Самую малость. Потому что, если по-честному, он получал удовольствие от спектакля, который закатил Демон.
— Итак, я продолжу, мой зайчик! — улыбнулась Старуха, отправляя в рот очередную порцию сладкого. — Могу предложить бонусом квартирку где-нибудь на Цветном бульваре. Вид из окон — закачаешься! И до работы, считай, рукой подать, летом вышел, пешочком до Большого прогулялся… Красота! И все это за твой жалкий талантишко, который ты все равно однажды пропьешь, просрешь и промотаешь.
Старуха собрала длинным языком остатки мороженого с пустой тарелки — Илью передернуло от омерзения — и придвинула к себе ту, на которой ждал своей участи чизкейк.
— Ты кушай, кушай, десерты тут прелестные! — с интонацией заботливой бабули посоветовала Старуха окостенелому флейтисту, который, казалось, вот-вот хлопнется в обморок.
Музыкант, глядя стеклянными глазами в морщинистое мертвое лицо, издал нечленораздельный звук и перевел взгляд на Илью.
Ах, да! Илья же назвался ангелом-хранителем. Придется оправдать звание.
— Есть другой вариант, — сообщил он. — Ты оставляешь талант себе, а я тебе выписываю вознаграждение. За стойкость. На Цветном квартиру не обещаю, но какую-нибудь однушку у метро Отрадное мы тебе сообразим. И работу. Не в Большом, разумеется, но обратно в твой барочный ансамбль пристроим. Зуб даю!
Флейтист открыл рот, потом закрыл его, снова перевел взгляд на морщинистую тварь, пожирающую чизкейк, и наконец выдавил из себя:
— И оно мне ничего не сделает?
— Думаю, нет.
— Я бы сейчас не был так уверен… — ни к кому конкретно не обращаясь, сообщило существо в капюшоне.
Музыкант умоляюще посмотрел на Илью.
— Отпустите меня!
— Отпустим! — пообещала Старуха. — Талант продай!
Музыкант помолчал, затем гордо вскинул голову и выдавил из себя:
— Нет!
Илья не смог скрыть улыбки. Старуха оторвалась от десерта, посмотрела на флейтиста скучающим мертвым глазом и пробормотала:
— Придется по-плохому.
Сильный порыв ветра залепил Илье пощечину. Перехватило дыхание. Открыв рот и вытаращив от неожиданности глаза, он обернулся и увидел часть длинной покатой крыши, обрамленной хлипкой низкой оградой, кривую вязь антенн и проводов, неровный ряд темных слуховых окон. Куда-то вниз, в сторону выбеленного огнями Садового кольца, уползали змеи водосточных труб. Чуть дальше раскинулся темный провал Павелецкой площади. Илья растерянно завертелся на месте.
Вынырнув из темноты, мимо него к краю крыши прошагала высокая фигура, почти неразличимая в ночном воздухе — Скупщик, закутанный с ног до головы в темный плащ с капюшоном, волок одной рукой что-то вертлявое и упирающееся. Илья успел только охнуть — а Демон уже сгреб несчастного флейтиста в охапку и, как котенка, за шкирку свесил с края крыши. Порыв ветра донес до Ильи рваное «Ааааа!».
Борясь с головокружением и отчаянно не желая признавать, что боится высоты, Илья на полусогнутых двинулся к Демону.
Тот, присев, с любопытством наблюдал за тем, как живая тряпичная кукла в его руке истерически дергает конечностями.
— Не передумал? — поинтересовался Скупщик у музыканта.
Обезумевший флейтист, ухватившийся за татуированную руку мертвой хваткой, беззвучно разевал рот.
— Мне кажется, он сказал «Нет!» — Илья присел рядом с Демоном.
— Уверен? — Скупщик тряхнул музыканта сильнее. С переносицы несчастного соскользнули очки и воспарили в ночи, как пластиковая летучая мышь.
Илья всмотрелся в повернутое вверх безумное белое лицо.
— Не, точно не передумал!
Скупщик покачал головой.
— Упертый!
Илья, ухватившись холодными пальцами за ржавый железный парапет, посмотрел по сторонам.
— Слышь, Призрак Оперы, любишь ты крыши, да?
— Здесь красиво, — ответил Демон, оглядывая растянувшийся до горизонта, усыпанный огнями город. Потом повернулся к Илье, вперил в него свои голубые, светящиеся в темноте глаза. — Слышь, ангел-хранитель, думаешь, тебе вот так запросто может повезти, второй раз за сутки?
Илья наклонился к музыканту:
— Кого выбираешь — его или меня?
— Те… бя! — прохрипел тот.
— Может, и правда, сегодня на моей стороне Небесная Канцелярия? — развел руками Илья.
— Нужен ты там кому!.. — хохотнул Демон.
— Еще одно условие! — проорал флейтист, болтая ногами. — Пусть он сделает так, чтобы я этого не помнил!
Илья вопросительно посмотрел на Демона.
— Как скажешь! — усмехнулся тот и разжал руку.
Захлебываясь криком и размахивая руками, человеческая фигурка ухнула вниз. Илья в ужасе перегнулся через парапет — и вдруг понял, что смотрит не вниз с крыши, а вниз, в свою чашку чая.
Вокруг снова были дешевые клетчатые скатерти, потертые диваны и пластиковые солонки. Напротив Ильи, как ни в чем ни бывало, сидел флейтист. И даже очки снова были водружены на его переносицу. Лишь бледное лицо и всклокоченные волосы говорили о том, что сцена на крыше действительно имела место быть — вот только музыкант об этом ничего не помнит.
— Ваши десерты! — улыбчивая официантка принялась выставлять на стол тарелки с пирожными.
Илья улыбнулся — Скупщик отмотал время назад ровно настолько, чтобы снова полакомиться сладким. Флейтист провел рукой по лицу, потер виски. Посмотрел растерянно на Илью, потом на Скупщика, уткнул рассеянный взгляд в брауни, щедро политый шоколадным соусом.
— Пожалуй… десерт лишний…
— Мы завернем вам пирожное с собой! — радушно пообещала официантка. Вот только смотрела она не на флейтиста, а на Скупщика.
Когда он
