс. -- Почему она без шта-нов?" -- обратился он к казаку.
"Не хочет мой халат одевать. Говорит, что халат воняет и слишком боль-шой для нее..." -- прохохотал казак, содрогаясь могучей грудью.
"А что, я тебе не нравлюсь такая?.." -- криво усмехнулась Леля и, подтянув мышцы ягодиц, прошлась мимо стола, за которым мы сидели.
"Вот мы сейчас тебя выебем, пизда, тогда доходишься!" -- с видимым от-вращением пригрозил Алекс.
Леля, хотя и миниатюрная, сложена очень пропорционально, и если не смотреть на ее пьяную физиономию (всегда, когда она сильно напивается, кончик носа у нее краснеет и лоснится), эстетически представляет из себя совсем не не-приятное зрелище. Леля продефилировала мимо нас и села на свое прежнее ме-сто, но затем пересела вдруг на место отсутствующего грузина и, обнаружив, что в его темного стекла бокале есть вино, выпила его залпом. "Еще выпить хочу... -- объявила она капризно. -- Дайте выпить!"
"Сейчас Шалва принесет, -- успокаивающе сообщила Элиз подруге. -По-дожди".
К ногам Лели подошел вдруг доселе мирно спавший в одном из углов жир-ный бульдог Алекса и, заинтересованно обнюхав ее ноги, встал на задние лапы, а передние положил на стул и потянулся морщинистым свиным носом к ее пиз-де.
"Фу, дурак!" -- взвизгнула Леля.
"Выеби, выеби ее, Фунт! -- обрадовался Алекс. -- Покажи ей, засунь ей шершавого в шахну!.."
Все мы, включая Элиз, обрадовались неожиданному развлечению и стали заинтересованно наблюдать за Лелей и Фунтом.
"А что... -- начал я к своему собственному полному недоумению. -- Слабо тебе, Лельчик, поебаться с бульдожкой?.." -- Очевидно, я был все еще зол на ал-коголичку за ее приседания на улице или, может быть, мне просто захотелось ее спровоцировать на невинное зрелищное мероприятие. Не знаю, я схулиганил, а уж потом подумал.
"Ни хуя не слабо... -- возразила Леля, споткнувшись на букве с в "слабо". Очевидно, стакан вина, принадлежащего грузину, шибанул ей в голову. -- Не слабо, -- повторила она и, соскользнув со стула, вдруг опустилась на сияющий паркетный пол голым задом и раздвинула ноги. -- Иди, иди сюда, милый!" -по-звала она отшатнувшегося было бульдожку. Бульдог засопел и с удовольствием ткнулся носом в Лелину пизду, обнюхивая.
"Га-га-га-га!" -- смущенно загрохотал казак и расстегнул еще одну пуговицу на своей клетчатой рубахе, уже и без того обнажавшей его пузо.
"Ну и блядь! -- криво усмехнулся Алекс. -- Сказано, русская баба и со свиньей ляжет. Ну, Фунт, покажи ей, какие мы... Воткни ей по самые уши!"
Бульдог в явном замешательстве не знал, что ему с Лелей делать. В конце концов, не отнимая носа от Лелиной пизды, он пристроился пузом на одну из ее ляжек и быстро-быстро задрожал по ней.
"Не так, не так, маленький дурачок... -- ласково проговорила Леля и схвати-ла Фунта за передние лапы, потянула его на себя, на живот. -- Сюда, дурачок, сю-да иди..."
Казак засопел, и лицо его вдруг сделалось темно-красным, он, не отрыва-ясь, глядел на копошащихся бульдога и Лелю. Элиз, привыкшая, очевидно, ко всему, хихикала. Я? Я думаю, что я чуть натянуто улыбался. Алекс с ухмылочкой превосходства покачивал головой и повторял: "Ну что, бля, возьмешь с русской бабы..." Однако, зная Алекса очень хорошо, я понимал, что ситуация ему, в об-щем-то, нравится.
Бульдог сопел, как первый паровоз братьев Черепановых... Леля продол-жала ласковым шепотом давать бульдогу советы. Шуточка переставала быть смешной. Ебаный зверь был, кажется, по-настоящему возбужден. Не совсем было понятно, попал ли он своим бульдожьим членом в Лелю... Мне, во всяком случае, с моего стула видно не было, ко мне Леля лежала боком.
По-видимому, не я один почувствовал, что шутка уже пересекла границы смешного и переходит в нечто иное по характеру, потому что Элиз встала и, по-дойдя к Леле, наклонившись, схватила ее за руку. "Вставай, хватит хуйней зани-маться!" -- раздраженно сказала она. Бульдог поднял голову на Элиз и вдруг за-рычал.
Алекс, тяжело ступая по паркету своими сшитыми на заказ кавалерийскими сапогами, прошел к Леле и Фунту и вдруг коротко ткнул ее носком сапога в реб-ра.
"Вставай, пизда... Я не хочу, чтобы Фунт подхватил от тебя гонорею..."
"Иди на хуй, Алекс..." -- обиженно сказала с пола Леля.
"Ах ты, вонючка поганая!" -- удивился Алекс и, сделав несколько шагов к стулу, на котором лежали штаны Лели, взял их и пошел с ними к противоположной стене студии.
"Отдай мои брюки!" -- вскочила Леля. Фунт жирно шлепнулся на паркет и обиделся. Леля подбежала к Алексу и попыталась схватить его за могучую ру-ку.
"Вонючка паршивая!" -- ласково повторил Алекс и выставил руку, в которой держал Лелины штаны, в открытое окно. Лелю он легонько оттолкнул, от этого лег-кого тычка Леля улетела на самую середину лофта...
"Не бросай, мудак!" -- закричала Леля. "Хэй, Алекс... -- сказал я. -Отдай ей брюки. Это уж слишком..."
"Да, Алекс, успокойся..." -- сказала Элиз. "Алекс?" -- попросил даже казак. Но железный Алекс, неумолимый Алекс, разжал пальцы, и послушные закону зем-ного притяжения Лелины штаны устремились к земле. Вниз.
"Мудак! Сука!" -- закричала Леля и, подбежав к двери элевейтора, нажала кнопку. Почти тотчас же двери отворились, и из элевейтора шагнул к нам Шалва, прижимающий к груди несколько блоков пива, поставленных один на другой. Едва не сбив его с ног, Леля вскочила в элевейтор.
"Леля! Ты же голая!" -- крикнула ей вдогонку Элиз.
"Ха-ха-ха! -- ехидно смеялся Алекс, стоящий у окна. По его особенно иезу-итскому издевательскому смеху было понятно, что он пьянеет, что, впрочем, про-исходит очень быстро, когда он распивается. -- Сейчас получим удовольствие. Хэй, Лимон, иди сюда! Посмотрим, как эту голую жопу выебут прямо на улице... Шалва, все идите сюда!.."
Я подошел, и в самом деле любопытствуя, что же произойдет, хотя проис-ходящее мне и не нравилось. Алекс унижал Лелю. А какая бы она, Леля, ни была, алкоголичка, садящаяся писать на улице, она была наша подруга, посему Алекс ведет себя гнусно. Я решил уйти тотчас, как только Леля и ее штаны воссоединят-ся.
"Хэй, пизда голожопая!" -- закричал Алекс, высунувшись в окно и, очевид-но, увидев Лелю. Я подошел к другому окну, также открытому, а точнее, это было то же огромное, во всю стену окно, только другая его часть, и заглянул вниз.
Далеко внизу, этаж был седьмой американский, я увидел голоногую фигурку в красной короткой тишотке, растерянно метавшуюся по улице.
"Пизда голожопая! Смотрите, люди, на голожопую пизду!" -- истошно за-орал Алекс в ночь, и из дома напротив, из таких же, очевидно, лофтов, как и у Алекса, стало высовываться местное население и смотреть туда же, куда смотрел и Алекс и мы, на метавшуюся по улице в поисках штанов Лелю. Несмотря на поло-вину третьего ночи, половина окон в Сохо светилась и из некоторых доносилась музыка.
"Муд-ааак! -- прокричала Леля, задрав лицо в нашу сторону. -- Муд-аак!" -Подняв руку, она погрозила Алексу сжатым кулаком.
"Ха-ха-ха-ха!" -- злорадно прокаркал Алекс. "Вправо, вправо иди, Лелька! -- закричала рядом со мной Элиз. -- На мусорный бак... Еще правее..."-- Элиз пыта-лась помочь подруге. Я увидел, что, следуя совету Элиз, Леля нашла штаны, взя-ла их и исчезла из поля зрения.
"Зачем ты ее так? -- сказал я Алексу, когда мы отошли от окна и вернулись к столу. -- Насколько я понимаю, она тебе ничего плохого не сделала, а только хо-рошее". Я мог ему сказать: "Она же, мудак ты этакий, недавно тебе денег на еду одалживала и пизду свою, очень может быть, предоставляла как хорошему другу, а ты?" Но Леля просила меня никому эту его тайну не рассказывать.
