высокий худой бородатый мужчина, прислонился к стене, что-то сказал темноволосой женщине, указал на дом и сам туда ушел.
Женщина на лужайке стояла и курила, а другая кричала ей что-то. Голос я слышала, а слова нет. Потом кричащая развернулась и ушла в дом, как будто разозлилась. Женщина на лужайке постояла, посмотрела на деревья, а потом повернулась и взглянула в нашу сторону.
— Это же Мо, — прошептала Пеппа.
Я достала подзорную трубу. Это и правда оказалась Мо. Она подстриглась совсем коротко и покрасилась, но это была она. Я разглядела огромные сиськи под пальто, которое доставало почти до земли. Она разглядывала лес, как будто искала нас. Пеппа хотела встать, но я ее удержала.
— Схожу за ней, — прошептала она.
— Нет, подожди.
— Я могу, — вызвалась Ингрид.
Но Мо отвернулась, выкинула окурок и вернулась в дом.
— Это была она, — сказала я. — У нее новая прическа.
— И новое пальто. Мужское, — добавила Пеппа.
Обычно Мо не носила такие пальто. Она выбирала обтягивающие кожаные или джинсовые курточки, надевала юбки и высокие каблуки. А волосы… У нее были такие красивые длинные темные волосы, а стали совсем короткие и желтые.
— Она похожа на Найла из «Уан дайрекшен», — прошептала Пеппа, — она что, мальчиком прикидывается?
Ингрид поднялась на колени и произнесла:
— У меня спина болит. Извините, мне придется встать.
Она медленно поднялась, отошла поглубже в лес, потянулась, потерла спину.
Я смотрела на дверь, но никто не выходил. Пеппа сидела, скрестив ноги и закутавшись в плед. Ингрид вообще легла на спину и вытянула руки за голову. Солнце стояло прямо над садом, и от травы шел пар. Снова стало совсем тихо, разве что иногда каркали вороны или щебетали мелкие птицы. Ингрид перевернулась, встала на четвереньки и разминала спину, коротко дыша. Пеппа прислонилась ко мне. Я подумала, что она так заснет. А я сидела и смотрела на дверь через подзорную трубу.
Тени деревьев стали длиннее. Судя по солнцу, мы прождали часа четыре. Дверь наконец открылась, и появилась та женщина, с которой Мо выходила курить, а еще высокий тощий мужик, и еще один, седой и стриженый, во флиске. Они все закурили и сели на скамейку. Я слышала, что они смеются. Тощий мужик встал и замахал руками, как будто что-то остальным рассказывал. Все ржали. Потом я услышала, что приехала машина, и напряглась: а вдруг полиция? Пеппа тоже ее услышала.
— Я посмотрю, — сказала она и поползла в сторону, откуда можно было увидеть лужайку перед домом. Ингрид сидела, закрыв глаза и подтянув колени к подбородку. Мы услышали, как Пеппа ломится через кусты, и через полминуты она доползла до нас и сказала:
— Там приехал белый фургон с какими-то коробками.
Трое, сидевшие на скамейке, встали, видимо собираясь вернуться в дом. И тут снова вышла Мо, и они с ней заговорили. Мо качала головой и зажимала рот руками. Мы следили за ней. Вот бы остальные ушли, а она осталась. Но она даже закуривать не стала и скоро ушла в дом вместе с ними.
— Сол, это тупо, — сказала Пеппа, — пошли ее заберем.
— Нет. Там есть другие люди. Они увидят нас, позвонят в полицию, и нас всех загребут.
Ингрид подползла к нам, обняла нас и произнесла:
— Она еще выйдет. Не волнуйтесь. Просто подождите немного. А если не выйдет, я схожу за ней. Меня никто не знает. Я скажу ей, что я врач, что вы тут, и она пойдет со мной.
Пока она говорила, Мо снова вышла из дома с пачкой табака и стала крутить себе сигаретку. Пеппа вскочила — я не успела ее схватить, — выбежала на лужайку и понеслась к Мо.
— Мо! Это мы!
Я встала. Мо открыла рот и протянула руки, Пеппа напрыгнула на нее, и они чуть не упали. Мо кричала и цеплялась за Пеппу, а потом Пеппа потянула ее за руку к нам. Я вышла из-за дерева, и Мо увидела меня. Я ей помахала, и она громко вскрикнула, а Пеппа все тянула ее вперед. Я побежала к ней, и она крепко обняла меня и заплакала.
— Сол… — прошептала Мо.
Мы отвели ее к своему убежищу. Она дрожала и покачивалась, как будто собиралась отрубиться.
— Ты же поедешь с нами? — говорила Пеппа. — Мы живем в лесу с Ингрид, и ты можешь поехать с нами, мы тебе даже шалаш построили…
— Что? — спросила Мо. — Нет, я не могу. Я…
А потом она увидела Ингрид, и та подошла к ней и взяла ее лицо в ладони.
— Мы тебя спасли. Поехали с нами, мы за тобой присмотрим.
Мо дрожала и говорила:
— Куда мы? — А мы тянули ее к дороге. Она была как будто слепая и не видела, куда шла, так что приходилось крепко держать ее за руку и тащить.
— Пошли, недалеко осталось.
Мы дошли уже до самой стены, когда я услышала крик:
— Клэр! Клэр!
Мы перетащили ее через стену, и я побежала вперед, чтобы стряхнуть ветки с машины. Ингрид снова покопалась под рулем и потыкала туда проволокой, а Пеппа подтащила к машине Мо.
— Это же «роллс-ройс», — сказала она.
— Ага, — гордо отозвалась Пеппа, — мы его угнали.
Я открыла заднюю дверцу и уложила Мо на пол, куда обычно ноги ставят. Пеппа накрыла ее пледом и села на сиденье. Ингрид орала на машину по-немецки, но тут машина завелась.
Ингрид быстро рванула по дорожке. Я сидела спереди и оглядывалась: не гонятся ли за нами. Мы немного проехали вперед, потом развернулись, еще раз проехали мимо входа в приют и понеслись прочь. На поворотах машину заносило.
— Мо, сиди там, и тебя никто не увидит, — уговаривала Пеппа.
Выехав на дорогу, Ингрид немного сбросила скорость. Уже темнело, но за нами никто не гнался. Повернув направо, на трассу, мы поехали довольно медленно. Мо села. Она была в шоке, плакала, смеялась и обнимала Пеппу.
— Я думала, вы умерли, — сказала она и заревела.
Короткая стрижка ей шла. Она покрасилась в блондинку и стала очень хорошенькая и совсем молодая. Глаза были ясные, хотя она плакала. Я сидела спереди и смотрела на нее.
— Куда вы делись? — спросила она.
— Мы убежали и жили в лесу, — объяснила я. — А потом встретили Ингрид.
— Она немка, — добавила Пеппа. — Она научила меня, как будет задница по-немецки, и это почти так же, как по-шотландски.
— Вас все ищут… Я думала, вы погибли. И копы так считают. Они думают, вас кто-то украл.
— Никто нас не крал, — обиделась я. — Мы сами убежали
