Гретхен и в голову не пришло, что вот там, на месте этой женщины могла быть она сама. Даже если бы и возникла такая мысль, Гретхен посчитала бы ее кощунственной.
Процессия уже почти поравнялась, взгляд Избранного скользил по лицам людей, и Гретхен показалась, что она кожей почувствовала его мимолетное прикосновение, которое сейчас же исчезло - величественное шествие двигалось мимо. И вдруг мужчина снова повернул голову и взглянул прямо на Гретхен пристальный взгляд его был столь... нечеловеческим, что у Гретхен оборвалось сердце. Всадник же что-то коротко приказал тем, кто вел его коня, и они отпустили поводья. Кажется, патрульный рядом с Гретхен окаменел точно так же, как она сама. Люди подались в стороны в мертвом безмолвии, и Гретхен оказалась лицом к лицу с царственным всадником. "О, Господи! - пронеслась паническая мысль: - Еще секунда, две, и я потеряю сознание!" В этот момент Избранный снял с головы свой венок и протянул его Гретхен. Не произнеся не слова, он потянул уздечку, поворотил коня, и процессия продолжила движение.
- Что это?.. - едва выговорила Гретхен непослушными губами. - Зачем он это сделал?!
Она не знала, кого спрашивает - своего ли спутника, или людей, чьи лица поворачивались к ней снизу, и теперь в них было нечто иное, чем прежде, и это относилось к ней. Она порывисто обернулась в патрульному:
- Зачем это? Это что-то значит?
- Да... - Гретхен показалось, что мужчине понадобилось некое усилие, чтобы прийти в себя. - Я думаю... Нет, я ничего не думаю. Я знаю лишь одно каждый их сегодняшний поступок судьбоносен. А такие, как этот... их будут еще долго пересказывать и разгадывать... Завтра они станут просто людьми, но сегодня они что-то другое. И даже если бы он просто коснулся вашей руки... вы оказались бы отмечены высокой печатью, потому что сегодня ими руководит небо и звезды. Но он отдал вам свой венец, и не моим разумом пытаться угадать, с какой судьбой он повенчал вас. Вам остается только принять волю звезд - наденьте его, Гретхен. Но что с вами, - встревожился он, обнаружив, что в глазах ее дрожат слезы. - Отчего вы плачете?
- Я не понимаю... Сегодня я впервые вышла одна... мне странно это внимание ко мне... Это узнавание... чужие люди называют меня по имени... И вы сказали, что мне не скрыться даже под маской! А теперь еще это! Как он выделил меня из этой огромной толпы?! Зачем?!
- О, Гретхен! Неужели вы думали, что остаетесь никому неизвестной иностранкой?! Что и до сих пор можете идти в людской толпе никем не узнанной, незамеченной?! Неужели вам неизвестно, что за несколько недель до вашего приезда разнесся слух о возвращении Ларта, и о том, что он возвращается не один! И вы даже не предполагали, с каким нетерпением вас ждали?! О, святая простота! Со дня вашего появления и до сих пор ни о ком не говорят так много, как о вас! А это... - он взглянул на венок. - Я даже не стану пытаться разгадывать побудительные мотивы этого поступка... но Он до сегодняшнего дня не знал, кто назначен стать ему подругой. Возможно, он ждал, что это будете вы. А впрочем... как знать. В народе говорили, что если Вершители назовут вас, то с вами рядом невозможно представить никого кроме Ларта.
Ах, если бы этот мужчина мог почувствовать, как обмерло и на невозможно долгие миги перестало биться сердце Гретхен!
- О нет! Нет! - едва выговорила она помертвелыми губами. - Увезите меня отсюда! Пожалуйста!
Глава тридцать седьмая
добровольные помощники
Но разве сегодня можно было найти укромный уголок, чтобы забиться в него и ото всех спрятаться? Только лишь если сбежать домой и крепко запереть двери! И мысль такая посетила Гретхен. Но это означало бы бегство, капитуляцию... Перед чем? Перед кем? Неужели перед страхом жить, который поселил в ней Ланниган? И значит - капитуляция перед Ланниганом? Нет! Гретхен не могла с этим смириться, и готова была противостоять барону, выдавливать его из себя до последней капли.
И была еще другая причина, почему Гретхен не забилась в тишину и покой четырех стен: происходящее с нею в какой-то мере пугало, потрясало, ошеломляло, но в то же время - захватывало своей необычность, силой чувств и их искренностью. Едва ли не впервые за все время, прожитое в этой стране, в Гретхен начало возникать ощущение причастности к этому миру. Она была не одна в толпе, не обособленная, отдельная - нет! душа ее начала прорастать в этих людей, кому она, оказывается, была вовсе не безразлична. Их участие в ней было так искренне и преисполнено доброты, что Гретхен будто окутывала аура родственности, тепла и нежности, и разве могла она вырвать себя из этой сердечной теплоты и предпочесть холод одиночества, сознавая, что в это же время на улицах города царит атмосфера радости, еще более объединяющей всех, и меж людьми неуловимо вьется легкий флер авантюры, игры и удивительных приключений.
Гретхен постаралась привести в порядок свои чувства и мысли, попытаться заставить себя свыкнуться с тем, о чем сказал ей патрульный. Почему она не слышала Аристо, Ларта, Аманду, когда они говорили о том же - но только теперь у Гретхен будто открылись глаза на этот мир и на свое положение в нем. Перебирая события сегодняшнего дня, Гретхен с облегчением подумала, что вроде бы, не сделала ничего, за что ей могло бы стать стыдно - ведь выяснилось, что весь день она была объектом заинтересованного внимания окружающих. И когда она поняла, что от воспоминаний о событиях дня на губах ее возникла улыбка и осталась там, Гретхен встала и пошла к выходу из этой маленькой тупиковой аллеи. И тут же почти столкнулась с девушкой и юношей, со смехом вбегавших как раз в этот тупичок.
- Это вы! - радостно воскликнула девушка. - Ах, как замечательно! Мне так хотелось встретить вас! - она взглянула на венок в руках Гретхен. Можно его потрогать?
Улыбнувшись, Гретхен протянула к ней свой подарок, самый удивительный из всех, которые она получала за всю жизнь. Справедливости ради стоит сказать - не так уж много их и было.
- Какая вы счастливая! - восхищенно прошептала девушка, осторожно, пальцами держа венок - зависти в голосе ее не было и в помине, только благоговейный восторг. - Позвольте мне надеть его на вас!
- Нет, - Гретхен чуть приподняла руку. - Я не хочу его надевать.
- Почему - растерянно и огорченно протянула девушка.
- Не знаю, - честно ответила Гретхен и улыбнулась: - Может быть, он слишком дорог мне, я не хочу, чтобы он растрепался и увял.
- Он долго будет свежим, - уверила ее девушка. - Видите этот толстый стебель? Это основа венка. Внутри он пористый, как морская губка, и долго удерживает в себе влагу. И все стебельки цветов вдеты в него. Если венок время от времени ненадолго опускать в воду, он очень долго останется свежим.
- Но если хотите, мы унесем его к вам домой, - предложил юноша, все это время он молчал, и только смотрел на Гретхен, улыбаясь смущенно.
- О... Это было бы замечательно! - воскликнула Гретхен, но сейчас же в ее голосе послышалось колебание: - Но это нехорошо... мне неловко обременять вас...
Юноша и девушка переглянулись и рассмеялись:
- Мы с удовольствием сделаем для вас что-то!
- В таком случае, я буду очень благодарна вам, - улыбнулась Гретхен. Я живу на Яблоневой улице.
- Не беспокойтесь, мы найдем!
Бережно прижимая венок к груди, девушка протянула руку своему другу, и они заторопились выполнить порученное им дело, и в эту минуту они были так похожи на детей, гордых полученным заданием и желающих исполнить его как можно лучше и как можно быстрее. Гретхен с улыбкой смотрела им вслед. В это время они обернулись и помахали ей:
- Милая Гретхен, - услышала она, - вас кто-то ищет! Мы не видели, кто именно, мы только слышали голос мужчины неподалеку от нас, но там было слишком много людей.
Они снова взялись за руки, и скоро заросли скрыли их.
Они исчезли - веселые, улыбчивые, открытые, юные. Гретхен снова осталась одна, и по контрасту одиночество это и тишина показались ей тягостными. Уже давно, много лет по своему внутреннему ощущению Гретхен сознавала себя дамой далеко не первой молодости, пожившей достаточно, чтобы устать от того, что выпало ей испытать в этой жизни: она побывала замужем, испытала насилие, перенесла тяжелейшую болезнь, отяготила душу свою грехом убийства, ненавидела и любила, была предаваема и отрекалась от любви... Этого всего было слишком много, это была целая прожитая жизнь. Но сегодня с нею что-то случилось. Гретхен вдруг почувствовала, осознала, что в действительности, она такая же юная, как эти двое! В ней пробудился вкус к жизни и не тревожное ожидание завтрашнего дня, но жажда испытать - что готовит ей завтрашний день, или грядущий час, или следующий миг?! Издалека доносилась музыка, и шум голосов, и смех, и Гретхен захотелось немедленно оказаться там, где каждая минута сулит новую неожиданность и заставляет призывать на выручку гибкость ума, смекалку и находчивость. Где надо уметь не задумываясь парировать шутку, где нет в помине чопорных условностей, где царит простота и чистота отношений, и где каждое слово и каждый поступок обусловлен безусловным почитанием и безграничным уважением к женщине...
