так что, похоже, мы готовы.
— А ты, Элис?
Что я действительно хотела сказать, так это о своем ужасе от анти. Пожалуйста-пожалуйста, не заставляйте меня идти туда завтра.
— Да, я тоже чувствую себя прекрасно, — сказала я вместо этого. — Я очень хочу попасть на эту сцену.
— Ты знаешь, бояться — это нормально, — заметила Сори. — Несмотря на то что я выступала на сотнях сцен — даже я боюсь сцены.
Я перенесла вес с одной ноги на другую.
— Ну, может быть, я немного нервничаю, — призналась я.
— Я в порядке, — снова сказала Ария.
Сори окинула нас взглядом, в котором было сорок пять процентов скептицизма, сорок пять процентов печали и десять процентов чего-то, что я не смогла точно определить.
— Достаточно пения, я хочу с вами кое о чем поговорить. Проходите, садитесь.
Мы помогли Сори выдвинуть маленький кожаный табурет за барабанной установкой, а затем обе сели на пол рядом с ее ногами.
— Итак, — начала она, — когда я была моложе, в восьмидесятых годах, после всех моих больших записей и туров, музыка в стиле трот уже была не так популярна. Все хотели баллад и городской попсы. Мои продюсеры были обеспокоены тем, что если я продолжу исполнять трот, то не смогу продолжать продавать пластинки. Поэтому они просили меня поработать с новой артисткой, которая набирала известность. Ее звали Ли Енджа.
Ария резко вдохнула, как будто знала это имя, и Сори кивнула ей, как бы говоря: «Да, эта Ли Енджа».
— Она была очень хороша, но у нас было много проблем. Она хотела, чтобы я попробовала новый вид пения. Но я была очень упряма. Я не хотела ее слушать, поскольку думала, что знаю лучше. — Ее голос становился все громче, и она погрозила скрюченным пальцем, подчеркивая свою точку зрения. — Мои альбомы продаются миллионными тиражами, люди во всем мире знают мое имя — почему я должна слушать эту женщину, у которой так мало опыта? Почему я должна была петь что-то новое с таким трудом, когда так долго была лучше всех? Я хотела, чтобы она была больше похожа на меня и слушалась меня… Итак, по мере того, как мы продвигались вперед, все становилось сложнее и сложнее, потому что я не собиралась слушаться Енджа. Я была слишком горда… — Сори замолчала и хлопнула руками по коленям.
— Что произошло между вами двумя, сонсэнним? — тихо спросила Ария.
— Мы вместе записали альбом. Но он был обычный. Продюсеры решили, что он недостаточно хорош, и поэтому его вообще не выпустили, — сказала она, пожимая плечами. — Что касается меня, то через некоторое время я перестала продавать альбомы. Может быть, чуточку там-тут, comme ci comme ça, но никто больше не помнил Сори Тэ. И тогда я начала преподавать. Это хорошая жизнь, — пояснила она, подняв ладони вверх, — пожалуйста, поймите. Но фанатов больше нет, и поэтому я перестала петь. — Голос Сори чуть дрогнул, но она продолжила: — А Енджа? Она нашла другого партнера — на самом деле их было трое.
— Starlite, — сказала Ария. Теперь она пристально смотрела на Сори, словно завороженная.
— Верно. — Сори кивнула. — Название ее группы — Starlite. Одна из самых первых К-pop групп.
Я удивленно подняла брови, глядя на Сори: я понятия не имела, что история К-pop уходила так далеко.
— Вместе они продали гораздо больше альбомов, чем я, — задумчиво сказала она. — На самом деле, Starlite все еще гастролирует годы спустя.
— Но вы же легенда, — сказала я, не желая, чтобы на этом история закончилась. Как могли Сори игнорировать все эти годы, когда она была на вершине?
— Да, легенда. Но чего это стоит? Разве я все еще пою для людей — то, что я так люблю? Нет. — Она с горечью выплюнула «нет», как будто у нее во рту было что-то гнилое.
Закончив свой рассказ, Сори положила руки на колени и перевела взгляд на нас. Все, что я могла делать, — это смотреть, как мои колени стучат друг о друга. Ей не нужно было объяснять: было очевидно, что я была Сори в ее истории, девушкой, которая так гордилась тем, что ей суждено работать в одиночку до конца своей жизни… или же никогда больше не работать. Я взглянула на Арию, чтобы посмотреть, о чем она думает, и удивилась, обнаружив, что она плачет.
В студии воцарилась мертвая тишина, когда Сори еще немного позволила своей истории осесть в наших головах, а затем она заговорила снова:
— Вы двое такие трудолюбивые, вы так упорно боретесь за эту роль. Я вижу это, потому что внутри меня тоже идет борьба. — Она держалась за грудь, прямо над сердцем. — Вы не знаете другого пути, пение — это то, что вы есть.
Сори наклонилась к нам и взяла наши подбородки в ладони, так что нам пришлось посмотреть на нее снизу вверх.
— Но вы не должны позволять борьбе мешать всему, ради чего вы так усердно работаете. Если вы хотите добиться успеха в своем искусстве, вы двое должны ладить друг с другом, понимаете? — Ее губы были плотно сжаты, а взгляд был мрачно-серьезным. Это было почти так, как если бы она разговаривала сама с собой, будучи моложе. — Завтра на вас будет смотреть так много глаз. Не только фанаты, но и Юри, Хаян и Саыль. Они тоже смотрят на вас снизу вверх. Я возлагаю на вас большую ответственность. И вы знаете, почему я назначаю вас обеих лидерами? — спросила она.
Мы с Арией молча покачали головами.
— Потому что я знаю, что вы сильные, — сказала она, отвечая на собственный вопрос. — Помните, что я говорю: внутри вас есть сила, но вы должны знать, как ею пользоваться. Это единственный способ пережить завтрашний день.
Сори в конце концов отпустила нас, и я спустилась на второй этаж, не зная, куда идти. Я оказалась в общей зоне, ища хоть какое-то отвлечение, когда лифт со звоном открылся, и MSB и их окружение выгрузились в вестибюле. Все парни были одеты в одинаковые костюмы из красного бархата: они выглядели как человеческие версии тех коробок с конфетами в форме сердца на День Святого Валентина.
Последним из лифта вышел Чжун. Это был первый раз, когда я увидела его лично после M! Countdown, который был целую неделю назад, и я помчалась за ним, желая поймать его до того, как он переступит порог крыла для мальчиков.
— Чжун, привет! — позвала я.
Он остановился спиной ко мне, его плечи приподнялись, а затем опустились, когда он вздохнул.
— Привет, — выдохнул он, поворачиваясь
