в окно и думала, права ли ее мать. Словно маленькие снаряды, выпущенные из рогатки, листья, клочки бумаги, перья и полиэтиленовые пакеты проносились по воздуху. Брауни приходилось держать дворники включенными на полной скорости, но дождь все равно лил на лобовое стекло так, будто они ехали внутри водопада. Другие машины на двухполосной дороге проползали мимо, водители старались избегать глубоких луж, чтобы не испачкать свои машины и все вокруг мутной, грязной водой.
Они свернули на дорогу, ведущую к «Нашему дому на острове», и помчались по улице прямо навстречу шторму. Там уже были люди, одни в высоких резиновых сапогах и плащах, другие – в основном молодые ребята – в джинсах, толстовках и кроссовках. Вся их одежда уже промокла насквозь. Джульетта посмотрела в сторону гавани и увидела, как волны, по которым можно было уже даже прокатиться на доске, направляются к зданию. «Наш дом на острове» славился великолепным видом на гавань, которым наслаждались его обитатели. И все было бы хорошо, если бы дом не простирался на ту же длину, что и солончак. Потребуется больше мешков с песком, если волны продолжат прибывать.
– Шторм будет идти еще несколько часов! – крикнула Лиза Джульетте.
– Хорошо!
К ним подошел Джим Снайдер, один из местных пожарных.
– Спасибо, что пришли. Я покажу, что нужно делать. Сейчас нужно собрать «пожарную цепочку». Итак, вас четверо, хорошо. Гарри, ты встань здесь и подними мешки с песком, а ты, Лиза, встань здесь, возьми и передавай дальше этой девушке, а она передаст… – Он расположил недавно прибывших так, чтобы они соединились с несколькими другими, ожидавшими передачи мешков с песком батальону пожарных, полицейских, рабочих департамента и двадцати другим людям, чьи личности были скрыты капюшонами от дождя.
– Черт, а они тяжелые! – Джульетта прокричала мужчине, которому передавала мешок с песком.
Он кивнул, но не ответил. Она поняла, что он запыхался, и экономил каждый вдох, пока передавал мешки.
Через несколько минут она запыхалась тоже. Мешки с песком были тяжелыми, но настоящей проблемой был сильный ветер. Она встала, как и другие, расставив ноги для устойчивости, и замолчала. Ее мысли отключились, пока ее руки принимали на себя вес мешка с песком и передавали дальше, ветер завывал, дождь намочил ее плащ и пробирался к спине под свитер. Примерно в девяти метрах от себя она увидела парней, складывающих мешки с песком у стены здания. Она увидела трех физиотерапевтов из офиса Джо Мэннинга и усмехнулась, подумав, что после этого им тоже понадобится физиотерапия. Там была лучшая подруга ее матери, Рэйчел и школьный учитель Джульетты по математике.
И вдруг Райдер тоже оказался там.
– Позволь мне занять твое место в очереди, – сказал он.
На мгновение Джульетта замерла, сбитая с толку и изумленная. Райдер был в джинсах и фланелевой рубашке, без дождевика, но в резиновых сапогах. Он уже весь промок, и вода капала с козырька его кепки.
– Ты пришел, – сказала она, улыбаясь.
– Конечно, – сказал он. – А теперь позволь мне занять твое место в очереди.
– Я останусь здесь, – сказала Джульетта. – Но ты можешь занять место моей мамы.
Райдер кивнул. Он поговорил с Лизой, и она уступила ему место. Лиза присоединилась к остальным в здании, которые ушли туда отдохнуть после прибытия новеньких. Райдер был высоким, сильным, с длинными руками и ногами и передавал мешки с песком так легко, словно они были набиты перьями.
Никто не разговаривал, потому что даже дышать было уже тяжело. К тому же ветер уносил их слова. Джульетта была так счастлива, что беззастенчиво плакала, и ее слезы смешивались с дождем.
Пытаться проехать хотя бы половину пути в город было идиотским решением. Пробка тянулась от Мейн-стрит до Флоры, и каждую минуту к ней присоединялось все больше машин.
– Вы идиоты! – закричал Тео, хотя окна были подняты и его никто не мог услышать. – Вам надо ехать в сторону возвышенностей!
Возможно, подумал он, все они пытались добраться до кого-то, кто был им дорог, чтобы увезти их в безопасное место.
Пробка не двигалась. Мейн-стрит, вероятно, тоже была забита.
Расстроенный, он ударил по рулю. Ветер с воем прорывался между домами на Юнион-стрит. Деревья над ним склонялись и тряслись от ветра. Что-то треснуло, и с клена рухнула ветка, едва не задев машину перед ним.
Гнев смешался со страхом в его груди. Страх был из-за шторма, этого ужасного шторма, который никто не предсказывал, который обрушился, вторгся на остров, как целый отряд обезумевших монстров с гигантскими волнами вместо щитов. Но он был уверен, что они справятся. Конечно, кто-то потеряет свое имущество, но он был уверен, что никто не потеряет свою жизнь. Штормы южнее, во Флориде, в Каролине, даже в Род-Айленде, уже уносили жизни людей, но не здесь, на Нантакете.
Пока нет.
Эта мысль ударила его в живот так сильно, что он судорожно вздохнул. В последнее время все говорили об океане, о пластике в нем, о ловле рыбы в слишком больших количествах рыбными траулерами и об исчезновении целых видов рыб. Его преследовала фотография из интернета: белый медведь, такой голодный, что шерсть свисает вокруг его пустого живота, стоит в одиночестве на льдине, меньшей, чем сам медведь. Он – просто животное. Обескураженное и голодное.
Тео подумал, что океан разозлился. Он был в ярости от того, что с ним делали люди, и сопротивлялся. Люди описывали действия океана довольно мягким выражением «повышение уровня моря», но уровень морей не просто «повышался» – моря наступали, разрушали, воевали. Все мифы, которые Тео узнал в старшей школе о Посейдоне, всплыли в его сознании. Посейдон был греческим богом моря. Когда Одиссей ослепил Циклопа, сына Посейдона, Посейдон отомстил Одиссею такими яростными бурями, что Одиссей потерял свой корабль и спутников.
Может быть, Посейдон или какой-либо другой бог, правивший морями, мстил им, по крайней мере, тем людям, которые жили на побережьях или зарабатывали себе на жизнь с помощью моря и его даров.
Тео, конечно, не верил в это. Но он также не отрицал, что такое возможно. Не сейчас, когда ветры посылали ливни на гавань и город.
Машины в пробке все еще стояли на месте. Разозлившись на себя за то, что он сидит и ничего не делает, Тео вдруг дернул руль машины и повернул к дому, хозяев которого он не знал. Но ему было все равно. Он захлопнул за собой дверцу машины и побежал по тротуару в сторону города и Изи-стрит. Он надеялся, что Бэт будет там.
На бегу он понял, что думал о греческих богах,
