Антон Чехов - Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения т 11-13

{12060}

VIII Те же и Боpкин. Боркин. Николай Алексеевич, можно? (Увидев Сашу.) Виноват, я и не вижу... (Входит.) Бонжур! ( Раскланивается.) Саша (смущенно). Здравствуйте... Боркин. Вы пополнели, похорошели. Саша (Иванову). Так я ухожу, Николай Алексеевич... Я ухожу. (Уходит.) Боркин. Чудное видение! Шел за прозой, а наткнулся на поэзию... (Поет.) "Явилась ты, как пташка к свету..." Иванов взволнованно ходит по сцене. (Садится.) А в ней, Nicolas, есть что-то такое, этакое, чего нет в других. Не правда ли? Что-то особенное... фантасмагорическое... (Вздыхает.) В сущности, самая богатая невеста во всем уезде, но маменька такая редька, что никто не захочет связываться. После ее смерти все останется Шурочке, а до смерти даст тысяч десять, плойку и утюг, да еще велит в ножки поклониться. (Роется в карманах.) Покурить де-лос-махорос. Не хотите ли? (Протягивает портсигар.) Хорошие... Курить можно. Иванов (подходит к Боркину, задыхаясь от гнева). Сию же минуту чтоб ноги вашей не было у меня в доме! Сию же минуту! Боркин приподнимается и роняет сигару. Вон сию же минуту! Боркин. Nicolas, что это значит? За что вы сердитесь? Иванов. За что? А откуда у вас эти сигары? И вы думаете, что я не знаю, куда и зачем вы каждый день возите старика? Боркин (пожимает плечами). Да вам-то что за надобность? Иванов. Негодяй вы этакий! Ваши подлые проекты, которыми вы сыплете по всему уезду, сделали меня в глазах людей бесчестным человеком! У нас нет ничего общего, и я прошу вас сию же минуту оставить мой дом! (Быстро ходит.)

{12061}

Боркин. Я знаю, все это вы говорите в раздражении, а потому не сержусь на вас. Оскорбляйте сколько хотите... (Поднимает сигару.) А меланхолию пора бросить. Вы не гимназист... Иванов. Я вам что сказал? (Дрожа.) Вы играете мною? Входит Анна Петровна. IX Те же и Анна Петровна. Боркин. Ну, вот, Анна Петровна пришла... Я уйду. (Уходит.) Иванов останавливается возле стола и стоит, поникнув головой. Анна Петровна (после паузы). Зачем она сейчас сюда приезжала? Пауза. Я тебя спрашиваю: зачем она сюда приезжала? Иванов. Не спрашивай, Анюта... Пауза. Я глубоко виноват. Придумывай какое хочешь наказание, я все снесу, но... не спрашивай... Говорить я не в силах. Анна Петровна (сердито). Зачем она здесь была? Пауза. А, так вот ты какой! Теперь я тебя понимаю. Наконец-то я вижу, что ты за человек. Бесчестный, низкий... Помнишь, ты пришел и солгал мне, что ты меня любишь... Я поверила и оставила отца, мать, веру и пошла за тобою... Ты лгал мне о правде, о добре, о своих честных планах, я верила каждому слову... Иванов. Анюта, я никогда не лгал тебе... Анна Петровна. Жила я с тобою пять лет, томилась и болела от мысли, что изменила своей вере, но любила тебя и не оставляла ни на одну минуту... Ты был моим кумиром... И что же? Все это время ты обманывал меня самым наглым образом... Иванов. Анюта, не говори неправды. Я ошибался,

{12062}

да, но не солгал ни разу в жизни... В этом ты не смеешь попрекнуть меня... Анна Петровна. Теперь все понятно... Женился ты на мне и думал, что отец и мать простят меня, дадут мне денег... Ты это думал... Иванов. О, боже мой! Анюта, испытывать так терпение... (Плачет.) Анна Петpовна. Молчи! Когда увидел, что денег нет, повел новую игру... Теперь я все помню и понимаю. (Плачет.) Ты никогда не любил меня и не был мне верен... Никогда!.. Иванов. Сарра, это ложь!.. Говори, что хочешь, но не оскорбляй меня ложью... Анна Петровна. Бесчестный, низкий человек... Ты должен Лебедеву, и теперь, чтобы увильнуть от долга, хочешь вскружить голову его дочери, обмануть ее так же, как меня. Разве неправда? Иванов (задыхаясь). Замолчи, ради бога! Я за себя не ручаюсь... Меня душит гнев, и я... я могу оскорбить тебя... Анна Петровна. Всегда ты нагло обманывал, и не меня одну... Все бесчестные поступки сваливал ты на Боркина, но теперь я знаю - чьи они... Иванов. Сарра, замолчи, уйди, а то у меня с языка сорвется слово! Меня так и подмывает сказать тебе что-нибудь ужасное, оскорбительное... (Кричит.) Замолчи, жидовка!.. Анна Петровна. Не замолчу... Слишком долго ты обманывал меня, чтобы я могла молчать... Иванов. Так ты не замолчишь? (Борется с собою.) Ради бога... Анна Петровна. Теперь иди и обманывай Лебедеву... Иванов. Так знай же, что ты... скоро умрешь... Мне доктор сказал, что ты скоро умрешь... Анна Петровна (садится, упавшим голосом). Когда он сказал? Пауза. Иванов (хватая себя за голову). Как я виноват! Боже, как я виноват! (Рыдает.) Занавес Между третьим и четвертым действиями проходит около года.

{12063}

Одна из гостиных в доме Лебедева. Впереди арка, отделяющая гостиную от зала, направо и налево - двери. Старинная бронза, фамильные портреты. Праздничное убранство. Пианино, на нем скрипка, возле стоит виолончель. - В продолжение всего действия по залу ходят гости, одетые по-бальному. I Львов. Львов (входит, смотрит на часы). Пятый час. Должно быть, сейчас начнется благословение... Благословят и повезут венчать. Вот оно, торжество добродетели и правды! Сарру не удалось ограбить, замучил ее и в гроб уложил, теперь нашел другую. Будет и перед этою лицемерить, пока не ограбит ее и, ограбивши, не уложит туда же, где лежит бедная Сарра. Старая, кулаческая история... Пауза. На седьмом небе от счастья, прекрасно проживет до глубокой старости, а умрет со спокойною совестью. Нет, я выведу тебя на чистую воду! Когда я сорву с тебя проклятую маску и когда все узнают, что ты за птица, ты полетишь у меня с седьмого неба вниз головой в такую яму, из которой не вытащит тебя сама нечистая сила! Я честный человек, мое дело вступиться и открыть глаза слепым. Исполню свой долг и завтра же вон из этого проклятого уезда! (Задумывается.) Но что сделать? Объясняться с Лебедевыми - напрасный труд. Вызвать на дуэль? Затеять скандал? Боже мой, я волнуюсь, как мальчишка, и совсем потерял способность соображать. Что делать? Дуэль?

{12064}

II Львов и Косых. Косых (входит, радостно Львову). Вчера объявил маленький шлем на трефах, а взял большой. Только опять этот Барабанов мне всю музыку испортил! Играем. Я говорю: без козырей. Он пас. Два трефы. Он пас. Я два бубны... три трефы... и представьте, можете себе представить: я объявляю шлем, а он не показывает туза. Покажи он, мерзавец, туза, я объявил бы большой шлем на без-козырях... Львов. Простите, я в карты не играю и потому не сумею разделить вашего восторга. Скоро благословение? Косых. Должно, скоро. Зюзюшку в чувство приводят. Белугой ревет, приданого жалко. Львов. А не дочери? Косых. Приданого. Да и обидно. Женится, значит долга не заплатит. Зятевы векселя не протестуешь. III Те же и Бабакина. Бабакина (разодетая, важно проходит через сцену мимо Львова и Косых; последний прыскает в кулак; она оглядывается). Глупо! Косых касается пальцем ее талии и хохочет. Мужик! (Уходит.) Косых (хохочет). Совсем спятила баба! Пока в сиятельство не лезла - была баба, как баба, а теперь приступу нет. (Дразнит.) Мужик! Львов (волнуясь). Слушайте, скажите мне искренно: какого вы мнения об Иванове? Косых. Ничего не стоит. Играет как сапожник. В прошлом году, в посту, был такой случай. Садимся мы играть: я, граф, Боркин и он. Я сдаю... Львов (перебивая). Хороший он человек? Косых. Он-то? Жох-мужчина! Пройда, сквозь огонь и воду прошел. Он и граф - пятак пара. Нюхом чуют, где что плохо лежит. На жидовке нарвался, съел

{12065}

гриб, а теперь к Зюзюшкиным сундукам подбирается. Об заклад бьюсь, будь я трижды анафема, если через год он Зюзюшку по миру не пустит. Он - Зюзюшку, а граф - Бабакину. Заберут денежки и будут жить-поживать да добра наживать. Доктор, что это вы сегодня такой бледный? На вас лица нет. Львов. Ничего, это так. Вчера лишнее выпил. IV Те же, Лебедев и Саша. Лебедев (входя с Сашей). Здесь поговорим. (Львову и Косых.) Ступайте, зулусы, в залу к барышням. Нам по секрету поговорить нужно. Косых (проходя мимо Саши, восторженно щелкает пальцами). Картина! Козырная дама! Лебедев. Проходи, пещерный человек, проходи! Львов и Косых уходят. Садись, Шурочка, вот так... (Садится и оглядывается.) Слушай внимательно и с должным благоговением. Дело вот в чем: твоя мать приказала мне передать тебе следующее... Понимаешь? Я не от себя буду говорить, а мать приказала. Саша. Папа, покороче! Лебедев. Тебе в приданое назначается пятнадцать тысяч рублей серебром. Вот... Смотри, чтоб потом разговоров не было! Постой, молчи! Это только цветки, а будут еще ягодки. Приданого тебе назначено пятнадцать тысяч, но, принимая во внимание, что Николай Алексеевич должен твоей матери девять тысяч, из твоего приданого делается вычитание... Ну-с, а потом, кроме того... Саша. Для чего ты мне это говоришь? Лебедев. Мать приказала! Саша. Оставьте меня в покое! Если бы ты хотя немного уважал меня и себя, то не позволил бы себе говорить со мною таким образом. Не нужно мне вашего приданого! Я не просила и не прошу! Лебедев. За что же ты на меня набросилась? У Гоголя две крысы сначала понюхали, а потом уж ушли, а ты, эмансипе, не понюхавши, набросилась.

{12066}

Саша. Оставьте вы меня в покое, не оскорбляйте моего слуха вашими грошовыми расчетами. Лебедев (вспылив). Тьфу! Все вы то сделаете, что я себя ножом пырну или человека зарежу! Та день-деньской рёвма-ревет, зудит, пилит, копейки считает, а эта, умная, гуманная, черт подери, эмансипированная, не может понять родного отца! Я оскорбляю слух! Да ведь прежде чем прийти сюда оскорблять твой слух, меня там (указывает на дверь) на куски резали, четвертовали. Не может она понять! Голову вскружили и с толку сбили... ну вас! (Идет к двери и останавливается.) Не нравится мне, всё мне в вас не нравится! Саша. Что тебе не нравится? Лебедев. Всё мне не нравится! Всё! Саша. Что всё? Лебедев. Так вот я рассядусь перед тобою и стану рассказывать. Ничего мне не нравится, а на свадьбу твою я и смотреть не хочу! (Подходит к Саше и ласково.) Ты меня извини, Шурочка, может быть, твоя свадьба умная, честная, возвышенная, с принципами, но что-то в ней не то, не то! Не походит она на другие свадьбы. Ты - молодая, свежая, чистая, как стеклышко, красивая, а он - вдовец, истрепался, обносился. И не понимаю я его, бог с ним. (Целует дочь.) Шурочка, прости, но что-то не совсем чисто. Уж очень много люди говорят. Как-то так у него эта Сарра умерла, потом как-то вдруг почему-то на тебе жениться захотел... (Живо.) Впрочем, я баба, баба. Обабился, как старый кринолин. Не слушай меня. Никого, себя только слушай. Саша. Папа, я и сама чувствую, что не то... Не то, не то, не то. Если бы ты знал, как мне тяжело! Невыносимо! Мне неловко и страшно сознаваться в этом. Папа, голубчик, ты меня подбодри, ради бога... научи, что делать. Лебедев. Что такое? Что? Саша. Так страшно, как никогда не было! (Оглядывается.) Мне кажется, что я его не понимаю и никогда не пойму. За все время, пока я его невеста, он ни разу не улыбнулся, ни разу не взглянул мне прямо в глаза. Вечно жалобы, раскаяние в чем-то, намеки на какую-то вину, дрожь... Я утомилась. Бывают даже минуты, когда мне кажется, что я... я его люблю не