кухне!
— Мой ответ нет! Н! Е! Т! Иди собирайся! Это серьезно!
Хлоя услышала, как отец спускается по лестнице. С тех пор как его чуть не подстрелил начальник, он совсем помешался. Носился как одержимый, пытаясь собраться в этот сумасшедший велопоход, и требовал, чтобы Хлоя с Максом делали то же самое.
Хлоя повиновалась… в каком-то смысле! Она собрала вещи, но не для поездки к бабушке. К счастью, отец этого не знал. Какое-то время назад он заглянул к ней в комнату, чтобы накричать за невыполнение приказа, но замолчал, заметив набитый вещами рюкзак на кровати.
— Ты уже готова?
— Да.
— Хорошо! Отлично! Молодец! Что пишешь?
— Сочинение в Дартмут.
— Супер! Продолжай! Мы уезжаем, как только мама вернется.
— Хорошо! Люблю тебя!
— А я тебя!
Потом Дэн пошел кричать на Макса, который никогда не умел манипулировать родителями и поэтому принял на себя удар.
Если они действительно собираются уезжать, едва Джен вернется, это будет проблемой. Хлоя рассчитывала, что родители отвлекутся на некоторое время, что позволит ей выскользнуть из дому незамеченной. В худшем случае, если отец и правда уговорит маму и Макса выехать на велосипедах в Массачусетс, Хлоя может притвориться, что едет с ними, а потом отколоться от группы. Благодаря хорошей спортивной форме она сможет быстро скрыться.
Но Хлоя надеялась, что до этого не дойдет. Такой мелодраматичный уход травмирует всех. Лучше уйти незаметно — пускай погорюют дома, когда найдут письмо.
В дверь постучали.
Хлоя открыла:
— Да?
Это был Макс. Волосы грязные и спутанные, а на лице, похоже, вскочили два новых прыща.
— Папа сходит с ума, — сообщил он.
— Я знаю.
— Вся эта фигня с Массачусетсем просто шиза какая-то.
— Не волнуйся. Мама его остановит.
— Думаешь?
— Скорее всего. Куда ты хотел пойти, кстати?
— К соседям.
— К Станковичам?
Макс сморщил лицо в задумчивости:
— Нет! К судье Дистефано.
— Зачем?
Парень пожал плечами:
— Не знаю. Хотел погладить его собаку.
— Серьезно? Она же не дружелюбна к чужим.
— Ко мне дружелюбна.
В этот момент папа забежал наверх и окликнул сына и дочь с другого конца коридора:
— Оставьте место для воды и консервов!
Макс раздраженно фыркнул.
— Хорошо! — ответила Хлоя громко и жизнерадостно. А затем обратилась к Максу, понизив голос: — Просто подыграй.
— Да это смешно, — шикнул он в ответ.
— Макс, ты собираешься? — снова крикнул Дэн.
— Да! — ответила Хлоя за брата. — Я ему помогаю!
— Хорошо! Давайте по-быстрому! Мы уезжаем, как только мама вернется! Не знаю, где она бродит.
— Наверно, зашла в бар, — пробормотала Хлоя.
Отец прошел к себе в спальню.
Макс с беспокойством посмотрел на сестру:
— Думаешь?
— Я не знаю. — Увидев, как встревожился Макс, Хлоя сказала: — Нет, уверена, что никуда она не зашла. Не беспокойся.
— Мы не отправимся в этот дурацкий поход, — заявил брат.
— Просто подыграй. Пусть мама с ним разбирается. Засунь в рюкзак одежду, чтобы было похоже, что ты собрался.
— Ты так же сделала?
— Типа того.
Хлоя сделала шаг назад в комнату. Макс остался стоять на пороге.
— Что? — спросила девушка.
— Ты не хочешь… не знаю… научить меня волейбольной подаче?
— Чего?
— Или, типа, сыграть в «Монополию» или что-нибудь еще?
От выражения лица брата у Хлои заныло сердце. Они никогда не были особенно близки, а в подростковом возрасте и вовсе перестали общаться. Последние пару лет, если Хлоя и думала о брате, то исключительно как о препятствии — зараза, опять занял ванную или доел последние хлопья.
Но Макс был ее братом. И сейчас, глядя на него, девушка поняла, что была для него плохой сестрой. Хорошая сестра не бросила бы его в такой момент.
Меньшее, что Хлоя могла для брата сделать, это сыграть с ним в «Монополию» в последний раз.
Вот только они ни за что на свете игру не закончат. «Монополия» длилась вечность, а Хлое нужно убегать.
Если она начнет играть и сбежит в середине, это будет поступок хорошей сестры или плохой?
— Запихни одежду в рюкзак, чтобы папа подумал, что ты собрался, — сказала Хлоя. — Я жду тебя на кухне.
Встреча закончилась, но собравшиеся не разошлись. То ли потому, что группка была маленькая, то ли из-за того, что технологический коллапс освободил их от дел на ближайшее время, то ли из-за страха остаться в одиночестве, но, подержавшись за руки и прочитав молитву о душевном покое, люди задержались на местах. Включая Джен. Сначала потому, что морщинистая Сильвия и лучшая в мире бабушка Диана закидали ее назойливыми вопросами.
— Первый раз в программе? — спросила Диана с улыбкой.
— Ну, я не знаю, можно ли считать, что я в программе…
— Первая встреча тогда? — спросила Сильвия.
— Вторая. Первый раз по своему желанию. В этот раз — по желанию мужа.
— Моя первая встреча была по желанию штата Нью-Джерси, — улыбнулась Сильвия. — И это мне жизнь спасло в итоге, но тогда я злилась, как черт.
— Не то слово, — согласилась Диана, по-родственному приобнимая Сильвию. — Эта дама кричала и брыкалась. Как тебя зовут, еще раз, милая?
— Джен.
— Диана.
— Сильвия.
— Приятно познакомиться.
— Так это твоему мужу надоела твоя фигня?
— Скорее он… мм… узнал о моей фигне.
— Фигне вроде?.. — мягко уточнила Диана.
Джен не хотелось рассказывать слишком многое. Она боялась, что если потеряет бдительность, то окажется в слезах на полу. А еще ей не хотелось доверять Диане, не узнав сперва, носит она свой свитер лучшей в мире бабушки серьезно или в шутку.
— Ну, вроде… водки на завтрак. Ну, не совсем на завтрак. Скорее на бранч.
— Ежедневно? — спросила Сильвия. — Или…
— Скорее… два раза в неделю.
— И как, помогает? — спросила Диана беззлобно. — Или думаешь, пора бросать?
— Честно? — Джен почувствовала, как эмоции собираются в комок в груди.
Нужно действовать осторожно, иначе она разрыдается.
— Я усматриваю в этом свою ценность, — призналась она, медленно произнося слова. — Учитывая все происходящее, я уверена, сейчас не время.
Мужчины в это время разговаривали чуть поодаль, и, словно чтобы подчеркнуть ее мысль, до них донесся шепот Стива:
— Где военные? Почему не видно вертолетов? Я был на хребте…
— В смысле, не время бросать? — спросила Диана, заглушая голос Стива. — Или не время пить?
Джен задумалась.
— И то и другое, — сказала она наконец.
Сильвия устало кивнула:
— Понимаю. Ты не можешь пить и не можешь не пить.
— Да. Кстати, меня очень… мм… — Джен остановила себя.
Она хотела сказать Сильвии, как сильно ее тронул рассказ о ее дочери, но в глазах вдруг защипало, и Джен поняла, что лучше об этом не упоминать.
— Это и есть вопрос
