в шашки и шахматы. Соскучились до дому. Хочется под крылышко к жене или к мамочке. Или встретиться с друзьями. Ко всем находим подход. С каждым сторгуемся. Если денег немного, то берём одновременно двух или трёх вольников.
Ильдар поблагодарил жизнерадостного водителя и возвратился к машине.
— Что там? Выяснили?! — Наталья заикалась от нервного ожидания. — Следственная группа?
Ильдар ей улыбнулся, чтобы снять напряжение. Он замотал головой.
— Нет. Это таксисты. Они калымят. Нашли городской Клондайк — Эдельвейс и стригут купюры. Собираются поздно. Для них выгодно. Поэтому их не было, когда мы с Лялей приезжали сюда в первый раз.
— Уф! Слава Богу! — по её щеке скатилась прозрачная капля. Она испытала радость, которая проявилась в слезах.
— По-моему, дверь открывают? — пристально посмотрел Ильдар, пригладив волосы.
Наталья присмотрелась и потянула рычаг двери.
— Да. Илюшенька выходит? И Салават за ним.
Они выбежали из машины одновременно, как из вагона трамвая на конечной остановке. Наталья не ошиблась. Друзья остановились в поисках родителей. Словно на перроне, парни оглядывались по сторонам.
— Здравствуй, сынок! — Ильдар посмотрел на высокого Салавата. Не сдержавшись, заключил в объятия родного и худощавого мальчишку. Он испытал несоизмеримую радость и ликование.
— Папа!!! — Салават прильнул к нему в ответ.
— Теперь всем срочно в машину! — торопливо скомандовал Ильдар, спохватившись, что идёт следствие и, ужаснувшись, что у него могут отобрать сына в любой момент, даже вот так…, по-живодёрски, возле машины. Подействовало, словно находился под прицелом у спрятавшего снайпера.
«Уж, лучше потом, но не здесь и сейчас», — вонзилась, как шпилька мысль.
Его приказ дошёл до ума остальных со сверхзвуковой скоростью. Они поспешно погрузились в машину.
— Ничего не оставили в камер…, в комнате? — Ильдар рванул с места, как ракета с космодрома.
— Нет, — стройно гаркнули парни, как по команде. Они поняли намёк, что нет нужды возвращаться в то место.
— Что же вы наделали, мальчишки? — горестно пожурила Наталья, не отпуская Илью на заднем сидении из объятий.
— Пап, у нас забрали телефоны! Их не вернули! — басом поделился Салават.
— Знаю. Мы с Натальей о вас всё знаем, — он повернулся направо, кинув беглый взгляд на сына. — К сожалению.
Салават смотрел в лобовое стекло. Он выглядел виноватым и потерянным.
— Дома разберёмся! — сказал Ильдар, погрузившись в свои мысли и вождение.
Он включил радиоволну, на которой звучала спокойная мелодия. Наталья и Илья негромко переговаривались, но тема разговора касалась житейских вопросов. После вопроса Натальи, как они тратили свободное время, и ответа, об играх в настольные игры, Ильдар потерял интерес. Его заботило, как поступит дальше. Он решил, что утром отправится на работу. Затем договорится о встрече с адвокатом. Они с защитником отыщут возможность, чтобы избежать отправки Салавата в следственный изолятор. Лишь теперь, увидев сына, Ильдар осознал, что больше не хочет вновь с ним расставаться. Ильдар будет бороться. Да, бывает в жизни, что человек оступается, но сын из того разумного количества братии, кто нечаянно совершил ошибку. Увидев Салавата, выглядевшего, как побитая собачонка, он понял, что мальчишка сожалеет о случившемся.
— Остановите на углу, — попросила Наталья, когда они домчались до привычной улицы.
— Созвонимся! — кивнул Ильдар, обозначив, что родительские тревоги не закончились.
— До свидания, дядя Ильдар! Пока, Салават! — Илья благодарно поклонился. — Спасибо!
— До свидания, Илюха! Пока сиди дома и не высовывай носа из квартиры!
Двигатель мерно зарычал и авто ринулось в ночь. Через десять минут Ильдар на кухне грел чайник. Пока Салават, сбросив одежду, уединился в ванной, Ильдар почистил картофель и запёк клубни в микроволновой печи. Ему пришлось вылить в унитаз прокисший суп, который он так и не поел. Отец порезал сыр и колбасу. Открыл хлебницу. В это время закипел чайник. Следом подоспела картошка. С мокрыми волосами и с полотенцем на шее выглянул Салават. Он потянул носом воздух.
— Садись — покушаем! — пригласил Ильдар, почувствовав зверский аппетит.
— Поужинаем или позавтракаем, папа? — улыбнулся парень, указав на табло микроволновки, где часы показывали половину четвёртого утра.
— Ай, всё вместе: и ужин, и завтрак! Хочу кушать, как бегемот! — рассмеялся отец.
— Иду, пап! Полотенце отнесу, сушить! — доложил Салават.
Обжигаясь и сдувая с картофеля беловатый, аппетитный пар, они заталкивали в рот еду, словно блокадники.
— Как мама? Она в какой больнице? — раскрыв рот для лучшего терморегулирования, спросил Салават.
— Возле парка Горького. В шестой, — с трудом зашевелил языком среди горячих комков Ильдар, потеряв чёткость произношения слов.
— Завтра схожу к маме, — Салават схватил новый клубень.
Ильдар едва не поперхнулся.
— Даже не думай! Из дома ни-ни! Ни на шаг!
— Хорошо! — безропотно поддакнул сын.
— Ты знаешь, что находишься под следствием? Могут в любой момент задержать и вновь увезти. В изоляторе до тебя будет трудно добраться. Только через адвоката. Кстати, завтра я встречаюсь с ним. Дядя Денис отыскал надёжного спасителя.
Ильдар посмотрел на влажные волосы Салавата, зачёсанные в строгий пробор. Его длинные ресницы распахнулись под стёклами очков. Он внимал словам, как весенняя пашня.
— Я сам закрою дверь и пока не возвращусь домой, ты должен оставаться дома. Ты же не хочешь опять «сидеть»?
— Нет! — он вздрогнул и отшатнулся. Стёкла очков запотели.
— Надеюсь, в квартире не осталось улик, которые могут как-то повлиять на твою свободу?
— Нет, папа!
— Я не пугаю, Салават! У следователя есть обязанности, которые он выполняет. Потребовать, выдать ордер, чтобы произвести обыск в квартире подозреваемого в преступлении по наркотикам, обоснован! В карманах…, в письменном столе…, в куртке чисто?
— Ничего нет, папа! — его голос прозвучал твёрдо и по-ребячьи настырно.
— Верю!
Ильдар хотел начать разговор о наболевшем, о насущном, но, заметив, как Салават сладко зевнул, понял, что ему самому хочется спать. Отец погасил любознательность. Сытый желудок, мягкой подушкой, пригласил прилечь. Ильдар отложил разговор, достоверно зная, что беседа растянется. Тем более, мужчина хотя бы до семи часов мечтал, поспать. Утро, как говорится, мудренее. С классическим изречением не поспоришь! Завтра, после работы и встречи с адвокатом они неспешно поговорят. Обо всём и по делу. Ильдар по цепочке узнает истину.
— Пап, я налил чай! — Салават поставил на стол две чашки.
Когда с напитком было покончено, Салават принялся мыть посуду, а Ильдар вытирать крошки со стола. Поставив вымытую ложку в сушилку, Салават отключил воду. Он потёр глаза и выжидательно посмотрел на отца.
— Сейчас по кроватям! — Ильдар поддался зевоте. День вымотал их обоих.
— Спасибо за картошку, пап! Объедение! — Салават устало поплёлся в спальню.
Перед сном, Ильдар послал короткое, как шифровка, сообщение Денису и Ляле: «Мы дома!».
Пробуждение было трудным, но только вначале. Ильдар раскрыл глаза. Ярким лучиком влетела мысль, что
