Все чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса. Похоже, она не намерена плакать из-за расставания с Ником. Она вообще ведет себя так, будто никогда в жизни не плакала. Да еще эти подначивания. Мы не вели себя так, даже когда были друзьями. У меня вообще не получалось собраться с духом и нормально с ней разговаривать, что уж и говорить о подобных подколках. Сейчас же я чувствую себя так, будто в моем мозгу открылась тайная дверца. Впервые наедине с Эбби я в ясном уме – и мы на равных.
Это, черт побери, офигенно.
Мы выезжаем на шоссе в блаженной тишине. Я смотрю в окно, а для нас поет Эзра Кениг из Vampire Weekend, и голос ее постепенно затихает. Следующей в списке идет Rilo Kiley, и стоит песне зазвучать, как Эбби начинает смеяться.
– Ты чего? – поворачиваю я к ней голову.
– Песня про расставания. Идеальное для нее время.
– Ох, черт, – у меня внутри что-то обрывается, – я не подумала. Прости.
– За что?
– За то… – Я нервно сглатываю. – Не хочу все усложнять.
– Ты не усложняешь.
– Хочешь поговорить об этом?
– О Нике? – Она поджимает губы.
– Ты не обязана, – поспешно иду я на попятную.
– Да нет, все нормально. – Эбби кивает, не сводя глаз с дороги. – Это же только между нами, да?
– Конечно. – Я улыбаюсь. – Все, что случилось в Афинах, останется в Афинах.
– Мы еще не в Афинах.
Я выглядываю в окно в поисках дорожных знаков.
– Все, что случилось в Лоуренсвилле…
– Даешь слово? – Она протягивает мне руку с оттопыренным мизинцем. Я цепляю его своим.
– Даю слово.
Клятва на мизинчиках. Кажется, в прошлый раз я давала ее лет в десять.
– Я не знаю, что делать, Лиа.
– С Ником?
Эбби убирает за ухо прядь и вздыхает.
– Да. Вроде того. Я поговорила с Саймоном, он считает, что я совершаю большую ошибку, но… Не знаю. Плохо ли мне сейчас? Да. Но не потому, что я хочу его вернуть.
Я просто смотрю на нее, не зная, что ответить. Саймон хотел бы, чтобы я оспорила ее слова или хотя бы выспросила детали, но для меня это все равно что оказаться на сцене с монологом, который я ни разу не репетировала. Откуда мне знать, как люди чувствуют себя после разрыва? Я ведь даже ни разу не целовалась.
Наконец Эбби вздыхает.
– Чувствую себя настоящей стервой. Мы же встречались больше года. Я люблю его. Правда. Просто, – она постукивает пальцами по рулю, – не хочу отношений на расстоянии. Вообще не хочу. Но какая-то часть меня считает, что я ему должна, потому что не еду в Новую Англию. Глупо, да, и все же мне кажется, я так перед ним виновата.
– Из-за того, что не отказываешься от стипендии и не хочешь до конца жизни выплачивать кредит за учебу?
– Ага. – Она снова вздыхает. – Ты меня понимаешь. Даже вопроса такого стоять не должно.
– Слушай, если бы он хотел, мог бы подать документы в университет Джорджии.
– Мог бы. Хотя я рада, что он не стал.
Упс.
– Ладно.
– Я кажусь тебе свиньей, да? Он прекрасный парень. Невероятный. Это же Ник. Я просто не могу… – Она горько смеется. – Знаешь, я пытаюсь заставить себя верить, что у него что-то было с Тейлор, потому что тогда у меня хотя бы появится повод порвать отношения.
– Зачем тебе повод?
– Меня гнетет, что его не было. Я просто ничего не чувствую. Не так сильно, как должна бы. Мне грустно, но не могу сказать, что я подавлена или разбита. Хотя, казалось бы, я должна чувствовать себя ужасно.
– Ты бы хотела, чтобы это разбило тебе сердце? – Я бросаю на нее быстрый взгляд.
– Хотела бы я любить его настолько, что расставание разбило бы мне сердце? Да.
Это короткое «да» вдруг разрастается, словно воздушный шарик, заполняя собой весь салон. Да.
– Тогда, я думаю, ты поступаешь правильно, – спустя пару секунд говорю я, чувствуя себя при этом как взведенная пружина: тронь, и сорвусь.
– Знаю, – мягко говорит она.
Еще какое-то время мы молчим.
– Боги, как же мне фигово. У него скоро день рождения. Выпускной через две недели. Кажется, я испортила всем праздник. – У нее снова вырывается грустный смешок. – Вот весело-то будет, когда мы соберемся кататься на лимузинах.
– Нельзя же оставаться в отношениях только ради того, чтобы у всех мог быть спокойный выпускной.
– Когда ты так говоришь, идея и правда кажется дурацкой. – На губах Эбби появляется легкое подобие улыбки. Я пожимаю плечами. – Просто все так странно. Я же никогда раньше никого не бросала.
– Правда?
– До Ника у меня был всего один парень, и это он меня бросил. – Она проводит рукой по волосам. – Как это вообще работает? Имею ли я право радоваться?
– Ну… не в присутствии Ника. И не при Саймоне.
– Точно. – Она наконец смеется. – Боже, парни такие… Бр-р! Ни за что больше не буду с ними встречаться.
