вспомнил, что не спросил о побочных эффектах. И вдруг понял: он уже не тот человек, который утром садился в автобус. Он стал сильнее, уравновешеннее, не таким напуганным. Он справится с побочными эффектами.
После обеда Джордж лежал в постели и смотрел чемпионат по гольфу. Он никогда не любил эту игру, но сейчас она его успокаивала. Рассчитанные движения игроков, бесконечная зелень поля. Джорджу казалось несправедливым, что все его попытки решить психологические аспекты не помогли справиться с физическими. Будь опухоль на пальце, его бы просто удалили, да и дело с концом. Подумаешь – попить таблетки и походить на перевязки, пока не заживет. В голове у него начал складываться план. Очень хороший план.
59
Отправив приглашения, Кэти оставила сообщение Джейми и села за стол. Хотелось что-нибудь разбить. Но после головомойки, которую она устроила Джейкобу, пнувшему видеопроигрыватель, ей не разрешалось ничего разбивать. Кэти схватила большой нож и семь раз вонзила его в хлебную доску. На восьмой раз нож сломался, и она порезала руку обломком лезвия, торчащим из доски. Полилась кровь. Обмотав руку кухонным полотенцем, Кэти достала аптечку и заклеила порез пластырем. Вытерла столешницу, выбросила сломанный нож.
Поспать не получится. Лечь в постель – значит, быть рядом с Рэем. А уйти на диван – признать себя побежденной. Кэти не могла понять, любит ли она Рэя. Она не ела с четырех часов. Поставила чайник, достала пачку шоколадного печенья, съела штук шесть и вернула остальное в шкафчик.
Как Рэй вообще может спать? Была ли любовь? Или это просто благодарность? За то, что у него есть деньги. За то, что он хорошо относится к Джейкобу, может отремонтировать любой механизм и нуждается в ней.
А разве не это настоящее? Даже деньги. Можно сколько угодно любить бедного и безрукого и жить с ним от катастрофы к катастрофе. Но это не любовь, а мазохизм. Как Триш. Стоит только пойти по этой дорожке – и сама не заметишь, как окажешься в грязной хижине в Сноудонии с горе-целителем, практикующим лечебные вибрации и вырезающим драконов из бревен.
Плевать она хотела на книги и фильмы. И на то, что думают родные. Почему же так трудно сказать, что она его любит? Наверное, потому, что он вошел в кафе, как Клинт Иствуд, и швырнул эту злосчастную урну. И у него хватило наглости исчезнуть на три дня! Кэти не знала, где он и что с ним. И тут он появляется, просит прощения, заявляет, что свадьбы не будет, и ждет признания в любви.
Три дня! Подумать только! Человек, который хочет стать отцом, должен отвечать за свои поступки. Наверное, им действительно не стоит жениться. Дурацкая идея, но если он собирается винить ее… Так, уже лучше. Гораздо лучше. Кэти поставила чашку и решительным шагом поднялась наверх – разбудить Рэя и устроить ему разнос.
60
Джордж решил осуществить свой план в среду, когда жена уедет к сестре. Джин порывалась отменить поездку, боясь, что ему будет скучно, но Джордж уговорил ее ехать. Когда она позвонила из Нортгемптона (добралась хорошо, как у тебя дела?), он как раз готовился к операции.
Запил две таблетки кодеина стаканом виски. Отнес в ванную три старых синих полотенца. Поставил на кухонный стол беспроводной телефон. Насыпал в стиральную машину порошка и оставил дверцу открытой. Нашел в кладовке двухлитровую коробку от мороженого, проверил, закрывается ли крышка, и отнес наверх вместе с парой мусорных мешков. Мешки постелил на пол, а коробку поставил на бортик ванны. Водрузил на полку открытую аптечку.
Виски и кодеин начали действовать. Джордж спустился в кухню и наточил о брусок ножницы, а заодно и нож для мяса. Отнес инструменты наверх и положил на край ванны. Естественно, он боялся. Но таблетки и спиртное приглушали страх, и его согревала мысль, что скоро все проблемы будут решены.
Опустил шторы в ванной и закрыл двери в коридоре. Выключил свет, подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Разделся и сложил одежду в стопочку возле лестницы. Подумал, что если потеряет сознание, его найдут совершенно голым, и надел трусы. Включил теплую воду, направил струю к стене и задернул пластиковую шторку. На полу лежал толстый пушистый коврик. Интересно, он отстирается? На всякий случай Джордж отодвинул коврик в дальний угол. Попробовал воду ногой и шагнул в ванну. Последняя проверка. Ножницы, коробка, мешки…
Самое трудное – начать. Это продлится недолго. Джордж сделал глубокий вдох, взял в правую руку ножницы, а левой провел по бедру. Сжал кожу вокруг болячки, и у него появилось тошнотворное чувство, какое бывает, когда берешь в руки паука или собачье дерьмо, лишь подтвердившее необходимость того, что он задумал.
Оттянул кожу с болячкой. Посмотрел на нее и отвернулся. Кожа вытянулась в белый холмик, как расплавленный сыр на пицце. Джордж раздвинул лезвия ножниц. Сделать глубокий вдох, а когда придет боль, выдыхать. Так учил остеопат. Как выяснилось, вторую часть запоминать было необязательно. Все произошло само собой.
Боль оказалась такой сильной, будто на голову рухнул самолет. Джордж посмотрел вниз. Надо же, сколько кровищи. Как в кино. Густая, темная, маслянистая и неожиданно теплая. Он сфокусировал взгляд и обнаружил, что полностью отрезать кожу вокруг болячки ему не удалось, и теперь она болталась на бедре как маленький сырой стейк. Джордж решил продолжить экзекуцию и попытался сделать еще один разрез, но скользкая из-за крови кожа сделалась тверже. Он наклонился, положил ножницы на край ванны и взял нож.
Когда выпрямился, в глазах заплясали белые точки, а бедро с болячкой оказалось значительно дальше, чем он предполагал. Джордж протянул руку к стене, выложенной плиткой. Нож упал в ванну и вонзился ему в ступню. Комната закружилась. Он вдруг увидел потолок и увеличенный снимок магнитного держателя для мыла в форме авокадо, а еще через секунду получил предательский удар по затылку краном горячей воды.
Джордж лежал на боку, задумчиво рассматривая ванную. Посторонний человек подумал бы, что здесь зарезали свинью. А опухоль все еще прикреплена к его телу… Матерь божья! Травмированные раковые клетки уже несутся по перешейку между лоскутом и бедром, окапываются в легких, печени, костном мозге… Он потерпел поражение. Лучше бы в больницу пошел. Там бы вырезали опухоль.
Джордж медленно встал на четвереньки. С эндорфинами что-то не так. Черт, теперь придется спускаться по ступенькам. Надо было делать операцию в кухне. В старой детской ванночке. Или он выбросил ее, когда убирал в гараже в восемьдесят пятом? Скорее всего, да. Нагнувшись через край ванны,
