друг напротив друга: одна на кровати, другая в скрипучем кресле, обменялись взглядами.
– Так что, наша Афина вернулась?
Девушка поморщилась.
– Займи денег на еду. У меня аванс задержат.
– А сколько тебе нужно?
– Рублей пятьсот.
– На вот. Держи тысячу.
– Но…
– Вернешь, как получится. Я не бедствую. Не хочу, чтобы ты ела всякую дрянь.
Отказываться было нелепо, и Фаина молча положила деньги в карман.
– Тебе налить чего-нибудь?
– Нет, с этим кончено. Чего я сейчас до смерти хочу, так это набить живот поплотнее и забраться под одеяло.
– Непьющая Фаина, – скептически прищурилась Даша, – это что-то новенькое.
– Все новое – хорошо забытое старое.
– Тяжело? – участие в голосе было неподдельным, словно Даша, отличница и умница, сама когда-то уходила в завязку.
– Пока держусь.
Они помолчали, задумавшись каждая о своем.
– Что же с тобой случилось?
Фаина пошевелилась, и зашумела плащевая ткань ее куртки.
– Хочу нормальной жизни.
– Как и все мы… Не уходи так скоро! Давай немного поболтаем. Я тебя надолго не задержу. Как твоя болезнь?
– С каждым днем легче.
– Ты перестала есть сладкое?
– Полностью.
– Как тебе удалось?
– Не без труда, – скривилась Фаина, вспомнив о Яне и его обещании, которое он исполнял до сих пор.
– О чем ты думаешь?
– Не поняла?
– Прямо сейчас. О чем? Скажи. Мне всегда было интересно, если подловить тебя в этой твоей космической задумчивости, что ты ответишь?
Фаина угрюмо посмотрела в пол, едва заметно двинула плечом.
– Мне нужно отсюда съехать.
– Из-за него?
– Кого?
– Ты знаешь.
– Не надо мне о нем напоминать.
– Почему?
– Есть множество причин, перечислять недосуг. Могу сказать одно: он сделал все возможное, чтобы я бежала отсюда, сверкая пятками.
– А я давно заметила: между вами что-то происходит.
– Бред.
– Напрасно ты так. Как-то раз он даже подходил ко мне, расспрашивал о тебе.
– Ты общалась с ним?!
– Честное слово, я не хотела. Но ты же знаешь его… у него какой-то дар убеждения, что ли. Знаю, я не должна была ничего ему рассказывать, но он настоял, и я вдруг… словно поплыла. Он может заставить сделать что угодно. В тот момент, если бы он приказал мне шагнуть с балкона, я бы… Но он всего лишь узнал о твоем здоровье. Я слышала раньше, что многие ему подчиняются, даже коменда позволяет ему многие вещи. Мистика какая-то.
– Не будь дурой, – разозлилась Фаина. – Никакой мистики тут нет. Просто Ян – ублюдок и манипулятор, использующий всех вокруг себя.
– Вы с ним плохо поладили, верно?
– Давай не будем об этом.
– Слушай, ты какая-то нервная вся. Выглядишь как запуганный зверь. Тебе нужно расслабиться, отвлечься. Приходи к нам на днях, тебя давно не было на наших традиционных посиделках.
«Мое отсутствие кто-то заметил?»
– Посидим, поедим, промоем кому-нибудь кости. Как в старые добрые! Будет классно.
– Спасибо за приглашение. Я подумаю. Мне пора идти.
– О! Фаина, стой. У тебя не идет кровь носом случайно? А то мы с девочками замучились уже. Не знаем, что это может быть.
– Давление, скорее всего. Если нет иных симптомов.
– Давление – вот так у всех сразу?
– Ну, не у всех.
– Так у тебя не было?
– Не, – солгала Фаина и вышла из комнаты.
Скажи она правду, что бы это изменило? Ничего.
Спускаясь по лестнице, между вторым и третьим этажом Фаина столкнулась с крепким бритоголовым мужиком и вжалась в стену, чтобы пропустить его. Обдав перегаром, он ее даже не заметил, а вот она его знала уже давно, как и то, на что он способен, будучи не в себе.
Стало немного жаль Наташу, но радость за себя вытеснила сочувствие. Как удачно она покинула блок прямо в преддверии нового штурма! Хорошо, что Даша слегка задержала ее. Эта девушка всегда была к ней чуть добрее остальных и пыталась понять соседку-чудачку. Но Фаина не могла доверить ей, как и всем прочим, даже какой-нибудь пустяк. Не умела.
А Наташа виновата сама. Связалась с неуравновешенным психом, да еще и допустила, чтобы он узнал, где она живет. Чудовищная недальновидность. Подумав о себе, Фаина усмехнулась: неуравновешенный псих, с которым связалась она, живет прямо напротив. Это же совсем другое дело, правда?
Перекладина турникета была вырвана с мясом, а коменда на посту отсутствовала. Фаина ее прекрасно понимала. Никто не горит желанием связываться с дружком Наташи, особенно пожилая женщина. Но можно ведь вызвать вневедомственную охрану, позвонить в полицию. Будет очередной погром, это всем известно. Каждая ночь в общаге – какое-нибудь приключение. С этой мыслью девушка тихо выскользнула наружу.
Огни, огни, огни. И откуда в них столько очарования? Всего лишь фонари, автомобильные фары да редкие вывески в ночи радуют глаз как новогодние гирлянды. Город не спал, и это Фаине всегда в нем нравилось. Не будь она такой уставшей, отправилась бы сейчас рассекать городскую тьму, догоняя свою неясную тень, наслаждаясь тишиной и цветом ночного неба, как делала это раньше.
Размышления о прогулке прервались резким и до боли знакомым звуком – взревели где-то неподалеку мотоциклетные двигатели. Девушка встрепенулась и осмотрелась, спрятав руку в карман и перебирая пальцами влажную от пота купюру. Байкеры. Надоедливые и громкие ночные жуки, трескотня которых разрывает воздух по всей округе с тех самых пор, как только пришли первые теплые дни, и дороги очистились от остатков снега и льда.
Чтобы пройти мимо шумного сборища, Фаина задействовала всю свою неприметность, скрыв волосы под капюшоном и расслабив походку. Никому нельзя показывать страх, даже самый малый. Стоит пройти мимо таких шакалов быстрым шагом – учуют твою торопливость, оскалятся, окликнут. Этого Фаине не нужно.
Шаг, еще шаг. Блестящие формы стальных коней, мощные топливные баки, широкие рули, немытые космы, яркие банданы, цепи, косухи с нашивками и шипами на плечах. Точно такие же, как покажут в любом фильме о байкерах – полное подтверждение стереотипов. Они пили пиво из больших пластиковых стаканов, шумели, травили байки, толкали друг друга и в шутку боролись, желая куда-либо выплеснуть свою энергию. Насколько Фаина успела рассмотреть, молодых среди них не было – все бородатые, прожжённые жизнью дяди, любящие ветер в волосах, скорость и дешевое пойло.
Фаина ничего не имела против анархизма (как и любой другой идеологии), даже если бунтовал человек уже взрослый, давно переживший все оттенки юношеского максимализма. Наоборот, свободолюбцы любого возраста вызывали в ней легкое уважение. И пусть бы эти байкеры гоняли на своих мотоциклах всю ночь, но где-нибудь подальше отсюда. Людям, вне зависимости от их взглядов на жизнь, необходимо спать. Особенно Фаине.
Толпа оккупировала стоянку, широкой волной прибившись к тыльной стене старого хлебокомбината. Оставалось несколько метров, и опасный участок будет преодолен без стычек, они даже не заметили ее. Но внимание Фаины привлек странный громкий смех, который она точно слышала прежде. У самой кромки байкерской тусовки девушка замедлила шаг, с тревогой рыская глазами в толпе, пока не наткнулась, словно бы пальцем на иглу в кармане, на неприятный взгляд, прячущийся среди пьяных патлатых лиц, но
