позволяя им разрушить себя до основания, не позволяя уничтожить всякую надежду и возможность на счастье, на которые она могла осмелиться?
Вернулся мистер Ким с билетами.
– Все хорошо?
– Да, конечно.
Они встали в конец очереди.
– Вам все еще холодно?
– Немного.
– Жаль, что мне больше нечего с себя снять, – вздохнул он. Мина усмехнулась.
– Ничего страшного.
– Подождите-ка. Я принесу чего-нибудь согревающего.
Мистер Ким влился в толпу, которая поглотила его, как рой пчел в улье – сплошная масса из странных лиц и тел.
В голове прогремел взрыв, колени ослабли. Сознание Мины отчаянно цеплялось за тонкую ниточку, связывающую ее с реальностью. Рука матери держит ее крошечную ручку, а мгновение спустя исчезает – исчезает навсегда. Испуганная, Мина кричит на людей, проносящихся мимо в попытке выбраться. Она падает на землю, покрытую пеплом и серой, в кожу что-то вонзается; ее вот-вот растопчут, и вдруг ее поднимают с земли сильные руки – руки незнакомца, который сажает ее себе на плечи, у него кровавая рана на голове.
Мистер Ким вернулся с двумя пластиковыми стаканчиками, заставив ее вздрогнуть.
– Вы когда-нибудь пробовали горячий шоколад?
– Нет, никогда, – слабо ответила Мина, обрадованная его возвращением.
– Думаю, вам понравится.
Она подула на напиток, прежде чем сделать глоток.
– М-м, вкусно.
Мина подавила желание залпом осушить стаканчик – слишком горячо.
– Дайте угадаю: вы сладкоежка?
– До этого момента я так не думала.
Ей всегда нравился шоколад, только она никогда не пробовала его в жидком виде. По телу расплылось тепло. Откинув голову, Мина зачарованно смотрела на колесо обозрения с его раскачивающимися кабинками и танцующими огнями, будто подмигивающими миру.
– Вы замерзнете наверху, – заметила она. – Не хотите забрать куртку?
– Все нормально, не переживайте.
Когда до них дошла очередь, контролер сказал:
– Вам придется выбросить напитки.
Мина сделала последний глоток, и мистер Ким поставил стаканчики на ближайшую мусорку.
– Я надеялся, что мы сможем взять их с собой.
– Я тоже.
Кабинка качнулась, будто готовая перевернуться, и Мина вскрикнула, падая на сиденье.
– Не бойтесь, – сказал мистер Ким, бережно беря ее за руку. Она сжала его руку в ответ, пока они поднимались все выше и выше в черное небо. Толпа внизу отступала, уменьшаясь в размерах. Дрожа, Мина подвинулась ближе к мистеру Киму – ближе, чем когда-либо: их бедра соприкасались.
– Я закрою глаза, – зачем-то предупредила она.
– Хорошо. Не бойтесь.
Пока колесо вращалось, скользя вверх и вперед, вниз и назад, Мина крепче сжимала его ладонь, не открывая глаз. Сердце бешено колотилось в груди. Стуча зубами от холода, они теснее прижались друг к другу. Мистер Ким обнял ее за плечи. Кабинки вокруг тихо поскрипывали.
– Все в порядке? – мягко спросил он.
– Да, просто не смотрю вниз. – Мина натянуто рассмеялась. – Знаю, это ребячество.
– Не переживайте. Для вас это большой шаг. Вы и так далеко продвинулись.
– Вы имеете в виду…
– Колесо обозрения. Необязательно было подниматься, а вы все же решились.
Его горячее дыхание касалось ее уха, шеи. Мина слегка повернула к нему голову, и его губы прижались к ее. Она поцеловала его в ответ, ощущая вкус шоколада на губах и соли в воздухе. Казалось, она внезапно превратилась в небесное тело, далекое и легкое, созданное для полета.
И когда мистер Ким отстранился, Мина открыла глаза, и мир перед ней был полон контрастов – все яркое и сверкающее, глубокое и темное, великолепное, потрясающее.
Ровно горел фонарь у обочины, за закрытыми окнами и тонкими занавесками мерцали телевизионные экраны, хор собак за заборами и стенами сопровождался воем сирен, пахло жареными кукурузными лепешками. Вне зависимости от температуры и времени года в Лос-Анджелесе всегда что-то горело – хот-дог с беконом, окурок с самокруткой, шипящие в масле ребрышки, резина колес в жару, сам район, искрящийся в июле, весь лес в огне. Запах гари отпечатывается в памяти навсегда.
Сидя в машине, припаркованной у полосы вялой лужайки с суккулентами и кактусами в потрепанных керамических горшках, Марго глубоко дышала через рот, пытаясь собраться с духом. Двадцать минут назад официантка в «Ханок-Хаусе» сунула ей записку с адресом дома миссис Бэк возле парка Макартур.
Наконец Марго вышла из машины, прошла через патио, поднялась по лестничному пролету в квартиру миссис Бэк под номером 211 и постучала в дверь. Подушечки пальцев задержались на гладкой серой поверхности, словно прикасались к дикому животному.
На приглушенный свет дверного глазка упала тень.
– Кто это? – хрипло и резко спросила миссис Бэк.
– Это дочь Мины, Марго.
Дверь со скрипом приоткрылась, насколько это позволяла медная цепочка, за которой показалось лицо миссис Бэк, без макияжа казавшееся бледным и светящимся, волосы были замотаны в полотенце кораллового цвета. Она подозрительно прищурилась и резко спросила:
– Что ты здесь делаешь?
– Могу я с вами поговорить?
– Уже поздно. Откуда у тебя мой адрес?
– Я… загуглила.
Миссис Бэк вздохнула и отстегнула цепочку.
– Я как раз собирался наложить на лицо маску.
В тесной гостиной пахло магазином подержанных книг – смесью пыли, бумаги и чернил – и огуречным кремом. Стопки книг и газет на кофейном столике напоминали многоэтажки, опасно накренившиеся и готовые вот-вот рухнуть.
Марго опустилась на бархатный изумрудный диван в винтажном стиле, который, казалось, принесли с барахолки, вычистили, и теперь он оживлял пространство, больше похожее на офис или кладовку. Комната была поделена на две зоны – гостиную и столовую, – посередине стоял телевизор с плоским экраном, по которому шли корейские новости без звука.
Миссис Бэк в халате сизого цвета поверх розовой сорочки, чей обтрепанный подол касался костлявых коленей, скрестила руки на груди и выжидающе уставилась на Марго. Без маски из косметики – красной помады, бровей, подведенных карандашом в виде полумесяцев, – она походила на тропическую птицу с выщипанными перьями.
– Я хотела задать вам несколько вопросов, – начала Марго.
Миссис Бэк нахмурилась:
– Каких?
Крошечная комната давила на Марго. О чем она только думала, заявившись сюда? Впрочем, она тут же вспомнила о своей цели и собралась с духом.
– О мистере Киме и моей маме.
Миссис Бэк затянула полотенце на голове.
– Сегодня я ходила на рынок, – продолжала Марго. – Ваша лавка исчезла.
Миссис Бэк уселась на стул, подвинув его напротив Марго.
– С меня хватит.
– Работы?
– Да. На данный момент. – Она откусила заусенец. – Там были покупатели?
– Нет.
– Я уже давно работаю в убыток.
«Покупателей почти нет. Корейцы закрывают свои лавки даже в центре».
Официантка просила не упоминать мистера Пака,
