капала вода, на столько она замерзла. Стряхнув остатки, я вытерлась бархатным полотенцем и спрятала руки отогреваться в подмышки. Долгожданная свежесть… Я вздохнула уже человеком и отправилась обратно в комнату, удовлетворять другую потребность, что проснулась тревожным восклицанием – голод.
После плотного перекуса на столе остались черный чай в термосе, привнесший в этот вечер пряные ароматы, да овсяное печенье с шоколадом, сладкие запахи которого дополнили атмосферу уютом. Согревая руки остатками тепла от некогда бывшего кипятка, я откинулась на стуле и закрыла глаза. Тело расслабилось, и я ощутила как по венам струится покой. Время будто остановилось для моего маленького мира и быстро повернуло вспять, воспроизводя яркие эпизоды жизни. Когда-то здесь, может три года назад, я в-первые плакала над книгой, сидя до восхода солнца, а в лесу, меж деревьев, скрытыми от лишних глаз, я испробовала первый поцелуй, наполненный восторгом, любопытством и дрожанием рук от сладкого возбуждения. Чуть позже, я смогла заставить себя научиться играть на гитаре и до сих пор помню все те песни, что исполнялись в этом же доме, у костра… Конечно здесь не обходилось без слез, без разбитых коленок, но даже эти воспоминания приносили улыбку. Вот только этого больше не будет… Тряхнув головой, я залпом выпила подсоленный чай и достала телефон, чтобы проверить его на наличие пропущенных звонков. Было лишь одно уведомление с сообщением от мамы: «Приезжай домой не позже 9, иначе буду волноваться».Тяжело вздохнув, я посмотрела на время. Если я хочу попрощаться по-хорошему с ветром и успеть на автобус, то выходить надо сейчас.
Взяв с собой все вещи и закрыв дом на ключ, я, проваливаясь в сугробах с сумкой на перевес, стала медленно пробираться к лесной дороге. Солнце уже скрылось за горизонтом, отчего с каждой секундой становилось все темнее. Деревья впереди теперь были не зелеными хвойными, а почти черными нечеткими великанами, охранявшими свой дом. Они стояли ровным строем, смотря на тебя сверху вниз. Ветер лишь тихо игрался с их пушистыми ветками, будто на прощание перед сном пожимал каждому зеленую руку.
Идти по снегу было тяжело, из-за сумерок я не видела своих старых следов и вновь пробиралась наугад, тяжело дыша. Ветер как будто почуял мое приближение и едва я выбралась на дорогу легко коснулся призрачными руками моего лица.
– Я ухожу и прощаюсь с тобой до следующей встречи. Не знаю, смогу ли вновь прийти сюда на каникулах, но летом, в зной жары, я обязательно буду здесь… Ты же дождешься меня, мой милый друг? – я улыбалась, пока ветер играл с моими волосами и медленно шла по дороге, вслушиваясь в биение сердца вечернего леса.
От атмосферы голову вместе с мыслями начало уносить куда-то вдаль. Мир снова стал маленьким, просто крохотный пятачок вокруг меня. И он все сужался. Зрение стало ухудшаться, появились черные круги. И в один момент осталась только я и небо. Больше ничего. Он смотрел на меня, а я все пыталась заплакать. Стало трудно дышать и я остановилась, продолжая смотреть в другие глаза, которые не видела, но знала, что я смотрю в верном направлении. И вновь полились извечные вопросы и мольбы о том, чтобы я не сошла с дороги и чтобы смогла найти свой истинный путь. Ветер подобрал мою песнь и понес ее, как драгоценность в свой мир, а так же ввысь, к нему… Оцепенение в какой-то момент отпустило и я вновь пошла дальше как ни в чем не бывало, оставляя интимный монолог позади.
Буквально за один вчерашний вечер я смогла пережить весь период от взлета до падения. С одной стороны я думала о том, что все же хочу быть мальчиком, может даже смогу встречаться с Кириллом, буду жить так как хочу, ведь это именно то, что мне надо. Но потом мысль подверглась сомнению. Я поняла, что все равно, если бы я смогла влюбиться в другого, то скорее всего для него я хотела бы остаться девочкой. Так что же делать? Просто в один момент я хочу одного, в другой – другого… Это какая-то путаница… От этого только тошно. Настроение скачет вверх-вниз, как и мысли.
И вот, спустя треть часа бесполезных дум, я была на остановке, где мою одинокую фигуру изредка освещали фары проезжающих мимо машин. Мой автобус задерживался. В ожидании четырех фар над горизонтом, я достала свои белые наушники и подключила их к телефону. В плейлисте все еще стояла на старте вчерашняя песня, но настроения ее слушать не было. Вернувшись на несколько шагов назад, я открыла папку со старыми мелодиями, в которые я погружалась с любовью из года в год, но лишь в определенные моменты меланхолии. С электрическим импульсом зимний вечер преобразился, теперь небо стало наливаться синевой с музыкальным сопровождением.
Буквально через пару минут подъехал автобус. С тяжелым выдохом машина остановилась и открыла двери в теплый желтый салон. Я быстро поднялась по ступеням и расплатилась с тучной кондукторшей. Все места были заняты, но зато стоять можно было где угодно. Я встала у низкого поручня прямо напротив окна. Теперь лишь оставалось надеяться, что народу в этот прекрасный вечер больше не наберется, иначе это какая-то интимная атмосфера поездки быстро разрушиться.
В окне бушевала темнота, казалось что она клубилась, принимая разные формы, заполоняя все вокруг. Даже свет от автомобилей, что мчались по встречной полосе лишь на пару метров сжигал эти черные шелка прекрасной дамы, которые тут же восстанавливались и смыкались за ними. Желтые лампочки превращали стекло в кривое, полупрозрачное зеркало, отчего можно было рассмотреть по деталям весь салон. Я уставилась на саму себя, и в этот же момент, когда беглый взгляд рассмотрел все лицо, искривленное тенями, уровень тревоги подступил комом в горле. Я не узнала себя, совершенно. Испуганными глазами на меня смотрел мой близнец, близнец из потустороннего мира, но ни как не я, кто-то другой, более жуткий, холодный и совершенно не живой. Когда наши взгляды сцепились, весь автобус перестал существовать для меня, даже привычный и довольно громкий шум мотора куда-то пропал, лишь монотонный голос диктора едва пробивался в мое сознание, сосредоточенное на призрачном объекте.
– Кто ты? – прошептали мои и его губы. Тишина… – Кто ты? – вновь повторили мы… Глупо, наверное, было надеяться даже на немой ответ. Я опустила глаза. А как бы я сама ответила на этот вопрос? Ведь для этого призрака в темноте я была таким же неизвестным, как и он для меня. Я стала смотреть исключительно в пол, пытаясь тем самым сосредоточится. Но это не
