Рассказывая, Иван не оставлял ни на минуту работу: положил толстую дубовую плиту на верстак, подтянул блок, на котором в гибком шланге был подвешен шлифовальный круг в белой оправе. Круг заработал с гудом и дрожью, но Иван мощно жал его, ведя по плите, и гладкая полированная полоса выползала из-под круга, обнажая узор древесного среза. Рисунок дерева становился все более красивым и замысловатым. Иван пояснил:
- Это такой дуб. Он не в лесу вырос, а в поле стоял, ветры его продували, дерево крутилось во все стороны на ветру, и рисунок перекрутился вместе с дубом. Такое дерево дороже ценится, потому что в нем есть порода.
- Ты же мастер, Иван, - не удержался я, наблюдая за сдержанными и сильными движениями его рук и корпуса. - Ты завоевал свою Терезу и стал мастером. Эх, Иван, тебе бы на нашем комбинате работать! Ходил бы в передовиках, висел бы на Доске почета, слава тебе и уважение. Иван Шульга ударник комтруда. Звучит! Вот тогда бы с полным правом мог говорить: моя родина. Ликвидируй свою мелкобуржуазную лавочку, станешь человеком.
- Я имел совет с Терезой, - глубокомысленно отозвался Иван. - Она не знает нашей страны. И я решил, что мы поедем в гости к моей младшей сестре в советский город Ленинград. Тереза должна посмотреть, как вы живете.
- Ты что, мне не веришь? - удивился я. - Кто твоя сестра?
- Она стала нашим кандидатом в науку, мне интересно узнать, как она живет.
- Вот видишь: она уже тебя обставила, пока ты тут позволяешь себя эксплуатировать. Жила в деревне, а стала кандидатом...
Зазвонил телефон. Я бросился вперед. Иван степенно подошел к конторке.
Антуан звонил. Я почти машинально засек: за сорок пять минут обернулся верный друг и уже звонит из таверны на перекрестке.
С обескураженным видом Иван повернулся ко мне:
- Николь в "Остелле" нет. Хозяйка ругалась и даже не захотела с ним разговаривать.
- Так я и думал, - бодро ответил я Ивану, хлопая его по плечу. Неясно только, почему хозяйка ругается. Или Николь за бифштекс не заплатила?
Иван посовещался с Антуаном и ответил:
- Она заплатила. Но хозяйка все равно ругалась. Так честные девушки не поступают, это она на него кричала как на жениха. Больше он ничего не знает.
- Давно уехала Николь?
- Он думает, что недавно, потому что мадам кричала: "Я их догоню".
- Бедный жених, невеста от него сбежала, ускользнула прямо из-под носа, - я сделал стойку на верстаке, глядя на оторопелого перевернутого Ивана. - Оп, я вновь перед тобой, Иван. Передай Антуану мои "соболезнования" и скажи: пусть мчится к нам: его ждет вино чести и заслуженный обед.
Шульга положил трубку, он еще ничего не понимал.
- Это он ее увез, - заявил Иван, сокрушенно качая головой.
- Пьер Дамере? Не смеши меня, Иванушка.
- Да, это он увез ее, - упрямо твердил Иван, - теперь он спрячет ее в скрытом виде по всей Бельгии.
- И потребует с меня выкуп? А не хочешь ли ты знать, что Николь сегодня заслужила партизанскую медаль Армии Зет, я уверен в этом. В меня уродилась сестренка, в меня!
- Я тебя не понимаю, о чем ты объясняешь? Зачем ты встаешь вверх ногами на верстак, ты можешь свалиться.
- Терпение, Иван, терпение; пойдем в комнату, выпьем пивка, - мы прошли по коридорчику, и я наконец-то услышал шум подъехавшей машины. Щелкнул замок дверцы, но дверца не захлопнулась. - Ейн момент, Иван, продолжал я, проносясь по комнате и делая волнующие пассы перед дверью. Начинается заключительный и решающий этап операции под кодовым названием "Кабан" - ейн, цвей, дрей. Сезам, откройся!
Дверь и не подумала открыться. Но там же стоял человек, я не только слышал, я почти видел его.
- Кто-то приехал, - сообщил мне Иван.
- Бонжур, Николь! - крикнул я через дверь и с силой дернул ручку на себя.
Передо мною возник президент Поль Батист.
ГЛАВА 23
- Вы, кажется, звали Николь? - с улыбкой молвил де Ла Гранж, переступая порог. - Это ваша дочь, мсье Шульга?
Иван засуетился: "Прошу в дом, мсье президент, какая честь, что вы прибыли к нам с визитом, это же гран шарман..."
- Николь - моя сестра, - ответил я по-французски за Ивана.
- Дочь мадам Икс? - понимающе улыбнулся Поль Батист. - Вы делаете успехи во французском языке, мой молодой друг. - На нем был дорожный плащ, в руке портфель.
- С прононсом у меня еще туговато, - сконфуженно признался я, нет, не его я ждал, не его.
И он прочел это на моем лице.
- Я привез вам кое-какие новости, мой друг, - улыбка не сходила с его лица, теперь она сделалась загадочной. - Известие о том, что Альфред Меланже был убит, потрясло всех нас. Вы совершили большую ошибку, что поехали в "Остеллу" без меня. Нет, нет, мой друг, - великодушно продолжил он, увидев мое смущение, - я вовсе не обвиняю вас, ведь это было сверх программы, а я отвечаю лишь за нее. Вы вольны поступить, как хотите, и ехать, куда вам заблагорассудится. Но если бы вы еще вчера сказали мне, что собираетесь в "Остеллу", я сам с удовольствием поехал бы с вами и рассказал бы по дороге кое-что интересное. А мадам в черном преподнесла вам сюрприз, и пришлось посылать в "Остеллу", в это, как вы сами выразились, "волчье логово" бедняжку Николь.
- Она уже вернулась домой, - растерянно соврал я. Иван перевел, глазом не моргнув, а может, и не заметил за суетой.
- О, разумеется, разумеется, - снисходительно отозвался Поль Батист. Не думайте, что я читаю вам нотации. Мы живем в цивилизованной стране, и с Николь ничего не могло случиться в "Остелле", но можно представить себе, сколько она натерпелась там страху. Фрау Шуман так живо изобразила все это в лицах, рассказывая о вашем неудавшемся пикнике, что я не знал, что и делать: смеяться или грустить. Но особенно смешно она рассказывала нам про старого Гастона, мы с мадам де Ла Гранж буквально помирали со смеху, слушая его фламандские выражения, переиначенные по-валлонски. Не знаю, как у вас в России, но мы, бельгийцы, любим юмор и умеем шутить даже в печальные минуты.
- Зато мы узнали имя предателя, мсье Поль Батист, - перебил я его.
- В таком случае ваши новости важнее моих, - он буквально не давал мне передохнуть. - Я сам узнал лишь имя женщины в черном. Как только фрау Шуман рассказала нам про нее, я тут же позвонил в "Остеллу" и справился об имени хозяйки. Ее зовут Мадлен Ронсо. Правда, кое-что сообщил еще секретарь нашей секции мсье Рамель. Он вспомнил, что брат убитого Густава был в отряде "кабанов". По-видимому, это и есть искомый нами Мишель Ронсо, чей нож вы нашли в хижине.
- Мишель Ронсо превратился в Пьера Дамере, - тут же парировал я, теперь инициатива перешла ко мне. - Так сказал старый Гастон, и так написано в синей тетради. Теперь этот П.Д. предлагает мне взятку через барона Мариенвальда, который хочет сделать нас с Николь своими наследниками.
- Почему вы полагаете, что это связано с Пьером, как вы его назвали? Дамере? Возможно, что барон Мариенвальд действует из самых чистых побуждений. Он, правда, не состоит в секции ветеранов и не посещает наших мероприятий, но я никогда не слышал о нем ничего дурного.
- Это бы неплохо проверить, - я сбавил на всякий случай тон. - Если он действительно искренен, я выполню его просьбу. Подобная просьба достойна всяческого уважения, но его миллионы нам все равно не нужны - ни мне, ни Николь.
- Вы проявили себя замечательным следопытом, - с присущей ему обходительностью отозвался Поль Батист. - Пьер Дамере... Надо запомнить это имя. Мы сегодня же начнем поиски. Да, да, это замечательно! Мы счастливы считать вас почетным партизаном Армии Зет, вы заслужили свою медаль. Однако я тоже имею некоторые основания считать себя старым разведчиком и следопытом. Поэтому я хотел бы взглянуть на тетрадь, найденную вами в доме погибшего Альфреда Меланже. Вдруг мне удастся обнаружить там такие детали, которые ускользнули от вашего внимания.
Я с готовностью протянул ему тетрадь. Поль Батист углубился в чтение. Я закурил и посматривал на де Ла Гранжа, Иван суетливо полез за бутылками, чтобы угостить высокого гостя, но тот отказался, не желая отрываться от тетради. Он читал ее, как и мы, - сначала пробовал день за днем, потом стал перелистывать страницы в поисках сути. Отметки Антуана помогали ему, на этих местах он задерживался с наибольшим вниманием.
- Вы читали все это? - взволнованно спросил Поль Батист, закрывая тетрадь.
- Антуан читал, Луи читал, Иван переводил. Татьяна Ивановна тоже читала и переводила.
- Да, да, Татьяна Ивановна рассказала мне, - голова Поля Батиста печально поникла. - Трагедия была двойной. Разумеется, тетрадь свидетельствует о психической неполноценности ее автора. Он не доверялся даже бумаге. Но как тонко вы раскрыли это уравнение: "М.Р." и "П.Д." Я восхищен вами, мой юный друг! Мне придется тянуться за вами. Но я объявляю вам вызов: берусь расшифровать все остальные имена и клички. Я немедленно передам тетрадь в архив, там есть специалисты, которые помогут нам в этой задаче. Если вы, разумеется, не возражаете, мой друг, против такого плана? Все-таки вы хозяин этой тетради...
