устремленный прямо в ее сторону.
Вспомнив данное себе обещание, девушка ускорила шаг. Нельзя позволять ему оказывать на себя влияние. Нельзя. Это будет катастрофа. Не думать о выражении его взгляда. Не думать о том, что он делает здесь среди ночи. Не думать о том, какого черта и как давно он спелся с местными маргиналами настолько, что стал для них почти своим. Хотя это ведь логично, что Ян с ними сдружился. Рыбак рыбака видит издалека. Вся шваль собирается в одном месте. Байкеры обступали его, по-братски подливая пива и хлопая по спине. Вряд ли они знают, что Ян никогда не пьянеет. Только алкоголь впустую переводят.
Не думать об этом!
Так. Вот и спасательная шлюпка в этом внезапном океане паники.
– Доброй ночи, Ахмет.
– Фаиночка! Рад видеть. Тебе как обычно?
– Да, будь добр.
Нельзя думать о том, что он все еще смотрит ей в спину. А ведь придется и обратно идти мимо них – в обход слишком долго и темно. На соседней улице давно разбиты фонари, а новые лампы ставить никто не собирается – разнесут заново. Там часто торгуют всякой дурью, а темнота – отличный напарник, если ты вне закона.
– Сыра положить? – уточнил Ахмет, потому что хорошо знал: класть или не класть сыр – это у Фаины полностью зависит от настроения.
– Побольше.
Мужчина посматривал на нее, любовно раскладывая лаваш.
– Ты нервничаешь, Фаина. Не так что-то?
– Все в норме, я просто… – она сделала глубокий вдох, – очень устала сегодня. И есть хочется.
– Ну, вторую проблему я сейчас быстро исправлю, – Ахмет пытался подбодрить ее, срезая ароматные ломти мяса с вертела, – считай, и не было у тебя такой проблемы, как голод. Не боишься ночью одна ходить? Час-то поздний.
– Будто в первый раз.
– Еще и эти сомнительные компании расповадились тут ошиваться, шайтан их забери, надоели.
– Не тебе одному.
– Но! Они потенциальные клиенты. Их много. Они пьяны. А пьян, значит, голоден, да? – Ахмет улыбался, проворно пеленая свое творение в фольгу, – держи, золото мое.
– Как всегда?
– Для тебя – всегда по одной цене.
– Спасибо. Вот. Держи.
– Ай-ай, а поменьше нет?
Фаина виновато пожала плечами. Ахмет продолжил причитать, но уже отсчитывал сдачу. Она не стала пересчитывать. Они знали друг друга более шести лет, было бы оскорблением выразить Ахмету свое недоверие, ведь он добрый малый.
Сделав пару шагов в сторону, Фаина бережно откинула одеяльце из теплодержащего материала, и когда ощутила во рту вкус хрустящего лаваша, мяса и свежих овощей, все остальное на миг потеряло смысл. Укус, быстро прожевать, проглотить, укусить еще раз, вгрызаясь, как зверь, высасывая соус, чтобы не текло на пальцы. Одно из лучших фуд-изобретений человечества. Пожалуй, сейчас это даже вкуснее, чем все сладости мира.
Фаина ела на ходу, размышляя о том, что когда дойдет до середины, сбавит темп и будет уже не спешить, а наслаждаться каждым укусом. Она не заметила, как вновь оказалась в гуще шумной толпы. Зато байкеры ее на этот раз без внимания не отпустили. Стоило ступить в зону поражения (вместо пуль были пьяные взгляды), как вопросительные возгласы посыпались из десятка охрипших глоток. Неужели еда в ее руках послужила приманкой?
– Вау, девочка, давай к нам!
– У нас тут весело, жалеть не придется.
– Вы посмотрите, какая красотка.
– А мне всегда нравились дамы с аппетитом.
– Деточка, иди-ка сюда, мы тебе горло промочим.
– Выпей с нами, не уходи! Что за шава без пива, ну?
Последнее замечание Фаина оценила как вполне здравое. Они все только болтали, но не делали и шагу в ее сторону. Трепались. Фаина жевала, глядя строго перед собой. В руках еда, и скоро ты будешь дома. Шаг за шагом. Вот так. Уже почти все.
– Ты только посмотри на эту с-сучку, – громко и разборчиво, несмотря на очевидное опьянение, произнес один из байкеров, и остальные сразу стихли, переглядываясь, – я эту стерву драл на той неделе, как сидорову козу, аж искры из глаз летели. Вот те крест! А она теперь проходит мимо и не посмотрит даже, будто впервые видит! Знаем мы таких, знаем.
Сначала Фаина даже не поверила, что речь идей о ней. Ситуация слишком резко вышла из-под контроля и стала похожа на кадр из дурного сна. Она остановилась, повернулась, дожевывая щедрый кусок свинины, и стала искать наглую рожу того, кто озвучил этот бред. Долго искать не пришлось. Немолодой мужик, отдаленно напоминающий Джигурду, пошатывался рядом с Яном, демонстративно запрокидывая в себя пиво. Показалось, что глава всей банды – именно он. Молчание затянулось. Фаина наскоро проглотила недожеванный кусок, чтобы освободить рот.
– Это Вы мне?
– Ну а кому же еще, девчуля? Уж не дьяволу! Уха-хах!
При упоминании дьявола Фаина коротко глянула на Яна, и они впервые так искренне, пусть и слабо, улыбнулись друг другу, как улыбаются одноклассники, вспоминая что-то забавное на уроке.
– Вы меня с кем-то спутали. Поверьте, будь Вы последним мужчиной на планете, я бы скорее убила себя, чем согласилась стать Вашей.
Байкер ошалел, но спустя непродолжительную паузу, в течение которой пытался осмыслить услышанное, продолжил поливать Фаину грязью хуже прежнего. Он явно принял ее за свою пассию, но об этой ошибке знали лишь двое, остальные же всецело доверяли своему лидеру, принимая обвинения за чистую монету и осматривая девушку с праведным негодованием.
Все это могло еще долго продолжаться, если бы Ян не шагнул к главарю и не обрушил ладонь на его плечо. Тот мигом закашлялся, словно воздухом подавился, и смолк, осоловело поглядывая на того, кто посмел его прервать.
– Фаина, иди домой. Я сам разберусь.
Ян произнес это так спокойно и по-домашнему, что даже если бы прямо сейчас разверзлась преисподняя, пышущая адским пламенем, Фаина бы все равно ощущала себя в безопасности. Когда с тобой вдруг мягок человек, который тебя ненавидит, мир необъяснимо меняется. Девушка пожала плечами, откусила шаву и пошла. Ее обстреливали десятки недоумевающих глаз, но теперь это было нестрашно. У нее есть надежный щит, который невозможно пробить.
– Так ты ее знаешь? Это твоя девочка? Прости, кореш, обознался спьяну, вот те крест! – слышала Фаина за спиной.
– Только крестов мне тут не хватало. Лучше заткнись.
Забавный инцидент. Но и о нем нельзя много думать. Если начать анализировать взгляды, интонации, слова – это возвратит ее к прежнему состоянию болезненной чувствительности. Любую мысль, связанную с Яном, нужно гнать от себя, выжигать огнем, выводить кислотой.
Фаина без происшествий добралась до студгородка, села на спортплощадке и, ни на что не отвлекаясь, окончила трапезу, вспоминая, как сидела тут однажды, наблюдая за игрой баскетболистов, в числе которых был и Гена. Жаль, что по ночам не устраивают турниров. Человеку кроме хлеба нужно и зрелище. Полуобнаженные тела молодых разгоряченных парней вполне подошли бы на эту роль.
У всего есть предел, как
