Она любила ее больше всех: больше дочери, больше НЕГО и, уж тем более, больше мужа. Ту, с кем они были по-настоящему близки, с кем она проводила столько времени.
Она любила свою работу.
Трудные сцены
Илья Лапатин
Толя Климов никак не мог придумать сцену. Не помогли ни две кружки крепкого черного чая, ни песня «Вояж» группы Ленинград, всегда настраивающая его на творческий лад.
По его плану именно в этой сцене его героиня Галя должна была осознать, что любит не богатого бизнесмена Бориса, а Мишку, друга своего детства, небогатого, но честного и своего в доску. Только было неясно, как именно она это сделает. Что должно быть на экране, чтобы зрители все точно поняли? На моменте составления плана Толя не продумал этот момент и теперь ругал себя из прошлого последними словами.
– Галя, Галя, Галя, – пробормотал он, задумчиво почесывая рыжеватую бороду.
Толя был холост и жил один, так что никто не мешал ему рассуждать вслух. Проблема была в том, что мозг рассуждать не хотел. В голове крутились только шутки про кассирш и «Галя, отмена!», весьма актуальные – Переехав в город из деревни, его героиня некоторое время работала как раз продавщицей.
Как назло, зазвонил лежащий рядом телефон. Толя схватил его со злостью, будто именно мобильный виноват в застопорившейся работе над сценарием.
Звонил Рома, его брат. Он был на два года старше и, как и Толя, окончил кинематографический институт. Женился, обзавелся двумя детьми, работал оператором и редко связывался с братом.
– Алло, привет, у меня тут ситуация, – сказал Рома.
Толя знал, что слово «ситуация» – всего лишь цензурный синоним гораздо более хлесткого термина.
– Что случилось? – спросил он.
– Меня Оксана выгнала, – ответил брат. – Я у тебя пока перекантуюсь.
Он не спрашивал, а ставил перед фактом. Впрочем, квартиру, где жил Толя, они покупали вскладчину, так что Рома вполне имел на нее право.
– Что ты натворил? – спросил Толя.
– В том и дело, что ничего. Расскажу при встрече, ладно? Буду у тебя минут через сорок.
Рома отсоединился, не попрощавшись. Толя вздохнул. Зато этот звонок дал ему идею для сцены.
– Мишка позвонит ей, скажет, что отпускает её к Борису, – сказал Толя в диктофон, боясь забыть. – Мол, так будет лучше для неё, Борис мужик надежный. И Галя поймет, что Мишка заботился в первую очередь о ней, а не о себе, в отличии от Бориса. И побежит к нему.
Он засомневался – кажется, такой сюжетный ход уже был в куче фильмов и книг. Потом махнул рукой.
В его работе это было неважно.
Толя начал писать сцену.
***
Рома приехал даже раньше, чем обещал. Первым делом начал ругаться на таксиста, который не помог достать чемодан из багажника.
– У меня, между прочим, спина больная, – возмущался брат.
Толя улыбнулся. Он все еще не верил, что Роме уже под сорок – а значит, скоро столько же будет и ему.
«Эх, молодость уходит!».
– Так ты расскажешь, что случилось? – спросил Толя. – Ты ей изменил?
– Я же сказал, нет!
– Она тебе изменила?
– Почему обязательно должна быть измена?! У тебя что, профдеформация? – возмутился Рома.
– Возможно, – улыбнулся Толя. – А что тогда?
– Деньги. Я рассказал ей, что отказался от предложения работы на проекте.
– Если что, я могу тебе одолжить.
– Да не нужны мне твои деньги! Мне нужна поддержка. Для начала давай перемоем косточки этой меркантильной суке.
– Рома, ты говоришь о своей жене, матери своих детей!
– И что? Я виноват, что у нее все в деньги упирается. А как же принципы?
– Какие принципы? – удивился Толя.
– Тот проект, от которого я отказался. Это очередной боевик про танчики и Великую Отечественную. Как наши деды весело, с шутками и прибаутками раздавали люлей немцам. «Форсаж на танках», как сейчас говорят. Ты думаешь, нормально такое снимать?
– Рома, я все понимаю, но, по слухам, это не первый проект, от которого ты отказываешься за этот год. Была еще новая комедия Ивашина.
– Ивашин – говнюк, который работает режиссером только чтобы трахать всю женскую половину съемочной группы. Мы бы не сработались.
– А тот сериал про футбольную команду для «Старта»?
– Ты не читал сценарий, там такая шляпа! – воскликнул Рома. – Главные герои все как на подбор ленивые бездарности, но в конце они вдруг осознают и превозмогают. Даже ты бы лучше написал!
– Эй! – обиделся Толя.
– Я про твою специализацию по бабским мелодрамам. Так-то я твои сериалы не смотрел, не знаю, может они и ничего.
– Неудивительно, что тебя в нормальные проекты не зовут, – сказал Толя. – Если ты со всеми так общаешься.
– Ладно, извини, брат, – ответил Рома. – Давай водки выпьем? Может, про свою работу расскажешь.
– Водки нет. Есть виски «Макаллан», берег для особого случая.
Толя открыл шкаф, достал бутылку и два бокала. Налил.
– За Галю! – предложил он тост.
– Что за Галя? – удивился Рома.
– Долгая история. Многосерийная.
***
На следующий день Толя и Леся целовались в такси по дороге с курсов сценарного мастерства. Грустный седой водитель старался не обращать на них внимания, чуть подпевая голосу певца Трофима, доносившемуся из магнитолы.
На курсах Толя преподавал, а Леся была студенткой. Его раздражало, что банальности из американских учебников по кинодраматургии, которыми он на занятиях бросался через слово, приводили её в восторг. Зато нравились её юное лицо, модные очки, длинные ноги и готовность трахаться без устали.
Они вышли из такси, зашли в дом и поднялись на самый верхний этаж. Толя позвонил в дверь своей квартиры.
– У тебя же есть ключ! – проворчал Рома, открывая.
– Братан, сходи погуляй, кино посмотри, а мне хата нужна, – с улыбкой сказал Толя. – Вот тебе на кофе и мороженое.
Он протянул Роме тысячу. Леся хихикнула.
– Тебе что, двадцать? – удивился старший брат.
– Мне тридцать пять, – сказал Толя. – Но я молод душой.
– Ладно, сейчас я соберусь, дайте пять минут, – ответил Рома, взяв тысячу.
***
Толя и Леся пили кофе на кухне после очередного раунда в постели. Он был в одних трусах, она в его футболке и его шортах.
– Ты не говорил, что у тебя живет брат, – сказала Леся.
– Он только вчера въехал, – ответил Толя. – Его жена выгнала.
– Ух ты, какая драма! – улыбнулась девушка. – Не хочешь превратить в сценарий?
– Это будет очень скучный фильм. У них двое детей, старшему одиннадцать, младшему семь. Няня, репетиторы, секции, учебники, «сдайте на шторы» – ну, представляешь. А он работает оператором и постоянно отказывается от проектов.
– А почему так?
– То принципы, то с говнюками работать не хочет, то сценарий плохой. В общем, плохому танцору…
– А она кем работает?
– Гримером. Наоборот, берется за все что предложат, понимает, что нужно семью тянуть.
– Грустно, – задумчиво произнесла Леся.
– Ничего. Сейчас подниму тебе настроение.
Он шагнул к ней и поцеловал в губы.
***
На следующий день Толя закончил писать серию и обнаружил старшего брата на диване, лениво переключающего каналы на телевизоре.
– Одну херню крутят, ты бы видел! – недовольно сказал Рома. – Наши-то понятно, везде пропаганда, а где не пропаганда, там коррупция. Но голливудские-то
