Еще в мешке нашлась пара теплого белья, черный хлопчатобумажный тренировочный костюм, по две пары шерстяных и простых носок, трое трусов. Эти вещи Куль встретил с радостью. Такой подарок никогда лишним не будет.
На самом дне обнаружились бубен белого хлеба, несколько банок "завтрака туриста" и килек, кус маргарина, килограмма на полтора, две полуторалитровые банки яблочного повидла. Николай до сих пор не видел, чтобы повидло расфасовывали в такую тару.
Пошарив, на всякий случай, рукой в темных недрах баула, Кулин нащупал еще какой-то пакет. Даже на ощупь было понятно, что внутри него чай.
Не став доставать его, зек покидал все, за исключением одной пачки сигарет обратно. Николай уже давно ощущал на себе завистливые взгляды других этапников, которым до обладания таким богатством пришлось бы пахать несколько месяцев, и не хотел давать им повода поживиться за его счет.
Когда Куль засовывал обратно маргарин, в куске что-то подозрительно булькнуло. Николай не услышал звука, лишь пальцы ощутили, что внутри находится нечто жидкое переливающееся.
- Слышь, Куль...
Зек запихнул маргарин в мешок, завязал тесемки и лишь после этого посмотрел на говорившего. Это оказался один из пацанов, с которым чаще всего тусовался Налим.
- Чего тебе?
- Может, стиры подвигаем? - Предложил парень.
- Неохота. - Кулин встал.
- Да ты чего? - Возмутился молодой арестант, отступив на шаг, - Вон, какой блатной костюмчик отхватил...
- И что с того?
- Так в таких только авторитеты ходят. А любой авторитет по понятиям обязан игру начать, раз предлагают.
Формально парень был прав. Обладание блатной одеждой налагало на Николая и некоторые обязанности, в том числе и играть в карты по первому же приглашению. Но сам Кулин к блатарям себя не причислял и не собирался идти не поводу у всякого там молодняка.
- Я не блатной. - Отрезал Кулин, - И играть не буду! Пропусти.
Но парень прочно заступил дорогу:
- Как это не блатной? А прикид? Тогда, давай его на общак!
Николай прищурился, приподняв верхнюю губу и раздув ноздри. Он знал, что такая гримаса делает его лицо воплощением злобы. Пацан невольно отступил.
- Этот подгон пришел с воровского общака. Ты хочешь, чтобы я отправил его обратно? Еще есть вопросы? - Прошипел Кулин.
Замотав головой, парень ретировался.
Сопровождаемый шепотком, Николай протащил мешок к каптерке Сиволапова, постучал.
- Кого там хрен принес? - Приветливо отозвался шнырь.
- Чужие, блин! - Пошутил Кулин.
Стукнула щеколда, дверь слегка приоткрылась, и в образовавшейся щели возникла часть лица Сиволапова с глазом посередине.
- Чего приперся? - Уже без былой агрессивности спросил зек.
- Базар есть, впусти.
Шнырь отступил, потянув дверь за собой и Николай вошел в каптерку, волоча за собой подаренный Мухой баул.
- О, - Сиволапов криво усмехнулся, - Тебя, видать, воры подогрели...
- Как бы этот грев боком мне не вышел. - Прямо сказал Кулин.
- А чего такое?
Вместо ответа этапник развязал мешок, достал подозрительный кусок маргарина и водрузил на стол.
Ну, маргач... - Непонимающе пробормотал Сиволапов. - И что?
Кулин развернул брикет, достал из кармана ложку и черенком ковырнул маргарин посередине. Кусок распался на две части и шнырь присвистнул от увиденного. Внутри маргарин скрывал чекушку водки.
- Ну, чего мне с этим подогревом делать? - Указал Николай на бутылку.
- Ты хочешь от нее избавиться? - Осторожно поинтересовался шнырь.
- Да. - Кивнул Куль.
- Вообще-то... Я мог бы и взять. - Сиволапов покосился на Николая, но тот сохранял на лице непроницаемое выражение. - Это здесь в дефиците. Сам понимаешь... Вопрос в том, что ты хочешь в обмен...
- Чтобы этот кешер постоял у тебя до утра. А там я его на хранение отволоку.
- Добазарились! - Воскликнул Сиволапов. - Погоди, а другие продукты там есть?
- Есть.
- Так давай их в холодильник! Целее будут и не протухнут!
Разобравшись с воровским гревом, Николай лег на свое место. Пока он отсутствовал, в секции уже начались разборки. Сиволапов убежал сразу после того, как Кулин покинул каптерку и теперь никто и ничто не мешало беспредельщикам.
- Слышь, землячок, - услышал Николай знакомый голос. Говорил тот самый парень, который пытался завлечь Кулина в карточную игру.
- ...тут базар один гнилой ходит...
- А ко мне чего подсел? - Ответил потенциальный петух.
Николаю понравился голос Филонова. Спокойный, уверенный. Не похоже было, что его обладатель мог бы заняться крысятничеством.
- Так за тебя базар-то...
Подкольщик сделал паузу.
- И чего за базар?
- Что запорол ты на киче какой-то косяк...
- Порожняк. - Отрубил парень.
- И говорят, метку тебе сделали. На жопе.
После этих слов этапники, которые в самом начале наезда еще позволяли себе вполголоса переговариваться, теперь умолкли все.
- Порожняк. - Повторил Филонов.
- Так покажи, чтобы мы все убедились, что порожняк!
- Жопу тебе показать? - С расстановкой спросил этапник.
- Ну, да! Жопу!
- Мы в бане были? - Вдруг резко сменил тему Филонов.
- Ну.
- Так чего ты там не подсуетился? Или когда я на дальняк пойду...
- Ты, что, хочешь, чтоб я говно твое нюхал?! - Вскочил наезжающий.
- Это твое дело. - Пожал плечами Филонов.
- Нет, мужики, все слышали?
- Все! - Послышался нестройный гул.
- Да я тебя за такое!..
- Что? - Филонов тоже порывисто встал.
Парень стушевался. Он явно не знал, что ответить, но тут Николай расслышал громкий шепот Налима:
- Не дрейфь!..
- Хлебало разукрашу! - Выплюнул парень.
- Делай! - Громко сказал Филонов. Для наезжавшего пути назад уже не было. Он сам навязался на драку и теперь должен был доказывать свою правоту кулаками.
Николай, который лежал, отвернувшись от места перепалки, решил посмотреть на драку. Филонов оказался не так прост, как подозревал недооценивший его Налим и исход сегодняшнего вечера уже не казался Кулину таким уж предрешенным.
- А фигли ты мне указываешь!? - Чувствуя поддержку, парень начал распаляться. - Указателем нанялся?
- Отвечай за базар. - Теперь уже Филонов пошел в словесную атаку. - Или ты не пацан?
- Я?! Не пацан?!
Наезжавший уже полностью вышел из себя и, нелепо махнув левой рукой, пытаясь отвлечь на нее внимание, резко выбросил вперед правый кулак. Филонов успел шатнуться вбок и кулак со всей дури врезал по металлу шконки.
- Уй, блин!.. - Завыл парень и немедленно получил ответный удар в солнечное сплетение. Согнувшись, он отступил в проход между кроватями.
- Хватит, или добавить? - Спокойно спросил Филонов.
- Ах, ты, падаль! - Распрямившись, парень попытался пнуть противника в живот. Но расстояние оказалось слишком велико и тот, перехватив ступню, крутанул ее так, что нападавший не устоял на единственной ноге и рухнул на пол.
- Продолжим? - Филонов, уже не скрывая своих умений, встал в каратистскую стойку.
- Да я и не таких как ты мочил! - Хрипел парень, поднимаясь и занимая позицию напротив врага.
Все дальнейшее напомнило Кулину дешевый китайский боевик. Это была даже не драка, а избиение. Все удары Филонова достигали цели, когда его противник мог похвастаться лишь несколькими случайными попаданиями.
Всем, в том числе и Налиму, давно стало ясно, что такой боец не мог по доброй воле стать опущенным. Через несколько минут этих танцев Филонову надоело такое развлечение. Он провел серию ударов, от которых у противника в буквальном смысле опустились руки, и несильным тычком послал парня катиться по коридору между шконок.
Николай, считая, что уже все кончилось, приготовился отвернуться, но потеха, как оказалось, еще и не начиналась. Двое мужиков, наблюдавших за дракой с верхнего яруса, по знаку Налима, достали сапоги и ударили победителя. Один каблук пришелся на макушку Филонова, другой - на шею. Каратист качнулся и тут на него одновременно налетело человек пять. Через мгновение несчастный оказался лежащим на полу, а озверевшие зеки били его ногами куда придется. Все это происходило в такой страшной тишине, что Николай не сразу сообразил, что Налим не только не отказался от намерения опустить парня, но и заранее спланировал весь этот трехактный спектакль.
- Хорош! - Тихо приказал Клим, и зеки моментально остановились. Филонов, чуть слышно стонущий, лежал на полу все еще прикрывая лицо ладонями, а бока локтями.
- На дальняк его! - Крикнул кто-то.
Избитого схватили за ноги и поволокли в направлении сортира-умывальни. Кулин проводил глазами бесчувственное тело будущего пидора. Несмотря на позывы в мочевом пузыре, ничто не заставило бы Николая пойти облегчиться в ближайшие полчаса. Внешне Куль относился к актам мужеложства совершенно индифферентно, но внутри презирал обе, участвующие в них стороны. И, тем паче, не переносил сексуального насилия.
Дальнейшее оставило в памяти Николая странные обрывки противоречивых воспоминаний.
