показывая всем экран навороченного планшета Asus. – Слушай, Лиза, в чем ты вообще не разбираешься?
– В квантовой физике.
На самом деле, благодаря лекциям своего знакомого, даже в этом я кое-что смыслила.
– А автомобиль этот, хоть и выглядит здорово, подержанный наверняка.
– С чего так решила?
– А вы посмотрите цену новенького ретро кара в интернете. Поймете сразу.
Гранин сделал несколько движений по экрану планшета и присвистнул. На входе послышался шум шагов.
– Добрый день, – приветствовал Роман Григорьевич.
– Роман Григорьевич, извините, – поднял руку Гранин.
– Слушаю.
– Это ведь Ваш черный «Крайслер» стоит на парковке?
– Верно.
– А откуда у бывшего инженера, ныне простого преподавателя, такие деньги? Насколько мне известно, эти автомобили очень дорогие.
Шувалов широко улыбнулся. В последнее время студенты не стеснялись задавать ему даже очень пикантные вопросы. Это его забавляло, как и заигрывания девушек.
– Честно? – спросил он и присел на край стола. – Я торговал оружием.
Секундная пауза, затем общий смех. Не смеялись только я и Шувалов. Мы напряженно смотрели друг другу в глаза, пока остальные веселились от такой удачной шутки. Конечно, все решили, что это шутка. Потому что такое откровенное признание никак не могло быть правдой. Но по глазам Шувалова, этим безумно-голубым глазам, я понимала, что, вполне вероятно, это вовсе не выдумка, а истина, поданная под маской юмора. Он знал, что никто не поверит, и ничто не мешало ему ответить честно. Если хочешь что-то спрятать, положи на видное место.
Торговал оружием… А что, человеку с такой внешностью суждено быть каким-нибудь преступным дельцом. Он же и ведет себя как самоуверенный бандит, привыкший к безнаказанности. Делай, что хочешь, и все сойдет тебе с рук. Именно так он ведет себя со мной. Но не с группой, разумеется, нет. Ведь он слишком умен для этого. Зачем показывать всем свою сущность? Это вызвало бы много вопросов и сомнение в его квалификации. А разве Шувалову это нужно? Надо признать, у него вполне умело получается притворяться нормальным. Я, конечно, не думаю, что этот мужчина как-то связан с мафией или что-то в этом роде, но если бы такая инфа всплыла, я бы удивилась меньше всех. Его комплекция и поведение располагают к этому.
Когда все успокоились и забыли о «Крайслере», занятие началось. Я посматривала на Романа Григорьевича, а он – на меня. Это стало нашей традицией. Взгляды, в которые мы вкладывали самые разные эмоции, позволяли обмениваться информацией без слов и, надеюсь, что незаметно для всей группы. Сплетен не хотелось бы.
Сегодня Шувалов был одет в черно-синие брюки и такого же цвета пиджак, который он по обыкновению повесил на спинку стула, а также рубашку цвета слоновой кости, может, чуть темнее. Я давно заметила: все, что этот мужчина надевает на себя, поразительно ему идет. При этом он не похож на модника или стилягу, какими пытаются казаться как многие парни в институте, так и многие современные молодые мужчины, которые во имя моды уродуют себя выбриванием висков и тому подобным. Вряд ли Шувалов следит за новыми трендами, но все, во что он одет, выглядит на нем восхитительно. Думаю, секрет в том, что ему все равно, как он выглядит. Этот мужчина относится к вещам с той долей пренебрежения, что позволяет ему выглядеть уверенно в чем угодно. Слишком много внимания он отдает начинке, поэтому обыкновенная одежда пропитывается его харизмой и выглядит так, словно ее специально на него шили.
Доставляет даже некоторое эстетическое удовольствие наблюдать, как ткань натягивается у него на локтях, в плечах, как облегает шею воротник и как затянут на бедрах ремень, как складки образуются на рубашке, когда он садится и встает. Да, чувство стиля у Шувалова, определенно, есть, только он вряд ли об этом догадывается. Одеваться так удачно у него получается само собой, он и не подозревает, что выглядит неотразимо. Просто ведет себя как самый уверенный и наглый мужчина на планете. И сначала меня это раздражало…
***
Я вижу его перед собой. Он бреется и смотрит на меня. Похоже, я внутри зеркала, либо нахожусь по ту сторону, потому что он не замечает меня. Он обнажен по пояс. Слишком широкие плечи раздаются в стороны. Темные волосы на груди. Мышцы на руках слегка напрягаются, перекатываясь под загорелой кожей.
Его лицо в разводах пены для бритья молочно-голубого цвета. В руках у него бритва, та же, которой он убивает людей. Он делает все неторопливо и тщательно: омыть водой лезвие, постучать бритвой по раковине три-четыре раза, чтобы слетели оставшиеся волоски, медленно провести острием по щеке, шее или подбородку, взглянуть на лезвие, снова омыть. Он никуда не торопится. Поднося инструмент к лицу, он прищуривается и пристально смотрит на себя в зеркало, вытягивая лицо, как и все мужчины на свете. И это так необычно – осознавать, что в таком простом занятии он ничем не отличается от всех остальных. Ни одного лишнего движения – все точно и рационально. Он явно не подозревает, что я наблюдаю за ним, находясь прямо напротив.
Ничего особенного не происходит. За спиной у него интерьер самой обычной ванной, тонкая щель приоткрытой двери, на которой висит черное полотенце. Прямо в лицо ему светит лампа, висящая над зеркалом. От яркого света его голубые глаза выглядят почти аквамариновыми – радужки, пронизанные светом, сияют подобно небесной лазури, омытой солнцем в ясный день.
Освещение позволяет видеть каждый его волос, каждую морщину и пору. Пена смешивается с короткими сбритыми волосками темной щетины. Лезвие плывет по щеке, с характерным звуком оставляя полосу гладкой загорелой кожи. Время течет очень медленно. Его сосредоточенный взгляд спокойных голубых глаз обращен на меня и в то же время сквозь меня, и это гипнотизирует. Я так привыкла, что если он смотрит в мою сторону, то обязательно замечает меня, а сейчас я стала словно прозрачной. Это так удивительно! Я словно подглядываю за ним в тонкую щелку, балансируя на грани оказаться обнаруженной и попасть под горячую руку. Его лицо расслаблено, а глаза постоянно меняют выражение. Он так увлечен своим занятием, что кажется обычным человеком, но я-то знаю, кто он на самом деле. Да, он бреется, как все мужчины, но в остальном он отличается от них, и очень сильно.
Я слышу его мысли: мужской голос раздается вполне отчетливо, но рта мужчина не открывает. Он думает, а я подслушиваю, затаившись так близко и каждый миг опасаясь разоблачения, но не в силах покинуть убежище.
«Я-то знаю, как тебя добиться, Бет. Секрет все тот же, что и в первобытные времена. Проходят тысячелетия, а отношения между мужчиной и женщиной, по сути, не меняются. Что может быть привлекательнее самоуверенного нахала,
