ко мне лицом.
— Я искала тебя повсюду. Я хотела объяснить, что произошло на M! Countdown.
— Давай не здесь, посреди всего этого? — Чжун съежился в костюме так, что воротник почти касался ушей.
— Эм, конечно. Извини.
— Все в порядке, — сказал он, осматриваясь. — Я просто не думаю, что это хорошая идея, чтобы нас видели вместе.
Он был прав: все до сих пор говорили о нас. И не только другие ребята в академии, но и все ток-шоу, радиостанции и весь южнокорейский Интернет не могли думать ни о чем, кроме нас с Чжуном. Такое чувство, будто он появлялся на каждом ток-шоу в стране, просто чтобы убедить мир, что он не встречается со мной. (Потому что, боже упаси, чтобы такой знаменитый человек, как Чжун, встречался с таким ничтожеством, как я.)
— Тогда мы можем куда-нибудь пойти? — спросила я. — И поговорить?
Чжун фыркнул и потянул за черный атласный галстук-бабочку на шее.
— Да… Хорошо, встретимся в гараже в десять. Мне нужно переодеться, этот галстук-бабочка убивает меня.
— Договорились.
Солнечный свет все еще пробивался сквозь бетонные колонны в гараже, хотя было уже поздно. Я с тревогой расхаживала вокруг одной из них, круг за кругом, и водила кончиками пальцев по теплому бетону, ожидая, когда появится Чжун.
Он пришел, одетый в большую белую футболку и мешковатые джинсы, совсем как обычный мальчишка. Меня всегда поражало, как быстро он мог превратиться из айдола Чжуна в обычного Чжуна. Может быть, на самом деле между ними не было такой большой разницы, как я думала.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — эхом отозвалась я.
— Моя машина вон там. Я встречу тебя на углу, чтобы охранник не увидел, как мы выходим вместе.
Я никогда по-настоящему не обращала внимания на машины, в основном потому, что выросла в городе, где они не были нужны. Мы с друзьями даже не получили водительские права, потому что могли передвигаться только на BART и Muni, поэтому идея разъезжать с Чжуном была захватывающей, особенно с учетом того, что у него была блестящая черная спортивная машина. Наверняка она была дорогой — или, по крайней мере, казалась дорогой, с кожаными сиденьями и громким двигателем. И, конечно же, тонированными стеклами.
Мы ехали медленно, ничего не говоря, просто чувствуя, как теплый воздух струится из приоткрытых окон. Через несколько кварталов он заехал в гараж, взял билет в маленьком киоске и припарковался в месте, откуда открывался вид на реку Хан.
— Это здесь ты проводишь свидания? — спросила я, пытаясь пошутить.
Чжун слабо улыбнулся.
— Да, может, раз или два было. — В одном из его подстаканников лежал крошечный баскетбольный мяч размером с апельсин: на нем был красный знак остановки и логотип Seoul SK Knights. Чжун поднял его и пару раз подбросил в воздух. — Так о чем ты хотела поговорить?
— Я просто хотела объяснить весь тот бардак, который произошел на прошлой неделе.
— Угу.
— Итак, все эти кокетливые вещички. Ты должен знать, что это вовсе не я их задумала. Мистер Ким сказал мне, что я должна флиртовать с тобой на сцене. Я бы никогда этого не сделала, если бы они меня об этом не попросили.
Чжун зажал мяч между ладонями, изучая меч на логотипе рыцарей.
— Он же сказал тебе опубликовать нашу фотографию?
Я замешкалась:
— Нет, он этого не делал. Я выложила ее на свой Finsta, я думала, что никто ее там не найдет.
— Но они нашли ее.
Я приподнялась повыше на сиденье, отчасти удивленная тем, что он оттолкнул меня.
— Слушай, я все испортила, ясно? Я не хотела, чтобы случилось что-то плохое.
— Я знаю, ты не хотела, чтобы это случилось, но это случилось, — сказал он. — Есть причина, по которой у меня есть Instax, ты же понимаешь это, верно? Мы не такие, как другие ребята, мы не можем просто делать селфи на телефоны и размещать их там, где захотим. На самом деле мы должны держать нашу личную жизнь в секрете.
— Я знаю, я пыталась, но мой Finsta был взломан. Как я должна это проконтролировать?
— Элис, наши социальные сети постоянно взламывают. Вот что происходит, когда ты становишься знаменитым. Ты не можешь контролировать взлом, но ты можешь контролировать то, что публикуешь в Интернете. Ты ведь помнишь, что случилось с Солли? Это могло случиться и со мной. Или с тобой.
— Я понимаю, но это не моя вина, — я пыталась защититься. Мне уже надоела вся эта чушь с обвинением Элис Чой. Была ли моя вина в том, что какой-то сталкер взломал мой личный аккаунт? Была ли моя вина в том, что мистер Ким заставил меня опозориться в прямом эфире, — или в том, что анти слишком остро отреагировали на это? Я привалилась к дверце машины, скрестив руки на груди, а Чжун вернулся к подбрасыванию мяча в воздух.
— Я понимаю, что ты не несешь ответственности за действия других людей, — медленно сказал он. — И не пойми меня неправильно, то, через что ты сейчас проходишь, действительно отстой — вероятно, кажется, что весь Интернет преследует тебя.
— Да, это так.
— Хорошо, но дело не только в тебе. Ты причинила боль многим людям, хотела ты того или нет. Ты должна преодолеть собственные чувства и все исправить.
Я хотела выпрыгнуть из его машины и просто убежать, но ведь это был Чжун, который доверял мне, а я доверяла ему. Если я сейчас убегу, все это исчезнет. Крошечный всхлип поднимался по моему горлу, но я подавила его.
— Я не знаю, что делать, — прошептала я наконец.
Чжун поймал мяч и сомкнул вокруг него пальцы, пока тот не исчез в его руке.
— Для начала ты могла бы сказать мне, что сожалеешь.
Наверное, именно так выглядел Чжун, когда ему было больно — немного помятый, без улыбки, — и я была тем, кто заставила его чувствовать себя таким образом. Он ждал, что я скажу это, и было очевидно, что я должна была — так почему же это так трудно сказать?
Я пару раз постучала костяшками пальцев по оконному стеклу, затем снова села. Это было все равно что вытащить изжеванный кусочек жвачки из задних коренных зубов, он просто не хотел вылезать. Наконец-то я просто сказала:
— Я все испортила. Мне жаль, Чжун… Мне правда жаль.
Мяч взлетел вверх, затем снова опустился в руку Чжуна. Он откинул челку со лба и бросил мяч мне в руки.
— Все в порядке, Элис. Я прощаю тебя.
— Спасибо, Чжун, — сказала я, мой голос был едва громче
