что именно. Какое-то такое волшебство, понимаете?
– Угу.
– Поэтому я бы рекомендовал вам переработать текст. Могу даже подсказать, что именно нужно сделать.
– Считаете, стоит? – усмехнулся Том.
– Поверьте моему опыту, из этого можно сделать неплохую книжку.
Свернуть бы эту книжку трубочкой и засунуть тебе поглубже, подумал Том. Он взял с тумбочки наушники и сунул в уши, не боясь упустить что-нибудь в разговоре.
– Итак, вернемся к структуре.
– Давайте вернемся! – едва не рассмеялся Том, крутя в руках правый протез. Проклятые крепления.
– Нет необходимости плодить столько героев. Давайте будем честны: Джонсон в книге не нужен вообще!
– Вот именно, – согласился Том.
– Хорошо, что вы это понимаете. Миллер тоже не нужна, будем честны. Она никак не раскрывается в любом случае.
– В контексте других персонажей и булимии не соглашусь, да и финал…
– Какой финал? Какая булимия?
– Да-да, мистер Суонси, слушаю вас.
– Все это не имеет никакого смысла! Никто не будет читать три сотни страниц бессмысленной писанины. Поверьте моему опыту.
– Верю. – Том наконец приладил к ноге правый протез.
– Итак, выкидываем Джонсона и Миллер. Да, из-за этого пропадет часть символизма, но Сархана можно и переименовать.
– Ну сейчас получился Сран, – съязвил Том.
– Ну переименуйте и всех остальных, нет в этом ничего сложного. Структура важнее сомнительного символизма, которого в этой книге и так через край. Все эти символы должны к чему-то вести, в них должен быть смысл, понимаете? Чтобы главный герой что-то через них понимал!
– Понимал, ага, – как попугай повторил Том, мучаясь со вторым протезом.
– Теперь дальше. Де Йонг должна получить по заслугам. Раз уж она завистливая и злобная, то, во-первых, эти черты нужно усилить…
– Думаете, это и так не понятно?
– Представьте, что вы пишете для детей. Поверьте моему опыту, так вы не ошибетесь. Итак, усилить черты и… да, перед финалом ее зависть должна ее погубить.
– Она ее давно погубила. За всю книгу эта бабка не нарисовала ни одной картины. Она не художник, она балабол.
– Это недостаточно ярко! Зависть должна обернуться против нее! – жарко возразил Суонси.
– Хорошо-хорошо, – успокоил его Томас, постучав костяшками пальцев по протезу.
Шесть лет у него нет ног, но они до сих пор чешутся.
– Теперь Парсли. Он тварь, насильник и садист, это должно быть однозначно. Не надо петь ему дифирамбы и раскрывать его тонкую душевную организацию. Общество должно порицать таких людей, понимаете?
– Да он и сам с этим неплохо справлялся, – усмехнулся Том, вставая с кровати.
И снова этот странный эффект. Он как будто чувствует ноги ниже колен. Просто они как бы… онемели. Что-то странное с протезами.
– Справлялся с чем? – не понял Суонси.
– С порицанием себя.
– Нет, этого не нужно. Более того, самоубийство – это не то. Злодей должен расплачиваться за свои грехи.
– Куда уж больше?
– Вы не понимаете! Он сам принял это решение, он как бы контролирует ситуацию. Гордыня должна сгубить его иначе!
– Как, например?
– Вот тут самое интересное! Его убьет Саймон!
Том закатил глаза и вышел из спальни.
– Неужели?
– Да! Саймон таким образом спасет Лизу, понимаете?
– М-м-м…
– И за это он сядет в тюрьму, он не станет скрываться от правосудия, потому что он хороший парень. Он как бы избавится от своих грехов.
– В тюрьме избавится от похоти? – уточнил Том.
– Конечно! – убежденно заявил Суонси.
Том покачал головой и остановился у зеркала. Поиграл грудными мышцами, потом принял красивую бодибилдерскую позу и полюбовался на бицепсы.
– Итак, теперь Николь.
– Предвкушаю.
– Саймон должен с ней переспать.
Тому показалось, что зеркало вот-вот треснет.
– Зачем?
– Любовная история должна развиваться определенным образом. Есть свои правила. Вот смотрите. Вначале Саймон подбивает клинья ко всем подряд. Он же похотливый, для него это нормально! Но Лиза в него влюбляется на полном серьезе, не понимая, что она для него только игрушка. Им хорошо вместе, а потом кризис. Она узнает, что он спал с Николь. Понимаете?
– К сожалению, да.
– Но он сам не знает на тот момент, что влюблен. И эта любовь меняет его! Он бросает Николь, убивает Парсли, спасая от него Лизу. А потом идет в тюрьму. Как бы исцеляясь и раскаиваясь.
– О-бал-деть, – протянул Том по слогам, открывая шкаф.
– Опыт, – скромно ответил Суонси. – Вернемся к Николь. Она злится из-за того, что ее бросил Саймон, и поэтому подтверждает версию де Йонг о том, что Лиза – это Сархан.
– Сран, – поправил Том, доставая с верхней полки коробку.
– Что? – не понял Суонси.
– Джонсона и Миллер мы ведь выкинули.
– Ах, черт, да назовете как-нибудь по-другому!
– Простите, больше не перебиваю!
– А теперь Лиза.
Томас ощутил, как виски прострелила головная боль. Поморщился, покачал головой и закрыл шкаф.
– Начнем с того, что ей очень сложно сопереживать. Как я уже говорил, это связано с отсутствием конфликта. Невозможно втянуть читателя в историю человека, который ничего не делает.
– Возможно, в этом и весь секрет… – пробурчал Том. – Она просто позволяла всему происходить.
– Что? Я не расслышал.
– Да я конспектирую и проговариваю себе под нос, – отмахнулся Том.
Он пришел на кухню, открыл холодильник и изучил содержимое.
– Итак, Лиза… Да, у нее должен быть какой-то внятный мотив. Сейчас у нее просто нет причин искать этого Сархана. Деньги, конечно, не лучший мотив, но пусть будут хотя бы они. Допустим, у нее бабушка умирает и Лизе нужна кругленькая сумма на операцию.
– У нее же муж в тюрьме.
– То ли он есть, то ли его нет. Это так не работает. Если он есть, то пусть хотя бы позвонит ей. Читатель как-то должен проникнуться этой трагедией, понимаете?
– Это муж Шрёдингера, – буркнул Том, доставая пиво и сосиски. – В том-то и дело.
– Что? – не расслышал Суонси.
– Конспектирую.
– Итак, допустим, у нее умирает бабушка. Ну или муж. Но только не такой, как сейчас! Не в тюрьме и не наркоторговец!
– Угу.
– И вот обнаружение Сархана сулит ей круглую сумму. Допустим, Хёст объявил за это награду.
– Зачем?
– Чтобы создать ажиотаж вокруг фотографии и продать подороже!
– Ах да… Только он ее так и не продал.
– Это не важно! – Суонси разозлился. – Вернемся к Лизе.
– Бедная Лиза, – буркнул Том.
– Седативные можно оставить. Но она должна бросить их ради Саймона.
– Ну само собой, – вздохнул Том. – Любовь сильнее, чем наркотики.
– Да! Вы талантливый молодой человек, быстро схватываете.
Том покачал головой, сожалея, что не может быстро схватить Суонси.
– Ну и вот, думаю, в целом вы поняли.
– А как же финал?
– Очевидно! Де Йонг обвиняет Лизу в том, что она Сархан, Николь ее поддерживает. Лиза, к тому моменту слезшая
