Жертва покушения очнулась только спустя несколько часов и обнаружила себя распростертой на илистом побережье реки. Окружавшая местность тонула в черных тонах глубокой ночи. Неизвестная, невидимая и враждебная среда настораживала и пугала Веронику. Обретя вновь подвижность, она поплелась в неведомом направлении. Промокнув до нитки и озябнув от холодного ноябрьского ветра, она застучала зубами. Поднявшись по крутому каменистому склону, добралась до пустынной равнины. Поблизости не было видно огней жилых домов, лишь голая пустыня с редкими кустарниками. Не имея представления о своем местонахождении, она уныло двинулась вперед. Прошагав всю ночь и не обнаружив ни единой постройки, ни одного разумного существа, Вероника примостилась у молодого деревца. Прислонилась к его стволу и устало вздохнула. Окинула взглядом долину и расстроенно испустила стон.
На горизонте, залитом золотыми лучами утреннего светила, медленно плыли пурпурные облака. Эта завораживающая своими удивительными тонами картина могла привести в трепет любого зрителя, однако Веронике этот восход солнца не принес радости. Границы пустыни стали различимы и жестокая явь сокрушила ее надежды. Вокруг не было и намека на жилье. Одна только бескрайняя пустыня...
Устав от ночного путешествия и тревожных дум, Вероника смежила веки, решив немного отдохнув и продолжить путь. Съежившись от озноба, она не заметила, как уснула глубоким сном.
Разбудило Веронику нечто холодное и твердое, прикоснувшееся к ее лицу. Вздрогнув, она сонно посмотрела на стоящего над ней бородатого человека, в овечьем тулупе и охотничьей шапке, надвинутой на глаза. По внешнему виду заблудившаяся определила в нем охотника. В этих краях было привычным повстречаться с людьми, увлеченными охотой на оленя, и Вероника решила, что этот человек принадлежал к ним.
Появление охотника взбодрило мученицу. Она с радостным воодушевлением начала рассказывать незнакомцу о происшедших с ней злоключениях. Тот, молчаливо дослушав ее историю, сделал жест рукой, велев следовать за ним.
- Позвольте, сэр вы так и не представились. Должна же я знать имя моего
спасителя.
- Клайд Адамс, - прохрипел охотник.
- Мистер Адамс, здесь поблизости есть телефон?
- Нет. В округе за несколько миль кроме моего домика нет другого жилья.
Люди не желают жить в этих неплодородных местах.
- Вы поможете мне добраться до населенного пункта? Я щедро отблагодарю
вас... как только ворочусь домой, к сожаленью, с собой у меня нет ни гроша.
- Для начала вам нужно высушить одежду. В это время года нежелательно
разгуливать мокрой.
Это предложение было по душе Веронике, и она тотчас же согласилась. Путь к хижине охотника был неблизок, и добрались они туда только через полтора часа. Тропинка с равнины поднималась по скалистым горам, раскинувшимся на северо-западе. Чем дальше они уходили от пустынной местности, тем холоднее становилось. Со снежных шапок гор порывистый, сильный ветер сдувал белые хлопья и, коля лицо, морозил все тело. Вскоре для Вероники холод стал нестерпимым, однако на жителе этого безлюдного края стужа не сказывалась.
Пройдя нелегкую дорогу, путники наконец добрались до места назначения. Маленький домик охотника, схожий с медвежьей берлогой, был сооружен на возвышенности, и одной из его стен служила скала. Покрытая белыми буграми снега, она была едва различима.
Хозяин проводил спутницу в дом и пытался оказывать ей всяческое гостеприимство.
Охотнику было лет тридцать, однако из-за заросшей бороды он выглядел стариком. На обветренном красном лице проглядывали глубокие рубцы, оставшиеся после сваток с хищными животными, из-под густых бровей смотрели суровые черные глаза. Неряшливые длинные волосы клоками падали на лицо и плечи. Он был неразговорчивым и грубым, отчасти оттого, что большую часть своей жизни провел без общества в своей хижине.
Развесив одежду сушиться у печки, Вероника укуталась в одеяло, любезно
предоставленное спасителем. Наполнив миску похлебкой, сваренной накануне, Адамс передал ее нежданной гостье. Насытившись и согревшись, мадам де Беф обрела некоторую активность. Проверила сухость одежды и бросила через плечо:
- Скоро все высохнет - и мы сможем двинуться в путь.
- Не сегодня.
- А когда же? Завтра?
- Не припомню, чтобы я вообще говорил о каких-то проводах.
- Как это? Но вы сказали...
- Ничего я не сказал, милочка. Я просто предложил вам обсушиться.
Это заявление рассердило Веронику.
- Ах, вот значит как вы заговорили? Что ж, в таком случае мне тут больше не
чего делать, - собрав все вещи с веревки, решительно промолвила она. Я пришлю вам чек, в знак благодарности за ваше гостеприимство.
- Нет, дорогуша, ты расплатишься за все прямо сейчас.
Вырвав из ее рук одежду, охотник отбросил ее в другой конец комнаты. Сдернул одеяло с гостьи и обнажил ее тело. Поняв его намеренья, та ухватившись за первый попавшийся под руку предмет, двинула им по лицу нахала. Алюминиевое ведро изогнулось от удара, однако охотник, обладавший звериными повадками, даже не шевельнулся. Казалось, удар не причинил ему ни малейшей боли. Сопротивление женщины страшно рассердило его и он еще с большей яростью набросился на нее. Изрядно избив свою жертву, он швырнул ее на кровать...
В дневнике Вероники описание произошедшего отсутствует. Она лишь указывает, что вследствие жестокого изнасилования теряет ребенка...
Дальнейшая ее жизнь, проведенная в хижине охотника, была полна адских страданий. Она стала пленницей изверга, который не знал чувства пощады. Приковав Веронику цепями, он не только лишил ее свободы, но и стал потешаться над ней. Подвергаясь постоянным нападкам психически неуравновешенного человека, пленница упала духом и от мук, выпавших на ее долю, была на грани помешательства. От безумия ее спасала одна только надежда побега, который ей не светил в ближайшие месяцы.
Прикованная тяжелыми цепями к скалистой стене хижины, Вероника была не вправе даже выглянуть наружу. Адамс обращался с ней, как с неодушевленным предметом. Очень часто он забывал кормить свою пленницу, а вспомнив, за скудный паек взымал насильственную телесную оплату.
Во имя спасения Вероника прибегала к сотням уловок: предлагала ему несметные богатства, огромный прекрасный дом, собственное доходное дело и прочие житейские блага, однако ничто не могло сокрушить твердыню изверга-мучителя. Осознав, что таким методом свободы ей не получить, она переменила тактику и от просьб перешла к угрозам. Этот метод подействовал на охотника, однако, в худшую сторону. Он стал еще более суровым и свирепым. Иезуитские припадки психопата тяжко сказывались на узнице.
Она потеряла счет времени и больше не ведала, сколько находилась в плену. Холод, страх и насилие стали ее постоянными спутниками...
Тем не менее мольбы страдалицы не остались неуслышанными и Всевышний протянул ей руку помощи.
Вернувшись с очередной охоты, Клайд принялся к разделке оленя. Узница слышала его пыхтение в пристройке, и сердце ее сжалось, предчувствуя беду.
После каждой удачной охоты Адамс превращался в буйного и свирепого ирода.
Опасения Вероники сбылись. Спустя полчаса, расправившись с тушей, хозяин вошел в хижину. Пленница притворилась спящей, чтобы отвести от себя неоправданный гнев живодера, однако ей не удалось сбить его с толку. Чуткий слух охотника тут же раскусил уловку невольницы. Ее словно окатило холодной волной, когда она заметила приближающегося к ней истязателя.
- Не прикидывайся спящей.
Влажными, холодными руками он больно сжал личико пленной в своих грубых лапищах. Вероника взглянула на него воспаленными глазами. Неодолимый страх закрался ей в душу. Она не могла без содрогания подумать о том, что вознамерился проделать с ней злодей. Ум заходил за разум при одной только мысли о жестоких методах насильника. Горькие слезы потекли по ее лицу. Она тихо плакала, моля мучителя о пощаде. Но ни ее мольбы, ни слезы насильник не принял во внимание. Ухватив пленницу за волосы, он поставил ее на ноги. Жестоко ухмыльнулся, упиваясь мученьями невольницы. В глазах его вспыхнули желтенькие огоньки, и он что-то прошептал, ополоумевшим взглядом. Согласно распорядку надзиратель заранее брал плату за кормежку.
- Я отказываюсь есть, объявляю голодовку.
- Не начинай по новой. Твои протесты мне осточертели. Или ты забыла, что
произошло с тобой в прошлый раз?
Веронику передернуло при воспоминании о свирепом избиении истязателем двумя неделями раньше, когда она протестовала подобным образом.
Адамс озлобленно оскалился, увидев страх в глазах пленницы. Однако взяв себя в руки, та решила во что бы то ни стало не отступать. Дерзко приподняв голову, она вновь заявила о своем протесте, за что получила сильную оплеуху. Кровь хлынула у нее из носа, но Вероника была настроена решительно - не сдаваться!
