убедиться, что ты счастлива. У тебя не предвидится большой карьеры, на которую можно опереться, так что тебе необходимо счастье в личной жизни.
Энди открыла и закрыла рот.
– Как всегда, ты лишила меня дара речи, мама. У тебя к этому просто талант.
– Не совсем.
– Ты не меняешься.
Энди взяла мать за руки.
– Я унаследовала это от тебя.
Глава 22
В своей гостиной Дина уставилась на портрет, прислоненный к креслу в стиле королевы Анны. Фон темно-синий, почти черный. Сюжет – прямо из диснеевского мультфильма: злая мачеха, коварная королева, протягивающая яблоко. Но вместо темноволосой колдуньи злодейкой на этой картине была блондинка с голубыми глазами и самодовольной улыбкой.
– Даже не знаю, польщена я или оскорблена, – призналась Дина, изучая жутковатое сходство.
– Лучше будь польщена. Картина великолепна, – сказала Энди.
– Если тебе не нравится, могу забрать, – предложила Бостон.
– Нет, все в порядке. Я хочу оставить. Мне кажется, если я приму этот портрет, то смогу обрести искупление.
Конечно, это могло быть только болтовней под «Маргариту».
Было Четвертое июля [30], около половины девятого. Колин повел девочек в парк посмотреть на фейерверк. Вместо того чтобы провести время с семьей, Дина решила остаться дома. Ни одна из дочерей не попросила ее присоединиться к ним дважды, да и Колин, казалось, испытал скорее облегчение, чем разочарование. Дина решила, что не станет расстраиваться из-за того, что оказалась нежеланной и ненужной в кругу семьи. Она достала лед и текилу, смешала «Маргариту» и приготовилась провести вечер в одиночестве. Но тут позвонила Энди и сказала, что они с Бостон хотят отметить День независимости, и так началась импровизированная вечеринка.
Теперь три соседки устроились на изящной мебели в гостиной Дины, потягивая «Маргариту» и пытаясь понять, как так получилось, что их жизнь настолько вышла из-под контроля.
– Зик до сих пор не вернулся? – спросила Энди у Бостон.
– Нет, только заходил несколько раз, чтобы забрать одежду. Думаю, Уэйд в конце концов его вышвырнет, но пока не сделал этого. – Она пожала плечами. – Я в порядке. Полна решимости переждать это, а затем обдумаю следующий шаг. – Бостон неуверенно улыбнулась. – Пожалуйста, давайте сменим тему.
– Давайте, – согласилась Дина, понимая, какую боль причиняют разговоры о браке в столь подвешенном состоянии. – Она повернулась к Энди: – Как ты пережила визит родителей?
– С трудом. Мать умудрилась встать на сторону моего бывшего жениха, говорила, что поддерживает его.
– Вот это поворот, – поразилась Дина. – И ты не высказала ей все, что наболело?
– Нет. Я поняла, что она все равно не изменится. Я хотела бы, чтобы она стала другой, но этого не будет. Мы с ней никогда не войдем в число тех матерей и дочерей, которые близки друг другу, понимаешь? Хуже всего – я хочу, чтобы она сожалела об этом. Только вряд ли она сожалеет. Мать предпочла бы, чтобы я стала такой, как ей хочется, но не пойдет мне навстречу. Ни шажочка.
– Это так печально, – вздохнула Бостон. – Если бы у меня была дочь, я бы хотела, чтобы мы были близки.
– Мать заявила, что очень рада, что я нашла хорошего рабочего, с которым можно переспать, – сказала Энди. – Боже милостивый. А если бы Уэйд услышал? Он был бы оскорблен.
Они продолжали обсуждать взаимоотношения матери и дочери, но Дина не слушала. Она думала о собственных детях, гадая, что они скажут о ней через десять-двадцать лет. «Я никогда не хотела стать им врагом», – думала Дина. Она желала быть одной из тех веселых мамочек, которые дождливыми днями играют в переодевание и у которых классный дом, где все хотят тусоваться. Но по пути она потеряла цель из виду. Так увлеклась сдерживанием своих внутренних демонов, что ни на что другое не осталось времени. Она была так занята, стараясь не утонуть, что не заметила несущийся на нее грузовик.
– Это бессмысленно.
Энди и Бостон посмотрели на Дину.
– Что бессмысленно?
– Моя метафора. Извините. Я думала о своих девочках. Как бы я хотела, чтобы мы были ближе друг к другу…
– Ты можешь это сделать, – сказала ей Энди.
– В самом деле? Ты можешь себе это представить?
– Да.
– Ты восхитительно наивна. – Дина залпом допила свою «Маргариту». – Я думала о том, чтобы уехать. Они все этого хотят. Исчезнуть. Собрала сумку, закинула ее в машину, уселась сама. И куда мне ехать? У меня нет жизни вне семьи. Я делаю для них все, что могу, а они меня ненавидят.
– Технически ты делаешь для них все, что сама хочешь, – сказала Бостон, икнув. – Прошу прощения, – пробормотала она, прикрывая ладонью рот. – Кажется, я напилась.
– Я делала и то, что совершенно не хотела делать, – огрызнулась Дина, раздраженная предположением, что она – пуп земли. – Ты говоришь как Колин. Думаешь, мне нравится заниматься стиркой и готовить все самой?
– Тогда зачем ты это делаешь? – спросила Энди.
– Потому что это правильно. Я не хочу, чтобы мои дети питались полуфабрикатами.
Бостон откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
– Есть огромная разница между здоровым питанием и тем, чтобы самой печь хлеб. Ты не позволяешь детям десерт чаще одного раза в неделю, им нельзя есть шоколад, нельзя смотреть мультики по телику…
Дина подтянула колени к груди и удивилась, почему все приписывают злые мотивы всему, что она делает.
– Я веду себя как хорошая мать, – запротестовала она. – Хочу, чтобы дети росли правильно. И вообще, откуда ты все это знаешь?
Бостон посмотрела на нее.
– Мне Кэрри сказала.
У Дины вспыхнули щеки.
– А Кэрри говорила тебе, что Мэдисон ненавидит меня? Что она хочет, чтобы ее отец бросил меня и забрал ее с собой?
Бостон кивнула.
По щекам Дины потекли привычные скверные слезы.
– Да к черту это все, я не настолько ужасный человек! Нет…
Энди наклонилась к ней.
– Когда ты держишь все под контролем, ты в безопасности, верно? И если ты будешь всех контролировать, то все тоже будут в безопасности.
Дина шмыгнула носом.
– Возможно.
Энди улыбнулась.
– Я поняла! Встань. – Она повернулась к Бостон: – Ты тоже.
Дина неохотно подчинилась.
– Бостон, возьми ее за руку, – сказала Энди. – А я возьму за другую.
Они стояли в гостиной, держась за руки. Дина стояла в середине и ждала.
– И что?
– Ничего. Мы оберегаем тебя.
Это уже за гранью глупости, подумала Дина.
– Мне нужно пописать.
– Извини, нет. Ты можешь пострадать. Мы будем держать тебя, потому что это обеспечивает твою безопасность.
Дина подождала пару секунд, затем попыталась высвободиться.
Обе женщины продолжали удерживать ее. Она потянула сильнее.
– Хорошо, хорошо. Я поняла, в чем дело. Отпустите.
Энди покачала головой.
– Нет. Ты думаешь, что знаешь, как лучше, но ты ошибаешься.
Дина ощутила прилив паники. Потребность сбежать и спрятаться. Ей захотелось юркнуть в ванную комнату, но не для того, чтобы пописать, а чтобы почувствовать, как теплая вода струится по рукам. Захотелось чистой гладкости мыла. Она нуждалась в этом. Они не понимали…
– Отпусти ее, – сказала Энди, а затем изумила Дину, притянув
