Я боялась сломаться. Села в машину и приехала сюда. Я так устала. […]
Я хотела помочь Кимми, подарить ей немного спокойствия и свободы. Все было… все было так, как я вам рассказала. Я ничего не планировала. Сегодня утром я поняла, что это ни к чему не приведет. Ничего не изменит. Не знаю, поймете ли вы. Когда я смотрю эти ролики, мне страшно за детей.
Мы предполагали, что уже через одно поколение появятся невообразимые вещи, к которым люди быстро привыкнут, как это было с мобильными телефонами, компьютерами, плеерами и навигаторами.
Анни Эрно. Годы
Проведя долгое время в Парижской школе фрейдизма, Сантьяго Вальдо стал психиатром и психоаналитиком. «Принадлежу к вымирающей профессии», — любил он добавлять, представляясь. Половину рабочего времени он практиковал в больнице, а оставшуюся половину посвящал исследованиям, написанию университетских статей или эссе для широкой публики. Известный своими работами о последствиях цифровой революции и тревожности, Сантьяго Вальдо также подготовил два значительных труда: «Длительное погружение в виртуальное пространство» и «Жестокость соцсетей». Несколько лет назад он увлекся и другими темами, в частности исследованиями о пользе нейронаук, однако психоанализ не бросил.
В тот июньский денек две тысячи тридцать первого года Сантьяго Вальдо собирался домой, как вдруг его часы завибрировали, на экране высветился неизвестный номер. Психиатр засомневался, но все же ответил на звонок. Из блютус-колонки послышался голос: молодой человек на том конце провода хотел убедиться, что набрал верный номер. Затем без всякого выражения, словно произнесенное его совершенно не касалось, сказал:
— Меня зовут Сэмми Диоре, и мне нужна помощь.
Сантьяго повторил:
— Сэмми Диоре. — Он пытался уцепиться за смутное воспоминание, связанное с этим именем, однако в тот момент ничего конкретного в голову не приходило. Сантьяго Вальдо ассоциировал свою короткую память с женским началом его личности. — Вам кто-то меня посоветовал?
— Одна медсестра в больнице Святой Анны дала мне ваш номер телефона.
— Вы лежите в больнице?
— Нет. Но мы встретились в скорой помощи, и она посоветовала позвонить вам.
Голос звучал очень молодо, однако интонация была странной, словно неискренней: казалось, парень читал текст или заранее написанный сценарий. Сантьяго даже подумал, что кто-то над ним подшучивает. Его номер можно было найти в интернете, и психиатру уже не раз звонили разные юмористы.
— На данный момент я не беру новых пациентов, — заюлил он, — но могу вас перенаправить к другому специалисту.
Казалось, парня охватила паника, он заговорил писклявым голосом:
— Нет-нет, я хочу к вам, только к вам! Умоляю…
Сантьяго Вальдо заглянул в электронный календарь, который высвечивался на экране компьютера мгновенно, стоило только ответить на звонок по рабочей линии.
— Послушайте, я могу принять вас завтра в восемь вечера у себя в кабинете, и мы все обговорим. После этой беседы я направлю вас к одному из моих коллег. Главное, чтобы вам помогли, не так ли?
— Но я не могу выйти из дома.
— Вы не выходите из дома?
— Нет. У меня не получается. Совсем.
— Почему?
— Они повсюду… На улице, в магазинах, в такси. Повсюду.
— О ком вы говорите, месье Диоре?
— О камерах. Они спрятаны, но я все вижу. Они снимают меня все время, что бы я ни делал. Сначала взломали систему видеонаблюдения рядом с моим домом, теперь у них своя собственная сеть слежения, она повсюду, куда бы я ни пошел. А когда меня не видно, за мной посылают дронов.
Сантьяго слышал дыхание молодого человека: тот глубоко дышал ртом, что могло говорить о том, что парень уже был на лечении.
— А… почему вас снимают?
— Они продают снимки.
— Понимаю. Как думаете, сколько времени это продолжается?
— Я не знаю. Сначала ко мне посылали людей со скрытыми камерами. Я не сразу понял. Прошло какое-то время. А когда я сообразил, им пришлось изобретать другие способы, не такие заметные.
— И поэтому вы перестали выходить из дома?
— Да.
Разрываясь между желанием бросить трубку — уж слишком все это напоминало троллинг — и боязнью пройти мимо настоящего отчаяния, Сантьяго Вальдо выдержал паузу, слушая дыхание нервного молодого человека, а потом заговорил снова:
— А как вы питаетесь?
— Заказываю еду в интернете. Прошу доставщика оставить пакеты у двери и открываю, когда он уходит.
— Сколько вам лет, месье Диоре?
— Двадцать.
— И вы с кем-нибудь общаетесь? С родителями, братьями, сестрами, друзьями?
— Нет. Ну, иногда моя мама, но… Нет.
— Сколько времени вы провели дома?
— Не знаю… Три месяца. Может, четыре.
— Вы провели четыре месяца, не выходя на улицу?
— Да.
— И никто вас не навещает?
Тут молодой человек потерял терпение.
— Вы не понимаете! Я вынужден всех подозревать! Продавцов, таксистов, друзей — всех. Нет ни одного места, где я был бы в безопасности! Они вживили камеры в глаза моих близких, чтобы снимать дальше!
— Месье Диоре, любой доктор или медбрат может приехать за вами и отвезти в больницу, где вы будете в безопасности. Мы можем запретить посещения и сделать так, что вы ото всех скроетесь.
— Нет, нет, нет! Они придут! Они пришлют кого-нибудь!
Теперь Сантьяго слышал его страх. И даже ужас.
— Кто «они»?
Сэмми Диоре замялся на секунду, но ответил:
— Это мне предстоит еще узнать. Я должен увидеть, куда они сливают видео. Кому продают, понимаете? Одно точно: они продают ролики дорого. Очень дорого…
— Сэмми… Я могу вас называть Сэмми?
— Да.
— Вы знаете, чем я занимаюсь?
— Да.
— Может, вы позвонили мне именно потому, что до конца не уверены, что все эти люди действительно вас снимают?
— Я уверен. Я знаю, они здесь. Я звоню вам потому, что медсестра из Святой Анны сказала мне, что вы специалист по цифре и сетям. И я подумал, а вдруг вы поможете мне найти, кто за всем этим скрывается.
— Сэмми, я психиатр. Конечно, я занимаюсь патологиями, связанными с соцсетями, виртуальной реальностью и искусственным интеллектом, однако я врач. Давайте сделаем так: я приду к вам домой, чтобы убедиться, что вы живете в подходящих условиях и находитесь вне опасности. Затем мы вместе решим, как вам помочь. Согласны?
Парень на том конце провода вздохнул с облегчением.
— Да, доктор, спасибо. Только никому не говорите, куда вы направляетесь.
Сантьяго Вальдо не подумал записать этот разговор, о чем тут же пожалел: ему бы хотелось переслушать весь диалог. Он любил работать с записями бесед с пациентами, анализируя ассоциации и интонации, догадываясь об отсылках. Сегодня в большинстве случаев речь шла о компьютерных играх или сериалах.
