Не знаю, - чем все это закончится, но сегодня мы на пороге Раскола в "Организации".
Но я отвлекся...
Как бы там ни было, - по тем, иль иным причинам Бонапарт не решился на ссору с еврейством и дело в итоге - "сплавили по течению". Я ж, по документам жандармов, стал числиться не "русским" - но "иудейским агентом" и многие "шерховатости" долгое время списывались на сие.
Лишь в 1814 году на моей личной встрече с Фуше, великий жандарм вдруг спросил:
- "В Ваших отношениях с Нессельродами была какая-то... странность. Я сперва списал ее на одно, потом - на другое. Но что-то тут было не так. Я лишь не смог - поймать, - что именно".
Вокруг было много свидетелей и я не хотел раскрывать наших карт, но с другой стороны - Франция лежала в руинах, а мой настоящий напарник уже не мог второй раз внедриться в чужую страну без естественных подозрений.
Поэтому я признался:
- "Вы все сделали правильно, но не дошли до последнего умозаключения. Видите ли...
Мы знали, что в посольстве во Франции работает ваш агент и поэтому... Я должен был сделать все, чтоб... Мое имя и имя моего истинного напарника (а не Чернышева - конечно) связалось в вашем сознании с чем-нибудь этаким.
Вы ж... Вам надо было лишь вспомнить, что - у моей матушки не могло быть поганых секретарей. Тем более - содомитов. Как вы думаете, - Владимир Нессельрод - и вправду предпочитает наш с вами пол - прекраснейшему?"
Помню, как побледнело лицо Фуше. Помню, как перекосилось лицо Бертье (его военная контрразведка конкурировала с конторой Фуше и - тоже прошляпила)...
Мы рассчитывали на сей аспект психологии лягушатников, - человек жалкого вида и постыдного поведения не мог в их сознании быть разведчиком. Тем более - альфонс-рогоносец. Тем более содомит со славой "пассивного"...
Видите ли... Если бы вскрылось дело с Элен, мы надеялись, что французы упрутся в мою связь с родною сестрой. (Связь несомненно - преступную!) Так оно и случилось и жандармы не стали дальше "копаться в этом дерьме".
Но если б они продолжали "раскопку", мы с Несселем готовы были предоставить им доказательства "нашей с ним связи". (Благодарение Господу, на Кавказе я слыл "содомитом активным", стало быть Володе пришлось играть роль "содомита пассивного".)
Уверяю Вас, - узнав о "столь преступной любви" французы не стали бы выискивать дальше - что еще нас там связывало. По-крайней мере, - первое время. (А иначе зачем я сделал Владимиру такие милости с повышениями?! У нас должно было быть косвенное доказательство сих отношений. Но так, - чтоб никто сперва не подумал сие - Доказательством!)
В действительности ж, - вторым резидентом в Париже был все это время он - Владимир Карлович Нессельрод. "Евгей". Барон. Ныне - граф. Кадровый офицер нашей разведки.
Известнейший трюк. Толстый и тонкий. Рослый и низенький. Богатый и бедный. Барон - Истинной Крови и "поганый евгей". Дамский угодник и совсем по другой части. Повеса и карьерист. "Пьяница" и - совершеннейший трезвенник. Молчалин и - Скалозуб. Плюс - немножечко неприязни "по личному поводу". (И в то же самое время - две стороны одной и той же медали!) Якобинская жандармерия нас так и - не заподозрила...
Даже мои провал и арест не поколебали его реноме и он до дня паденья Парижа поставлял самую "горячую" информацию из "самого логова"!
Вот за это и уважают нашу разведку...
Кстати, что самое удивительное - сперва не планировались какие-то особые "шашни" с евреями. Это получилось как-то само собой - спасибо Элен и матушкину чутью на нее.
Уже в ходе всей операции выяснились Таланты "мадам Нессельрод" и матушка в разговоре с всесильным Спренгтпортеном посоветовала:
- "Доверимся Господу. Там все - свои. Все - Богом Избранные. Дед мой называл такие аферы "созидательным бардаком", а он знал в этом толк!
Пусть ребятки почудят, побольше привлекут к себе вниманье жандармов. Может быть, - это как раз то, чего от нас и не ждут. Доверимся Воле Божией..."
И нам разрешили "чудить" - во все тяжкие!
Мне было тогда двадцать пять. Доротее всего - двадцать два. Элен двадцать три. Несселю - двадцать...
Стыдно хвалиться, но согласно докладу "Интеллидженс Сервис" мы вчетвером были названы "самой опасной, самой удачливой и самой высокопоставленной командой разведчиков Нового времени". Все наши похождения подробно описаны в учебниках для будущих английских шпиков и...
Вы не поверите, - всех нас четверых приглашали прочесть курс лекций для их воспитанников. Как ни странно, - согласилась моя сестра - Доротея. Вообразите же ее удивление, когда она увидала толпу ребят за столами - все в черных масках!
Она сразу обиделась и сказала, что не станет ничего рассказывать на таком маскараде и кто-то из идиотов приказал было воспитанникам снять эти маски. Не успел приказ вступить в силу, как один из бывалых агентов "Интеллидженс Сервис" выскочил перед Дашкой и закрыл ей обзор с диким криком:
- "Вы с ума посходили! У нее - уникальная память на лица!"
Так и закончилась сия лекция. Уважают нашу семью на чертовом Альбионе. Ой, - уважают. (Сестра моя, кстати успела немногих запомнить и по возвращеньи на Родину с ее слов были нарисованы портреты возможных противников. Лет через десять мы троих взяли...)
По пятницам в нашем доме собиралась еврейская молодежь и Элен вела проповеди об особом Предназначении и Возврате на Землю Обетованную - к языку, культуре и нашим традициям.
Я уже доложил, что все это развивалось, как огромная импровизация, так что мы вчетвером знать ничего не знали о древних евреях и с чем их едят. Поэтому я принял участие в работе Натуральной Школы именно по вопросам культуры и лучшие умы якобинцев объясняли мне все про древних семитов, арамейских пастухов и тысячи подробностей из жизни обществ Востока. Да таких, какие мы и представить себе не могли! Так что, - как речь заходит о том, что я якобы создал современную теорию древнееврейских культуры и быта, - ради Бога, не верьте! Это все - Гумбольдт и прочие якобинцы. Мне чужих лавров не надо.
Молодые люди не любили слушать сих скучных материй и наши вечера были просто поводами для них пообщаться, да поухаживать друг за дружкой. В нашем кругу запретились азартные игры, а предпочтение отдавалось танцам, песням, да общим играм - типа "фантов". Особую популярность приняла игра в "анекдоты".
Когда наши гости, наплясавшись вовсю, собирались к камину передохнуть, да перевести дух - каждый писал на бумажке тему "для анекдота", а потом все по очереди вытягивали бумажки и придумывали обществу занимательную историю, случившуюся якобы с ними, или кем-нибудь из знаменитых людей настоящего, или - прошлого времени. Желательно в духе "Декамерона". Да и награда вручалась... на манер сего произведения.
После первых трех-четырех месяцев выяснилось, что я неизменно выхожу победителем в состязании. С той поры любой вечер кончался тем, что я рассказывал мой анекдот вне конкурса.
С той поры много воды утекло и я, конечно, забыл все те глупые шутки, но в своем завещании Элен оставила мне бумаги и безделушки. Оказалось, что все эти годы Элен вела дневник, в который записывала всякую всячину. Среди сих безделиц оказались и все мои тогдашние анекдоты. (Я привожу иные из них в конце каждой части сих мемуаров.)
Возвращаясь к Гумбольдту, не могу не вспомнить забавной истории с фонетикой и мелодикой русской речи.
Изучая культурные особенности разных стран, Гумбольдт обратил внимание на весьма любопытный факт русской культуры.
Оказывается, русская народная речь, имея несомненно славянскую морфологию языка и орфографию, характеризуется тюркской тоникой и мелодикой. Это подтверждается тем, что в отличие от прочих славянских культур, Россия практически не знает ни струнных, ни смычковых, ни даже духовых инструментов, но тяготеет к степняцкому голосовому пению.
Я весьма поразился сим наблюдением, ибо всегда считал гусли, свирель, да балалайку типично русскими народными инструментами. Вообразите ж мой шок, когда Гумбольдт предоставил результаты русской же переписи, согласно коей балалайка, дудочка и свирель наблюдались переписчиками лишь в западных областях Российской Империи, то есть на землях полвека назад бывших Польшей. Гуслей не нашли просто - нигде!
В то ж самое время переписчики отмечали, что русский народ поет охотно и часто, но все это - вокализ.
Что же касается татарской тоники русского языка, она во всю мощь проявляется в словах с упрощениями, - типа "комбат" (сравните - "башмак"). Такого явления не знают ни польский, ни чешский, ни сербские языки. Сего не встретишь даже на Украине. Отсюда Гумбольдт сделал довольно неожиданный вывод о необычайной религиозности русского народа.
Ибо во всех иных языках морфология с орфографией подчиняется тонике и мелодике, но не наоборот. В случае же с Россией Гумбольдт утверждал, что "Россия начинается там, где существует ортодоксальная (по-нашему православная) Церковь". Ибо именно Русская Церковь оказалась носителем славянской письменности и грамматики, в то время как обыденный, или вульгарный язык стремился к "татарщине". (Отсюда идет знаменитая максима: "Поскреби русского и - найдете татарина". Редко кто помнит, что сие реакция Бонапарта на сей доклад Гумбольдта.)
