попыталась успокоиться. Что ж, придется прогуляться. Наверное, это даже лучше. Нужно успокоить скачущие мысли и нервы.
Вита надела новый костюм – шорты с разлетающейся блузой цвета морской волны. Прикупила по случаю у знакомой владелицы швейной фабрики из новой коллекции. Вдела ноги в легкие хэбэшные кеды, протащила в дырку бейсболки хвост. Покрутилась перед зеркалом. Хороша! Только длинные ноги торчали из шорт, как ножки из-под шляпки бледной поганки. Она ж все время на работе проводила. Убегала рано поутру, когда еще все спали, приходила уже ночью. Когда загорать?
На площадке, как обычно, никого не было. Вита вообще почти не встречалась с соседями. Пару раз ей пришлось приструнить ночью подростка из 53 квартиры, когда к нему приходили шумные приятели. Да странного парня из 56-й иногда встречала. Он все время по ночам в магазин ходил, за энергетиками. С соседкой Зиной из 55-й здоровались. У них с мужем очередная серия Санта-Барбары началась. Вита усмехнулась: ее Санта-Барбара по длительности скоро переплюнет знаменитый сериал.
Легко сбежала с четвертого этажа, толкнула дверь. Воздух на улице был плотным и горячим, словно кисель. Обжигающего кофе тут же расхотелось. Она вспомнила, что в кофейне на первом этаже дома готовят изумительный айс-латте.
В кофейне было немноголюдно. Получив из рук бармена запотевший пластиковый стакан со своим кофе, Вита размашистым шагом двинулась в сторону парка. Напиток был вкусный: с полосками застывшего шоколада, веточкой ароматной мяты и кубиками льда. Быстрый шаг, любимая музыка в наушниках и кофейная прохлада успокоили.
После трехчасовой прогулки Вита вернулась домой и сразу занырнула в ванну. Гулять она любила, но городская пыль неприятно осела на вспотевшее тело. Почти час провалялась в ванне. Да-а-а, выходной удался. Она чувствовала, как напряжение рабочей недели уходит из ее тела.
Из ванны вышла в любимом шелковом халате мятного цвета. Ей вообще нравился зеленый цвет: он успокаивал и прекрасно подходил к ее черным волосам. Волосы закрутила в тюрбан: терпеть не могла, когда с них капала на спину и на пол вода. Нанесла на ноги масло, на лицо крем. Сделала легкий маникюр. Глянула на часы и взяла телефон.
– Привет, малыш! – пропела она в трубку.
– Мама-а-а-а! Я сегодня такого кузнеца нашла! Большого! А бабушка дала мне целую тарелку земляники с молоком! А еще мы с Ксюхой объелись клубники у нее на огороде, и у нас заболели животы. Бабушка сказала, это потому, что мы зеленые ягоды ели. А ты когда приедешь?
Вита засмеялась.
– Тараторка ты моя! Я не успеваю за тобой. Больше не ешь зеленые ягоды. А то можешь в больницу попасть. Помнишь, как в прошлом году тебе промывали желудок? Вот, то-то же! Я постараюсь приехать в следующие выходные. Потерпи еще недельку.
Вита постоянно чувствовала себя виноватой. Работа съедала большую часть времени, на воспитание дочери его почти не оставалось. Саня росла беспризорником. В свои семь лет она уже умела приготовить себе нехитрый обед, и сама ходила в школу и из школы. Пока Саня гостила у бабушки, Вита была спокойна, что дочь под присмотром и накормлена.
– Ты опять приедешь на один день, – Вита слышала, что дочь загрустила.
– Малыш, я постараюсь приехать на два, не грусти. Скоро у меня будет отпуск, и мы целых две недели будем с тобой день и ночь, – нарочито бодро сказала Вита. Она знала, что обманывает ребенка. Неделю из этого отпуска она опять проведет на своей работе. Фоном послышался голос бабушки.
– Я тебя люблю и целую в пухлые щечки! – Вита звонко несколько раз чмокнула в трубку.
– Пока, мам! Я тебя тоже люблю! – Саня обычно быстро прощалась. В деревне было столько интересного, надо все успеть, пока бабушка спать не загнала. Вот и сейчас девочка убежала на ее голос.
Вита положила телефон, но он тут же зазвонил.
– Привет, – бесцветный голос мужа в трубке с первого слова начал раздражать.
– Привет. Где ты? – она поймала себя на мысли, что ей все равно. Но надо было что-то спросить.
– Остановился в какой-то деревне поужинать. Как Санька?
– А ты сам не можешь позвонить ребенку? Она, между прочим, твоя дочь, если ты помнишь еще, и ждет звонка от папы! – последнее слово Вита произнесла с язвительной интонацией.
– Витаминка, ну чего ты начинаешь?
– Я не начинаю! Это не кончается! Тебе вообще наплевать на ребенка и на меня! Только мотаешься по своим городам. Сдается мне, что у тебя на каждой стоянке семья есть! – раздражение в груди Виты разгоралось.
– Вот и поговорили. Я не хочу больше этот бред слушать. Пока, – на том конце раздались гудки.
Вита даже не успела попрощаться в ответ, да и не хотела. Это был их обычный разговор в последние годы. Они были чужими. Вита все понимала, но не могла себя заставить подать на развод. Саня очень любила папу. В редкие дни, когда он был дома, дочка с него не слезала, и засыпала только с ним.
Но Вита его не хотела ни как мужчину, ни как спутника жизни. Ее раздражала способность мужа всегда ломать ей планы, приезжая без предупреждения из командировки, и необходимость исполнять супружеские обязанности. Его же бесила ее холодность и постоянная занятость на работе, как он считал, именно в тот момент, когда он приезжает домой. Но ради Сани они продолжали поддерживать видимость семьи.
Вита задернула шторы, включила торшер. Желтый свет осветил диван, по углам комнаты разбежались тени. Забралась под одеяло, взяла книгу. Все, как она любит.
***
Будильник мягко пиликал. Вита не любила с утра резкие звуки, поэтому нашла самую спокойную мелодию. С трудом открыла глаза, в очередной раз обругала себя за то, что не смогла вовремя отложить книгу и читала опять почти до утра. Поспала, наверное, от силы часа три.
Включила чайник, ушла в душ. Умылась и привела себя в порядок за 10 минут. Она не любила косметику и не красилась. Ей казалось, что тональник, как пыль с дороги оседал на ее лице, сковывал кожу. В черный кофе сыпанула корицу. Глотая обжигающий напиток, засерфила по экрану смартфона. Ничего интересного за ночь не произошло.
Телефон в ее руке завибрировал, она вздрогнула от неожиданности. Нажала кнопку ответа.
– Виталина Валерьевна, у нас ЧП! Дежурку я за вами уже выслал.
– Привет, Михалыч. Зачем дежурку? Я на своей могла.
– ЧП на посту, при аресте машины, наезд на сотрудника, – Михалыч, как всегда, рапортовал быстро и по делу.
– Выхожу.
Посмотрела на часы и улыбнулась: 6.20. Вот и начался новый день.
Вита быстро надела форму. Сумка, телефон, ключи. Вниз по лестнице бегом, вместо утренней пробежки. У подъезда уже ждал служебный «Патриот».
– Доброе утро, Виталина Валерьевна!
– Доброе, Слава! Давай, помчали!
В груди загоралось то, в чем она не могла признаться ни себе, никому другому.
