Горбовский - Марьяна Куприянова

– Дорогой, – осторожно позвала Спицына.

Лев вскинул голову, но не успел разозлиться – увидел, кто перед ним.

– Они приехали? – спросил он ледяным голосом.

– Еще нет. И пока они еще не здесь, хочу, чтобы ты поел. Хотя бы немного. После будет совсем не до этого.

Горбовский прислушался к своим ощущениям и сказал:

– Давай.

В два укуса он умял бутерброд, затем еще один, и взгляд его подобрел. Марина тоже поела.

– Ну, что тут у тебя? – мягко спросила она, словно у ребенка.

– Ничего хорошего. Либо здесь ошибка данных, либо мы в очень опасном положении. Думаю, никакой ошибки быть не может.

– Все упирается в сложности с классификацией? – Спицына заглянула в папку.

– Если бы, Мариночка, дело было только в этом. Сложности с классификацией – это всего лишь закономерное последствие самой главной проблемы.

И последующие десять минут Горбовский подробно и обстоятельно объяснял Марине, в чем эта проблема. Нестандартная ситуация складывалась в первую очередь на уровне структуры, составляющих компонентов, размера вириона – именно отсюда были как следствие проблемы с классификацией.

– За все семнадцать лет с таким мне еще не приходилось сталкиваться, – оживленно рассказывал Горбовский. – Понимаешь, вот скажи мне, из скольки компонентов состоит любая вирусная частица?

– Два-три, – непринужденно ответила Спицына, вновь ощутив себя студенткой. – Генетический материал в виде ДНК или РНК, капсид, иногда – дополнительная липидная оболочка.

– Верно, а для чего нужны капсид и липидная оболочка?

– Для защиты, разумеется.

– В том-то и дело. По предварительным данным М-17 содержит молекулы и ДНК, и РНК, как мимивирусы, при этом он содержит две естественные белковые оболочки, чего просто быть не может! К тому же окружен тремя липидными слоями, что аналогично невозможно.

– Не может быть. Бред.

– Уверяю тебя. Но это еще не все…

– Ты не думал о том, что М-17 может быть искусственного происхождения? Кто-то из наших предложил этот вариант.

– Искусственно синтезировать геном вируса? Но зачем? Кому это нужно? Тем более – с такими свойствами! Он ведь чертовски живуч и немыслимо быстро распространяется. Только если создатели хотели за полгода уничтожить все человечество!

– Кто знает, – многозначительно сказала Марина.

– Я очень хочу увидеть его в микроскоп своими глазами. Посмотри только, – он придвинул папку, перелистнул, – микрофотография частицы вируса. – Вирион – огромный. Таких не бывает в природе. По крайней мере, до сих пор не было. 1,7 мкм в длину и 0,8 мкм в диаметре! Марина, даже найденный в 2014 году в многолетней мерзлоте Сибири Pithovirus – крупнейший в мире – и то меньше. Это нечто небывалое. О, и еще, самое необъяснимое, смотри вот сюда. А теперь вот сюда. И сюда. Это три мнения трех независимых ученых, которым уже посчастливилось увидеть вирион М-17 в микроскоп. Что скажешь?

– Скажу, что лишь один из них прав. Потому что вирион одного и того же вируса не может быть разной формы в одинаковый промежуток времени.

– Боюсь, этот вирус отправит на помойку все наши аксиомы. Икосаэдрический, спиральный, комплексный. Считаешь, так просто перепутать спираль и правильный двадцатигранник? Как бы не так. Надо быть полным кретином, чтобы их перепутать.

– Так ты думаешь, что все три мнения – истинны?

Они уставились друг на друга, словно только что открыли нечто, отчего чего жизнь человечества больше не будет прежней.

– Не берусь ничего утверждать, прежде чем сам его не увижу.

Они посидели молча.

– Мариночка, – со всей возможной внезапностью Лев прижал девушку к широкой крепкой груди и горячо прошептал, – моя Мариночка… – он словно сразу же забыл обо всем.

– Знаешь, в последнее время ты стал таким непредсказуемым, – отшутилась Спицына.

– И с каких же это пор? – спросил он, гладя ее по волосам.

– С тех самых пор, как поцеловал мою ладонь после потасовки с Матвеем.

Лев усмехнулся по-мужски самодовольно – упоминание о том вечере почему-то льстило ему. Но серьезность быстро вернулась на его лицо.

– Ты расплавила железное сердце, поэтому столь дорога мне. Дороже всего остального. Марина, я хочу…

– Левушка, родной… мы ведь уже обсудили.

– Нет, Марин, я хочу сказать, что я, с одной стороны, очень за тебя боюсь, а с другой – так рад, что ты сейчас рядом, и я в любой момент могу испытать прилив сил, лишь взглянув на твое личико…

Грубым пальцем вирусолог провел по нежной щеке своей бывшей практикантки. Да, было роскошью сейчас наслаждаться друг другом, но бывшие враги не сумели удержать чувств. Мгновение спустя их настиг глубокий поцелуй, однако, не столь продолжительный, как хотелось бы.

– Лев, я так… так хочу, чтобы все поскорей кончилось… – прошептала Марина и, чтобы спрятать увлажнившиеся глаза, прижалась лицом к плечу дорогого мужчины.

– Ох, Мариночка. Я не хотел бы, чтобы это вообще начиналось. Не плачь, отставить слезы, а? Послушай, ничего не бойся. Мы найдем вакцину – я все для этого сделаю. Преодолеем это вместе, а после – заживем, Марин. Распишемся. Ты мне еще родишь, сынишку родишь. Знаешь, как назовем? Леонид. Чтобы задобрить деда, верно?

Марина слушала и широко улыбалась сквозь слезы. Сердце ее сжималось от радости. Внезапный стук в дверь заставил их отпрянуть друг от друга. Спицына наскоро промокнула глаза рукавом халата. Это был Пшежень, в руках он держал исписанный лист и сразу же доложил, что за список на нем составлен.

– Я принес на твое одобрение, – добавил он.

– Давайте его сюда, Юрек Андреевич. А что на счет костюмов?

– Пока только не более тридцати. Позже обещают дать больше.

– Та-ак, та-ак, – Лев принял список и быстро просмотрел фамилии. – Ничего себе, Спицына, ты здесь тоже есть. Это еще зачем?

– Первую партию костюмов биозащиты выдают лишь тем, кто участвует в транспортировке боксов. И я счел нужным для ее безопасности… в общем, это ей не помешает.

– Верно. Согласен. Благодарю, Юрек Андреевич. Сам бы я не додумался.

– Спасибо, – кивнула Спицына.

– Как успехи? – Пшежень по-старчески неуклюже присел напротив, кивнул на раскрытую папку.

– Пока что все очень паршиво. Очень.

– Возможно, спровоцированная мутация?

– Думаете, его все же создали в лабораторных условиях?

– Это многое бы объясняло. Включая в первую очередь поведение мозамбикских властей, когда все это началось.

В помещение ворвался Гордеев – взъерошенный, глаза горят.

– Объявили готовность полчаса – машины на подходе. Участники транспортировки боксов должны собраться немедленно для облачения в амуницию. Идемте, товарищи!

– Вот список. Собери людей, – поднялся Горбовский, вид у него был крайне воинственный. Спицына тоже поднялась. Пшежень остался – ведь его в списке не было. – Пора принимать зараженных.

– Будьте осторожны, – сказал им вслед Юрек Андреевич.