подтверждение этому во внутренностях железной громады затеплился свет.
Я с опаской вышел из леса и сошел по гравию вниз. Подойдя к кромке воды, я внимательно осмотрел плавучий короб. Судно представляло собой кубическую стальную коробку, внутри которой располагались механизмы и каюты команды. Сверху торчала стрела и две небольшие надстройки. На плоском черном борту, выше ряда иллюминаторов, большими широкими буквами белело название крана: «Ганцлер-13». Я еще раз внимательно оглядел все вокруг, убедился, что на кран можно подняться единственным способом — так, как это сделал Хромой, — прислушался, потом развернулся и начал быстро взбираться по склону.
Мне оставалась неделя из отведенного Гастоном срока. Я обходил лужи на непросохших после дождя тротуарах и смутно, каким-то тайным чутьем, понимал: Хромой — тот, кто мне поручен. Это предчувствие разрасталось во мне с каждым часом. Оно зародилось еще вчера, во время слежки. Теперь же я был почти уверен: он — моя цель. Это ощущение, не отпускавшее, не дававшее о нем забыть, было сродни инстинкту матери, которая способна узнать своего ребенка среди прочих, чужих детей. Меня одновременно тревожило и возбуждало это особенное ощущение. Я точно знал: это чувство — подсознательная связь жертвы и палача…
Добравшись до почты, я зашел на телеграф и отправил поздравления всем знакомым мне Николаям. Сегодня, девятого августа, были их именины. Я узнал об этом факте случайно, из отрывного календаря на стене кухни. К сожалению, из трех адресов наверняка мне был известен только один, поэтому две телеграммы пришлось послать наобум, в придуманные места. Но я все равно их отправил, мне хотелось так поступить — поздравить этих людей. Было приятно осознавать, что они были бы рады моим телеграммам.
Расплатившись, я получил в окошке квитанции и снова вышел на улицу. День выдался теплый, спокойный, но облачный. Я спустился с крыльца, перешел через улицу и бесцельно поплелся по тротуару. Вскоре блуждания привели меня к универмагу, я завернул в магазин, прошелся по первому этажу и поднялся по лестнице на второй.
Я переходил из секции в секцию. Побывал в парфюмерном отделе, затем, от нечего делать, в соседнем зале примерил пиджак. В секции рыболовства я не думал надолго задерживаться, но когда бросил взгляд на стеллаж у стены, от неожиданности остановился как вкопанный.
Мое внимание привлекло ружье для подводной охоты. Итальянское, не очень большое, с хорошим пневматическим боем. За прилавком стояла невысокая, толстая тетка за пятьдесят. Ее лицо было скучным и безразличным, почти дремотным. Она все время смотрела вглубь соседнего зала мимо меня, будто не видела. «Скорее всего, в ее памяти я не останусь, — заключил я, — бояться тут нечего». Я смело шагнул к прилавку и попросил продавщицу показать мне ружье.
Тетка вразвалочку, с ленцой, подошла к стеллажу, сняла с кронштейнов ружье и протянула мне над стеклянной витриной. Я взял ружье из рук продавщицы и повертел: легкое, удобная рукоять, не слишком длинное.
— Пневматика, дальность стрельбы до пяти метров, — произнесла женщина низким бесчувственным голосом. — В комплекте насос, два гарпуна и три наконечника.
— Оно у вас в одном экземпляре? — спросил я у нее, продолжая осматривать снасть.
— Нет, на складе еще лежит несколько штук, — ответила продавщица и вдруг с интересом спросила: — На море собрались? Поплавать?
— Да, через неделю, с друзьями…
— Берите, фирма надежная. Это у нас уже четвертая партия.
Я промолчал, чтобы выдержать паузу.
— Люди покупают… — как аргумент добавила продавщица.
— Хорошо, раз покупают, значит, я тоже возьму, — дал я согласие.
Женщина довольно кивнула, вынула из-под прилавка коробку и упаковала ружье. Я отсчитал необходимую сумму на блюдце и, не дожидаясь, когда продавщица пробьет в кассе чек, направился к лестнице.
На улице я приобрел в киоске газету и постарался тщательно обернуть ею покупку. Но газеты на всю длину не хватало. Тогда я закутал коробку, как смог, сунул сверток под мышку и побрел к дому.
В квартире я оставил сверток на кресле, проследовал в кухню и, сдвинув посуду на середину стола, вынул из пепельницы последний кубинский окурок. Прежде чем затянуться, я долго смотрел на зажженное пламя, потом поднес спичку к смятому кончику, вдохнул дым и с интересом прислушался. Табак на этот раз показался мне не надсадным, он не драл горло и не заставлял сухо кашлять. Теперь его крепость мне была безразлична. Я еще раз затянулся, посмотрел на остаток и с сожалением раздавил огонек.
Перебравшись из кухни в залу, я какое-то время сидел на диване и рассматривал сверток. Неотрывно, каждую складку, каждую надпись. Вокруг было тихо. Потом где-то хлопнула дверь, и снова все смолкло. Сколько времени так продолжалось, верно не знаю. Наконец я поднялся и приблизился к креслу. Побыл над ним, засунув руки в карманы, затем стянул с себя джемпер, снял с запястья часы и прошел в ванную комнату.
В ванной, приблизив лицо к овальному зеркалу, я посмотрел в глаза своему отражению. Пристально, долго, с пристрастием. Что там, внутри? Что там скрывается?.. Кто тот, что бродит в сумрачных комнатах моей души? С кем я все время беседую? Кто время от времени появляется на границе света и тени и толкует со мной? Дает мне советы, иногда пытается уговаривать, а порой начинает зло насмехаться… С кем говорю я сейчас?
В тщетной попытке найти ответы на эти вопросы я приблизился к зеркалу так, что теперь мог отчетливо различить каждую черточку на радужках глаз. Я старался проникнуть в самые дальние, скрытые сферы себя. Раскрыть тайну души. Узнать свою темную сторону…
Неожиданно, на долю секунды, мне показалось, что с поверхности серебряной амальгамы на меня смотрит другой человек! Незнакомый, другой!..
Стены ванной комнаты покачнулись, и пришла тошнота. Я поспешно отпрянул от зеркала, ноги ослабли… Я прикрыл веки и, держась руками за ванну, опустился на кафельный пол, холодный и гладкий.
Через минуту все прекратилось, так же быстро, как началось. Я побыл еще на полу, после поднялся, открыл в ванну воду и подставил под ледяной душ затылок. Вода постепенно привела меня в чувство и возвратила силы. Я выключил кран, смахнул в сторону волосы и вытерся полотенцем…
Нужно было укладывать вещи. Я хотел покончить с пребыванием в Хантах как можно скорее.
Прежде чем начать собираться, я взял с кресла сверток, опустился на тканый палас с желтым орнаментом и принялся выкладывать из коробки ее содержимое. Извлек ружье, чехол, ручной насос, две железных стрелы, упор для заряжания, наконечники и капроновый линь. Изучив бегло инструкцию, я попробовал зарядить. Все исправно
