мужа на фронте… Днём работа на плантации, вечерами копка окопов: семья жила в прифронтовой полосе… Как говорит автор, «беды собирают человека в кучу». Всё вынесла русская женщина ради трёх сыновей.
Беды били Полю. Но она выстояла. Подросли сыновья.
Она могла скрасить свою личную жизнь. Но…
Закончилась война. Прямо с фронта к ней нагрянул Сергей, первая любовь. Поля собиралась за него замуж, да родители отдали за Никишу. Никиша погиб. Не смотря на то, что у Поли было трое сыновей, Сергей решил снова попытать счастья.
Теперь Поля была против:
— Родного батьку ты им не заменишь. Я изжила свою жизню до пепла. Я вся в своих хлопцах… Заради них и качаю беду-нуждоньку. Бедность производит людей из детей. Трудно, но складно пока всё бежит у моих сынов… Хорошо учатся, летом старательно работают на плантации…
Роману «Колокола весны, или Герой из книги рекордов Гиннесса Анатолий Санжаровский предпослал такой свой эпиграф:
«Мы, русские, — упёртые, окаянные Фениксы. Как судьба нас ни бей, как ни топчи в своей ступе, как ни жги, мы всё же наскребаем в себе сил и, небрежно смахнув с себя ещё обжигающий пепел, подымаемся-таки и бежим вперёд".
И к чему бежим?
Главный герой романа, сорокалетний Валерка, бежал к книге рекордов Гиннесса. Поставил себе цель на всю жизнь — попасть в эту книгу. Какие только «подвиги» он и не выдавал на-гора!
К 50-летию Победы над Германией поднял вес в 1418 центнеров за 17725 раз.
Выточил он, токарь райсельхозхимии, на своём станке за час 1418 шайб для автомобилей.
Вскапывал огород на скорость.
За один час восьмикилограммовыми гантелями выжал 1418 пудов.
В Воронеже, в досаафовском дворце подводного спорта, без остановки проплыл при комиссии десять километров за восемь часов. Двести раз перемахнул бассейн! Плыл стоя, работал одними ножками. В руках же держал плакат «50 лет Победы"!
Рванул наш «герой» рекорд имени дорогого товарища Гиннесса!
— Да пока рановато так разоряться, — говорит Валерий. — Материалы все отправил в ту Книгу рекордов… Молчат… Конечно, молчание тоже ответ. Но пока неполный.
Проходят десятилетия. Валерий знай печёт свои новые рекорды к красным датам один «чудней» другого.
«— Понимаю, — сознаётся старик, — пора б бросить эту безнадёгу. А не могу. Дело всей жизни как кинешь? Всю ж жизнь горел желанием влететь в Книгу рекордов Гиннесса. Всё княжит-воеводит мной такая Мечта… Всё надеюсь. Как же без надежды? Надежда крякает [181] последней… Я завалил их бумагами со своими рекордами. Они и не знают, что со мной делать. Говорят, у них ещё нет номинаций, под которые можно было бы подпихнуть мои «подвиги». Думают над своими номинациями…»
Старается старик из последних сил… Впору хоть заноси его в эту Книгу рекордов лишь за те гигантские старания, которые он в надрыве прилагает, чтобы всё-таки хоть бочком вжаться в неё», — с горькой иронией заключает автор.
Роман «Жених и невеста» повествует о трудной доле сельской трактористки. Прообразом её была Герой Социалистического труда, знатная трактористка Зинаида Мелентьевна Молозина. Анатолий Санжаровский встречался с нею на её поле. Потом появился его очерк «Поле-полюшко…» в столичном журнале "Сельский механизатор" (№ 11 за 1977 год). И именно на поле Молозиной у Санжаровского родилась мысль написать художественный роман о русских женщинах-механизаторах.
Свою главную книжную героиню он лепил с доброго десятка сельских воронежских трактористок. В роман вошли и многие факты из жизни Зинаиды Мелентьевны. Основные события в романе происходят именно в её родном хуторке Дмитриевском близ Острянки. Улицу в Дмитриевском, на которой жила Зинаида Мелентьевна, назвали после смерти её именем, на её доме появилась мемориальная доска. А в райцентре Нижнедевицке ещё при жизни Молозиной установили необычный памятник — старенький, отслуживший своё трактор «Универсал-2». На нём когда-то работала знатная трактористка.
В начале писательского пути Анатолия Санжаровского поддержал знаменитый воронежец, земляк, лауреат Ленинской премии, один и руководителей Союза писателей страны Егор Александрович Исаев. Написал к «Жениху и невесте» доброе предисловие-напутствие.
Районное село Нижнедевицк, воронежская глубинка…
— Нижнедевицк моя своеобразная литературная столица, — как-то в шутку обронил Анатолий Никифорович.
Но за шуткой кроется правда. Ведь все основные прообразы героев романов из «Избранного» родом из Нижнедевицка. Жители этого местечка стали прототипами героев и многих других сочинений Санжаровского. С некоторыми он долгое время поддерживал добрые отношения. В Нижнедевицке он был свой человек. Здесь жили его мама Пелагия Михайловна, любимый брат Григорий. Они умерли, похоронены в Нижнедевицке. Долгое время он каждый год приезжал к ним из Москвы. Помогал родным вскопать огород, убрать картошку, отремонтировать погреб, сарай… Не забывал и о своих литературных хлопотах. Бывал в окрестных сёлах, встречался с интересными людьми, писал о них очерки для московских журналов и газет. Эти очерки становились потом фактурой для будущих повестей, романов. Так что в Нижнедевицке он — его воронежским корням не одна сотня лет — жил среди героев своих будущих книг.
Однотомник «Избранное» вышел при финансовом содействии Администрации Воронежской области, поддерживающей программу «Духовное возрождение Чернозёмного края».
Весь тираж книги Анатолий Санжаровский безвозмездно передал своим землякам через районные и городские библиотеки Воронежской области.
Александр ВОЗОВИКОВ
(Федеральная газета «Сельская жизнь» за 16 мая 2019 года.)
Куда бежать листовки клеить? — что делать?
Молодянка — молодая девушка.
Расшапериться — занимать слишком много места.
Балкон — высокая женская грудь.
Сватач — жених.
Пучеглазка — самогон.
Химдым (шутл.) — предприятие райсельхозхимии.
Наш край славен образцовым черноземом. В 1889 году в местечке неподалёку от села Щучьего в качестве эталона российского чернозема был отобран почвенный монолит размером 7х2х1 м, который демонстрировался на Всемирной выставке в Париже. Затем он находился в Сорбонне, где и погиб во время студенческих волнений в 1968 году.
Первые восемь строк принадлежат Леониду Соколову, остальные восемь — собственного варева. Симпатичное соколовское восьмистишие про притяжение с продолжением разогрело меня. Ну и что тут странного? Всех к чему-то тянет. В спорте вон все только и ловчат, в нитку тянутся как бы пошустрей разлохматить чужой рекорд и великодушно навязать свой. В кино снимают продолжения популярных фильмов. Только вот до большой литературы всё никак не доскачут. Пока что-то не слышно, чтоб кто-то выдал на-гора продолжение «Войны и мира» или
