очаровательной дочки, что несколько ослабит боль от их визита. Сильвия всегда была довольно хитрой. Мне трудно ее читать. Я знаю, что она любит шарфы. Я никогда не видела, чтобы кто-то носил такое количество шарфов одновременно – за исключением Алисии с телевидения. Иногда я задаюсь вопросом, носит ли она вообще какую-либо одежду, или она просто окутана слоями шарфов. Я однажды сказала об этом Саймону, он побледнел и ответил: «Даже не заставляй меня об этом думать! Господи, она может напиться и пуститься в пляс, как Саломея со своими семью покрывалами! Меня коробит от одной только мысли!»
Я без понятия, что еще нравится Сильвии, помимо шарфов и ее любимого пса Наполеона Бонамопса. Подушки. Она любит подушки. Я тоже люблю подушки. Наверное, нас объединяют только подушки, так как шарфы я не люблю, а Наполеона Бонамопса считаю мелким вредным засранцем. Я же вижу, как он смотрит на меня. Мой песик со мной солидарен, а ведь он отлично разбирается в характерах. Он очень хотел бы съесть Наполеона Бонамопса (обязательно нужно называть полным именем), но Сильвия практически никогда не опускает его на пол. Сколько разговоров можно поддерживать одним лишь общим интересом к подушкам? И вот в присутствии Сильвии я просто бормочу несусветные дикости, которые только приходят в голову. Вот, например, мой звездный час – когда я завела монолог о том, что у выдр есть большие пальцы. (Видите? Это я узнала, когда ходила с детьми в дорогой океанариум, тогда Джейн еще пыталась утопить Питера. Какие-то знания я оттуда все же вынесла.) Сильвия тем временем явно скучает и расспрашивает меня о том, какие художественные галереи и выставки я недавно посещала. Я старалась не закричать, что никуда не хожу, потому что нет на это времени, а когда пытаюсь сходить в такие места с ее внуками в надежде привить им любовь к образованию и культуре, они ведут себя как с цепи сорвавшиеся звери и бегут в магазин сувениров.
Сильвия воображает себя кем-то вроде художника, ведь много-много лун назад, еще до того, как выйти замуж за Майкла, она недолго побыла стажером на Би-би-си, и поэтому теперь она вставляет свое «когда я работала на телевидении» в каждый разговор. Она также входила в художественный клуб, когда жила в Суррее, и пробовала участвовать в конкурсе акварели, и поэтому полностью отдает должное художественным навыкам Саймона и Луизы, печально качая головой, что бедный Саймон в конечном итоге женился на такой мещанке, как я.
Зато отец Саймона невероятно веселый человек. Он обаятельный и очаровательный, очень спокойный и любит красное вино, гольф, твид и своих внуков, именно в таком порядке. Он одевается исключительно в твид, и его главная миссия в жизни, наверное, споить всех и вся, что, на мой взгляд, замечательное дело. Он прямо-таки олицетворяет собой дух пьянства, и в его обществе очень легко напиться до беспамятства. Собственно, это и произошло со мной, когда Саймон захотел познакомить меня со своими родителями.
Майкл и Сильвия жили в то время в довольно шикарном доме в Суррее. Хотя оба моих родителя были далеко не бедными людьми, по крайней мере по документам, они не покупали себе таких шикарных домов, вместо этого они предпочли вбухивать деньги в горькие разводы и взаимные обвинения, а также на ужасно дорогие расходы на наше образование, о чем они нам до сих пор напоминают.
Когда мы познакомились с Сильвией, она сразу дала мне понять, что не считает меня достаточно хорошей для своего сына и наследника, не в последнюю очередь из-за того, что развод родителей мог извратить мои моральные убеждения. Позже я пришла к выводу, что: а) Сильвия презрительно относится ко всем, кто не имеет титула или не работал на телевидении (она когда-либо упоминала, что раньше работала на телевидении?), и б) На самом деле никто не был бы достаточно хорош для ее драгоценного мальчика, за исключением, возможно, добросовестной принцессы, и даже тогда она должна была быть из британской королевской семьи, иностранные королевские особы также были неприлично разгульными в глазах Сильвии. Выбор принцесс сузился бы до Беатрис и Эжени, но даже их Сильвия недолюбливает, потому что их мать простушка. У Сильвии есть длинный список произвольных вещей, которые считаются заурядными. Например, покупать брюки где угодно, но только не в Marks&Spenser, георгины, ITV, серьги-кольца («Дорогая, ты что, хочешь выглядеть как цыганка?»), Греция и Финляндия (без понятия), растворимый кофе (к сожалению, она передала этот снобизм своему сыну, который в ужасе отшатнулся, когда впервые увидел мою банку Nescafe); компьютеры, вся еда на вынос, купленный в магазине джем, сушилки, журналы и, конечно же, самое странное из всех, Международный женский институт (у меня есть подозрения, что они ее забаллотировали).
В день нашего знакомства я была так впечатлена их домом, холодным презрением Сильвии и щедрым гостеприимством Майкла, что после очередного раза, когда он наполнил мой бокал, я нагнулась к нему и поздравила с тем, что они приобрели такой прекрасный дом, где вся семья может пойти в туалет одновременно, еще и оставив пару туалетов для гостей. «Э-э-э, ну да, – сказал Майкл, всегда истинный джентльмен. – Предположим, что могли бы, да. Мы об этом не думали никогда. Но можно попробовать как-нибудь, да? Еще винишка?» Майкл устроил нам веселый вечер, пообещав, что «сейчас будет бомбезно!», и поделился своим нескончаемым запасом истеричных анекдотов из восьмидесятых, большинство из которых заканчиваются словами: «Догадайтесь, откуда стриптизерша это вытащила», или «А чего еще ожидать от колумбийского волшебного порошка!», в то время как Сильвия отчаянно пыталась усмирить его, поскольку считает, что такие пошлости не соответствуют ее образу Миледи Поместья. К сожалению, теперь мне тоже приходится останавливать его скабрезности, потому что он совершенно не смущается в присутствии детей, которые могут задать интересующие их вопросы вроде: «Но почему тетя играла в пинг-понг без одежды?»
Майкл – бесстыдный капиталист (он называет своего зятя Бардо «бесполезным грязным хиппи» и однажды навлек на себя гнев Луизы за то, что научил Ковентину играть в покер и сказал ей, что есть смысл играть, если только играть на деньги), поэтому он был рад услышать об успехе моего приложения.
Я подозреваю, что его энтузиазм был формой облегчения, поскольку заметила, что Сильвия и Майкл осторожничали с финансами в последние несколько лет, скорее всего из-за напыщенности Сильвии и халявства Луизы с ее вечными просьбами «помочь с инвестициями в возращение к истокам», как она это называет.
Вместо ящиков с шампанским
