- Ну, хорошо, уговорила, не буду думать, тогда неси пиво, хочу загулять!
А она глядела на него, виновато повесив хвост: "Рада бы, да рук нету".
Дело в том, что пиво - один из тех немногих случаев, когда отца семейства не трогают на кухне и он защищен от всего такой шипящей белоснежной броней пены. Он любил поболтать напитком в стакане, чтобы такие узоры хокусаевские на стенках нависли. Но спираль жизни больно цепляет. В три часа ночи позвонил друг Штыков и закричал:
- Гамлет, Гамлет, как вообще стало ужасно!
Со Штыковым Гамлет дружил лет тридцать. Тот очень любил словами мять и комкать образ мира. Вот так он мир, как бумагу, с удовольствием комкал, а потом оглянулся и заметил, что стало неуютно жить. Он попытался морщины мира разгладить, но силы-то уже ушли на предыдущие наслаждения. Летом он ходил в геологические партии, зимой пил и писал стихи, на этом основании он считал себя вторым Бродским.
- Я тебе, Штыков, скажу очень простую вещь: надо в церковь сходить.
- Ой, как ты глуп, Эльбрусович! В церковь!
- Да, конечно, я тут глупо спал, и в три часа ночи прозвучал твой умный звонок...
- В самом деле, ты добрый, добрый, трубку не бросил... Но все как-то бессмысленно. Я говорю вообще!
- Штыков, слушай, ты сегодня, наверное, пил в большой смеси все? Не сбивай меня. Да, я был на презентации... и вдруг почувствовал вызов. Агрессивный вызов пустоты! В это время я плясал с тремя корреспондентками.
Гамлет все понял:
- А твой друго-враг позвонил жене? И красивая дубовая скалка отскочила от черепа!
Штыков заныл: он уже сто раз жене доносил, этот друго-враг!
- Да, он доносил, - монотонно возражал ему Гамлет. - А плохое повторяется. Сериями идет. Это хорошее не повторяется - каждый раз приходит заново. Каждый раз впервые. Плохое - банальное, поэтому повторяется. Кстати, ты мне тоже уже раз сороковой по ночам звонишь!
- Ты дружбу мою... мою! Включил в число банального, - он бросил трубку, Штыков, бедный.
Этого и надо было Эльбрусовичу. Он почувствовал, что жена проснулась. А она почувствовала, что в его рельефе произошли изменения.
- Что, опять! - пыталась сопротивляться она.
- Вознесся выше он главою непокорной, - виновато бормотал Гамлет.
- Да я ничего не хочу из-за этого Игната, я жить-то не хочу, - все тише и тише говорила Ольгуша.
- Ничего! Он завтра пойдет на работу, - демагогически бубнил Гамлет.
* * *
- Потрошки, потрошки! - зашумели вокруг.
Оказывается, Гамлет уже сидел в ресторане "Санчо" на обеде. Он очнулся: надо же делать вид, что я все время с ними.
- Кирюта, какие у тебя руки красивые! - сказал он, воодушевляя себя на общение.
- Донашиваю, - коротко и грубо срезала его Кирюта. Тут у них конфликт, что ли? Да, потрошки-потрошками (их дали в горшочках, запечены в сметане, крышечка из румяного теста), а Кирюту Валерик отчитал: по телефону разговаривала с подругой, которая в родстве с женой Похлебкина.
- Но мы же не Монтекки и Капулетти, - удивился Гамлет, подняв свои страшные кавказские брови.
- Нет, именно Монтекки и Капулетти!- твердо повторял Валерик. Тут динамики "Долби" мягко заиграли "Мельницу", и потрошки понеслись, нисколько не толкаясь, они не враждовали со сметанной подливкой, никаких веронских страстей!..
А теперь представим себе прогулку по лесу со множеством разных деревьев, а какая-то птица вас уже почуяла и предлагает издалека: "Шли бы вы! Шли-бы-вы!" Метит территорию звуками, чтобы никто не посягнул на всех ее козявок и жучков.
Похлебкин был на фоне деревьев: две ветлы на правом берегу Камы - их все знали с детства, потому что ходили купаться через мост. Почему все политики здесь снимаются? Пробуждают счастливое детское подсознание электората?
Гамлет удивился: зачем им Похлебкин-то на экране компьютера? Лицо Похлебкина раздули, потом смяли. Руки Феди мягко бегали по клавишам...
Людовик приказала сыну:
- Федя, еще рожки!
- Счас мы сделаем рожки...
Это было такое Мы! Когда все смотрят и поощряют, получается такое ощущение единства, слитности в борьбе своего клана против чужого, вредоносного.
- А теперь зажгу красный свет в глазах!
И вот нормальный человек Похлебкин превратился... в чучело врага. Его создатели начали скакать перед экраном и хохотать. Тут не хватает только копий, которыми поражают изображение противника... или иголок, которыми старуха с костяной ногой тычет в портрет супостата, мотая башкой о тридцати трех сальных косичках. Гамлет вдруг почувствовал, что это напоминает ему, как он в детстве угорел и золотые видения звали его в бесконечно удаленную точку - слиться с ними. "Угорел ты, что ли", - сказал он сам себе и очнулся, вернувшись к себе. Он посмотрел на их смакующие лица и подумал: "Ничем они не хуже меня. Недавно вот тоже я смаковал, как мужика, который палец укусил мой, изобьют в милиции!" Гамлет жил в совке, много прочел про лагеря... а оказывается, всегда есть люди, готовые поизмываться над другими. Всегда?
Злые силы в самом деле есть, только они вот здесь, во мне, их нечего искать! Они будут всегда, только успевай их стряхивать. И он как в спасение нырнул в статью "Где звон, а где ОМОН".
Он пропалывал ряды букв и в то же время представлял, как будет с женой разговаривать:
- Знаешь, они там будто порчу иголками наводили, как ведьмы делают. К счастью, Похлебкин не подозревает, что с ним тут делают.
- Все, уходи от них! - скажет Ольгуша.
- А куда?
И на этом слабосильном вскрике картина обрывается, и Гамлет продолжает ворошить буквы. Он сократил статью наполовину, но как-то она так была написана, что ужасов не убавилось, поскольку в каждой строчке смачно описывались удары, омоновцы наносили их направо-налево, и все по невиновным. "Если б я был губернатором, то у мена ОМОН бы так себя не вел" - подспудно читалось, в виде фона... за всей этой черной смачностью! Если Григорий Степняк пройдет во власть, то все волшебным образом изменится. ОМОН может быть плохим или очень плохим, но он нужен", - думал Гамлет. Потому что безмятежный расцвет преступности еще хуже. Не придумано другого способа сдерживать преступность. Она боится такого ОМОНа. Но разве не нужно писать о том, как избили невинных? Нужно. Но все-таки на самом деле добрые люди есть, несмотря на то, что утеряно умение о них писать. Все заливают липкой сладостью, а если б рядом со статьей об ОМОНе... не рядом, а пусть - на другой странице... про чудачку, которая кукол собирает. Есть множество людей, которые не мечтают кого-то избить или залезть наверх и парочку банков положить себе в карман. Но как сказала Людовик: "Газета должна приносить прибыль - раскупаться! А для этого она должна быть с изрядной желтизной". Гамлет заскрипел зубами - все к одному и тому же возвращается мысль, убийственная карусель получается. Если бы каждый вечер выпивать по две бутылки пива, то я бы все это смог выносить. Но разве это решение? Мне будет легче, а людским душам опять будут отрубать головы. Пиво - это детская игра в прятки, и все. Водка там... сериалы. Я посмотрел десять серий недавно, и меня стало все меньше и меньше! От напряженных поисков себя аж в животе стало пусто.
- А теперь, Гамлет, вычитай гороскоп и после мотай домой, - сказала Людовик. - С Кирютой подмышкой.
Гороскоп был посвящен приближающимся выборам. Блин (Гамлет на языке бесов не говорил, но тут даже вырвалось - протопопу Аввакуму можно, а мне один раз нельзя!), астролог Гагарова написала: звезды сами по себе, своей волей, вывели имя самого нужного для России человека. Оказывается: Сатурн, покровитель богатства, грубо поимел созвездие Весов, но это ужасное действие осложнено выскочившим из закоулков эклиптики Скорпионом, под знаком которого и родился наш горячо ожидаемый кандидат. СПАСИТЕЛЬ РОССИИ! Каждой звезде присваивался номер, как зэку, номера сложили, и сумма оказалась равна цифровому значению фамилии СТЕПНЯК. Звезды диктовали: голосуйте только за него! Это даже хрустальные сферы коловращения поняли, а вы что - хуже! Гамлет оторвался от этого чуда:
- Сколько заплатили этой (он посмотрел на подпись) Гагаровой?
- Сколько нужно, столько и заплатили, - отвечала Людовик, и в каждом глазу у нее было наготове по милиционеру.
- Это кампания против Степняка - на деньги Степняка же, - уговаривал Гамлет всю редакцию. - Нас засмеют! Это же антиреклама такая - очень мощная!
- У нас все рассчитано - целый предвыборный штаб над этой идеей думал...
- Уж до того, бедные, в гороскопы верят, что, срать идучи, в гороскоп смотрят: добро ли высерется, - сказал сокрушенно Гамлет.
Елизавета и Кирюта хором защищали Людовика: мол, Протопоп Авваккум-то жил до выборов, задолго, непросвещенное было время. Кирюта закончила:
- Ой, че это мы здесь заболтались, все ведь уже! - и она высоко взметнула ногу в балетном па, потом сделала "комплимент" широко разведенными руками и убежала. Мелкими кукольными шажками. Ну, Гамлет тоже решил сегодня напоследок внести свой блеск: искосившись, наподобие подбитого самолета, он совершил несколько корявых рывков сразу в разные стороны, со свистом махая ручищами перед испуганной Елизаветой. "Оревуар", - и он сделал такой книксен, оттопыривая свитер, словно сам себя убеждал: ну, это все пройдет, все гороскопы-хреноскопы, выборы-шмыборы... или я уйду отсюда.
