что вроде бы пора подумать об обзаведении потомством, да на съёмной квартире это как-то не очень будет. А часики её биологические тикают.
Мысль о том, что у нас появится ещё внук или внучка, меня обрадовала. Кроме того, нас с Людмилой мыкание сына с женой по съёмным квартирам как-то огорчало. Мы обсуждали это, но ждали, что сын сам проявит инициативу в плане приобретения жилья. И то, что он наконец начал этот разговор, мне пришлось по душе.
– Ну, у тебя там что-нибудь накопилось с аренды?
– Есть, конечно, но на квартиру не хватит.
– Не вопрос, поможем, начинай искать.
Миха воодушевился и приступил к поискам, через пару месяцев рассказал:
– Сейчас за МКАДом новый район строится рядом с Химками, там цена жилья – порядка семисот долларов за квадратный метр, двухкомнатная квартирка обойдётся тысяч в сорок.
– А комната ребёнку? Нет, смотри нормальную трёхкомнатную квартиру.
Через пару недель мы поехали смотреть трёхкомнатные квартиры. Понять, как она будет выглядеть, я не смог, но Миха что-то выбрал, и через несколько дней мы поехали подписывать договор. В Москве, и тогда, да и сейчас, немало историй, когда люди не получают заветные метры после оплаты. Договор мы подписывали с какой-то крупной фирмой, застраивающей тогда Куркино, текст договора оставлял желать лучшего. По существу, из него стопроцентно не вытекало, что после проплаты денег квартира достаётся покупателю, но в ответ на мои претензии работник фирмы заявил:
– Тогда вам надо обратиться в другую организацию.
Поскольку в Куркино было уже немалое количество построенных и заселённых этой фирмой домов, мы решили всё же купить у них квартиру. Подписали договор, оплата происходила в два этапа, оплатили. Покупателями в равных долях выступали двое – Миха и Людок. Дело было совсем не в том, что мы хотели иметь какие-нибудь права на долю в квартире сына, отнюдь. Но он был в браке и в случае развода обязан был бы половину стоимости квартиры отдать жене. Так как формально Людмиле принадлежала половина квартиры, то в случае развода жене Михаила полагалась только четверть. Мы не верили ни в их брак, ни в её порядочность и оказались правы, к сожалению.
Где-то через год дом был построен, надо было приступать к ремонту, стоимость которого договорились тоже оплачивать поровну. Мы дали Мишке взаймы, он нашёл дизайнера, после того как проект был готов, приступил к ремонту. Был воодушевлён, прямо горел, на все расспросы отвечал:
– Хожу и жмурюсь.
Весной того же года они переехали в новую квартиру, где-то через месяц отмечали новоселье. Квартирка Мишкина мне понравилась: просторная, хорошая мебель, с лоджией. По договорённости он дал нам добро, чтобы мы меблировали детскую комнату. Мы туда встроили какой-то импортный вариант детской комнаты, включающий две полноценные разноуровневые кровати, шкафчик и письменный стол. Тоха сразу выбрал верхнюю.
Миха честно возвращал деньги, ссуженные ему на ремонт и мебель, но вскоре мы списали все его долги. Были рады, что у него появилось своё гнездо.
***
В 2004 году я договорился в клубе о переводе Антона в группу к Комонову Игорю Валентиновичу, он хорошо ставил технику своим воспитанникам.
В конце мая Тоха с отцом укатили в Турцию, после Турции был на даче. Приезжала туда и его мама с младшим сыном, они на пару с Тохой играли, плескались в бассейне.
В школьные каникулы в ноябре уехали на сборы в Турции. Проходили они на базе пятизвёздочного отеля Papillon Belvil, мне понравились эти сборы. С точки зрения тренировочного процесса всё было как обычно, но с точки зрения нашего отдыха был существенный плюс – в меню all inclusive были включены вполне приличные вина. Во всех наших поездках, а ездили мы туда частенько в те годы и жили в отелях уровня не ниже четырёх звёзд, вино, подаваемое в рамках all inclusive, было полной дрянью. И Papillon Belvil был в этом смысле исключением.
Отличились наши обалдуи тут же после заезда – устроили игру «в снежки» зрелыми плодами апельсинов, которыми была засажена территория отеля. Вдобавок на бурные возмущения сотрудников нахально отвечали: «Аll inclusive». Еле урезонили охламонов.
В марте 2005 года опять десятидневные сборы в Турции, и потом месячные сборы в Крыму.
Крымские приключения начались с площади крымского вокзала. Я не ездил на поездах внутри бывшего Союза лет пятнадцать, поэтому не понял, для чего нам нужно собраться на площади Курского вокзала, но на это предложение Игоря, Тошкиного тренера, ответил – будем. Оказалось, что докатить свой собственный чемодан до перрона вокзала – это весьма непростая задача – надо преодолеть два подземных перехода. Ехали мы на месяц, чемоданы были у всех неподъёмные, а носильщики брали за этот маршрут непомерные деньги. Поскольку сопровождали в поездку детей в основном мамы или бабушки, для многих эта задача становилась весьма непростой. Собравшись группой, мы наняли две телеги и в складчину оплатили их. Вокзальные носильщики загрузили на них всё наше барахло, тщательно перевязали его и, героически преодолевая спуски и подъёмы, доволокли его до нашего вагона.
Понимая, что ехать сутки будет скучновато, мы с Милкой набрали винишка, забив им переносной автомобильный холодильник. Сначала зашли тренеры – Игорь с женой Ольгой, которая везла на сборы свою группу, потом чья-то мама, затем ещё кто-то и так, пока присесть стало негде – остальные столпились в дверях.
Заселили нас в какой-то пансионат, кормили, по рассказам внука, там нормально, но номер наш был как после бомбёжки. Достаточно сказать, что у лейки душа не было кронштейна для крепления. Мы с Милкой как будто попали в нашу юность, когда мы в 1968 году ездили в Крым вдвоём, за год до нашей свадьбы.
Но нас это как-то не удручало. Тоха тренировался, а мы болтались по прибрежным ресторанчикам, где нас веселила тяга хохлов к салу. В одном таком заведении я заказал какую-то местную рыбу и, попробовав её, почувствовал вкус сала. Подозвав официантку, я спросил:
– Это рыба?
– Да, а почему вы спросили?
– Она на вкус свининой отдаёт и пахнет свининой.
Скромно потупившись, официантка ответила:
– А повар её на свином жиру жарит.
Но жареная барабулька и драники в скромной кафешке рядом с нашим пансионатом были всегда чудесны, на них собиралась почти вся наша экспедиция.
Ольга с Игорем были с сыном – малышом лет трёх-четырёх по имени Павел.
Однажды, до наших сборов, они были у нас с Пашкой в гостях, ему тогда было годика два с небольшим. Зашли, Оля говорит:
– Ну, мы ненадолго, всё равно
