не замечала и шедшего за ней Лебедева.
Пройдя с десяток метров по зелено-желтому от листвы внутреннему дворику, они остановились возле площадки для курения. Находившиеся там сотрудники приветливо заулыбались Комовой, но, увидев выражение ее лица, побросали сигареты и поспешно ретировались, оставив их наедине.
Она неторопливо щелкнула зажигалкой и обернулась к Лебедеву.
Тот вздрогнул. Ее лицо будто окаменело и больше напоминало маску, а губы вытянулись в тонкую бескровную линию. Но сильнее всего Лебедева поразили ее глаза. Они словно полыхали огнем, вглядываясь в его лицо. Когда она сделала первую затяжку и сощурила один глаз от дыма, лицо стало еще более зловещим. Комова бросила короткий взгляд по сторонам.
– Итак, теперь нас точно никто не услышит, – сказала она хрипловатым полушепотом. – Я жду объяснений. Что вам от меня надо?
Лебедев настолько растерялся от резкой перемены в ней, что даже те немногие слова, которые он мог придумать в ответ, казалось, застряли в его горле.
– Я… я же вам сказал… – выдавил он из себя. – Я разыскиваю…
– Стоп, – криво усмехнулась Комова. – Трогательную историю о поисках дочери оставим в стороне. Она хороша для женского "мыла", но я не поклонница. Так что вернемся к реальности. Что. Вам. Надо.
Последние слова она процедила, приблизив к нему исказившееся лицо. Лебедев невольно отступил на шаг, продолжая зачарованно смотреть на нее. Комова вновь затянулась.
– Послушайте, – заговорила она спокойнее. – Я вижу вас насквозь. Вы безобидный, мягкий, интеллигентный. Понятно, что сами бы до такого не додумались. Просто скажите, кто вас послал. Вы говорили о письме, кто автор?
– Не знаю. Он себя не назвал, – проронил он.
Комова расхохоталась. Это был неприятный, визгливый смех. Услышав его, Лебедев моментально пожалел о том, что всего несколько минут назад про себя называл эту женщину чуткой и искренней, даже проникся доверием к ней.
– Пожалуй, мне пора, – сказал он, отводя взгляд.
– Подождите, – произнесла она, чуть смягчившись. – Кажется, я поняла. Это из-за дочери? Она больна? Или залёт? Вам нужны деньги? Врачи? Я могу помочь. Чего вы хотите? Говорите, ну?
– Бесполезно. Вы меня не слышите, – грустно проговорил Лебедев, глядя себе под ноги.
– Напрасно, – раздраженно сказала Комова. – Я щедра к своим друзьям, но к врагам беспощадна. Не советую вам быть моим врагом. Очень не советую. Я двадцать пять лет в бизнесе и, поверьте на слово, меня есть кому защитить. Меня и сына. Запомните сами и передайте тому, кто вас прислал.
Лебедев поднял голову и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Я надеюсь, вашему сыну повезет увидеть больше доброты в своей жизни. А вам не придется беспокоиться о нем и чувствовать себя беспомощной.
Комова нахмурилась, задумавшись над заставшими ее врасплох словами.
– Не совсем поняла, что вы этим хотите… – начала она.
Но сутулая фигура Лебедева уже удалялась от нее по блестящим плиткам дворика. Комова напряженно смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. В ее ухоженных пальцах продолжала тлеть позабытая дорогая сигарета.
Сказав, что ему пора, Лебедев и не думал о времени. Теперь же, покинув территорию бизнес-центра, он вспомнил о следующей встрече и спохватился. Но оказалось, что разговор с Комовой продлился немногим более сорока минут, а значит, до визита по второму адресу оставалось еще больше часа. Вполне достаточно, чтобы пройтись пешком и немного подумать.
Лебедев проверил телефон. Не было ни пропущенных звонков, ни новых сообщений. И тут его осенило. Простая и очевидная мысль, которая в суете не пришла ему в голову. Сообщение, направившее его к почтовому ящику. Оно было отправлено с другого мобильного. Конечно, шанс дозвониться был небольшой, но кто мешал попробовать? Он даже остановился от осознания того, что незнакомца можно было услышать. Открыл сообщение. Обыкновенный, ничем не примечательный номер. Лебедев занес палец над кнопкой дозвона, сделал последнюю паузу и нажал.
Увы. Теория осталась теорией. Робот с условным женским голосом невозмутимо сообщил ему о недоступности абонента. Лебедев присел на ближайшую скамейку, чувствуя как сердце разочарованно сбавляет столь стремительно набранные от волнения и нечаянной надежды обороты.
Он посмотрел по сторонам и разглядел неподалеку увлеченно играющих детей. Их родители были здесь же, на дворовой площадке, с улыбками наблюдая за своими чадами со скамеек. Память перенесла Лебедева во времена, когда он так же сидел в тени деревьев и любовался на маленькую Полину. Среди других детей ее легко можно было узнать по косичке, которая то и дело взлетала вслед за непоседливой фигуркой. А она не замечала, весело смеясь, и все куда-то бежала – то наперегонки, то убегая, то догоняя.
Эти давние воспоминания были полны беспечного счастья, но к ним примешивалось столько грусти из их совместного будущего и столько тревоги из сгустившихся сумерек настоящего, что Лебедев заставил себя отвести взгляд.
Он еще раз вытащил письмо. Денис Михайлович Веселов – так звали человека, которого ему предстояло навестить следующим. По крайней мере, это был мужчина. Умением общаться с женщинами и понимать их Лебедев похвастаться не мог, и встреча с Комовой лишь подтвердила это. Он горько усмехнулся и покачал головой. Теперь, на безопасном расстоянии от ее владений, внезапная вспышка гнева директрисы казалась ему какой-то жалкой, бессильной, почти забавной. И все же что именно ее вызвало? В какой момент ее благодушие сменилось сначала настороженностью, а затем и агрессией? Связана ли эта метаморфоза в ее поведении с Полиной? Или он каким-то неловким словом разбудил дремавшего зверя, и тот, не разбирая дороги, понесся прямо на него? Вопросы в этот день лишь накапливались в голове Лебедева, даже когда все происходило на его глазах. В то время как возможностей найти ответы оставалось не так много.
Лебедев набрал номер Полины. Безрезультатно. Вернувшись в журнал звонков, он сразу увидел номер Юлии. Она не перезванивала, значит ничего нового о дочери сообщить не могла. Ему тоже было нечем с ней поделиться. И все же именно в этот момент ему захотелось услышать ее. Наверное, это было инстинктивное желание в такой странный день прикоснуться к чему-то привычному.
Она прервала взволнованным голосом первый же гудок.
– Алло?
– Привет. Какие новости? – произнес он даже спокойнее обычного.
– Ничего особенного. Такое впечатление, что последние месяцы она вообще ни с кем не общалась. Никто не знает об ее планах, знакомствах. Одна девочка работает с ней, сказала только, что Полину за прогул ждут санкции. Будто это сейчас имеет значение.
– Санкции ждут нас всех, пора привыкать, – скупо пошутил Лебедев, стараясь разрядить обстановку. Получилось не очень.
– Что у тебя нового, что-то узнал? – проговорила она
