круассан на малюсенькие кусочки, полностью уничтожив несчастную выпечку. – Моя прическа нормально выглядит?
Я сидела напротив нее и смотрела в тарелку с овсянкой так, будто та чем-то страшно меня обидела. Я не хотела, чтобы athair сам разбирался с Сэмом, но он настоял. А притом, что он был главной жертвой жестокого плана Сэма – плана, за которым я пристально следила втайне от всей семьи, – я была склонна с ним согласиться.
К тому же мне больше нечего сказать Сэму.
Я призналась ему в любви, отдала ему свое тело, предложила душу, снова и снова искала с ним встречи.
Мне нужно собрать остатки гордости и жить дальше.
– С папой все будет нормально, – неубедительно ответила я, сделав глоток свежевыжатого апельсинового сока. – А твоя прическа выглядит отлично.
– А вдруг он его убьет? – Мама прижала ладонь к груди. – Не пойми меня неправильно, Эшлинг, я ценю все, что ты для нас сделала, проливая свет на происходящее, но, возможно, этим должна заниматься полиция.
– Сэмюэл Бреннан прирезал бы па, если бы тот привел к нему в клуб полицейских, и мы обе это знаем.
Мама поиграла пальцами по ожерелью Swarovski, издав то ли вопль, то ли стон. Дверь позади меня распахнулась. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто пришел. Отец тяжелой нетвердой поступью вошел в комнату. Он впервые за несколько недель увидел маму.
Когда я придумала использовать Барбару, чтобы уготовить Сэму ловушку, и привела план в действие, я уговорила родителей немного пообщаться по телефону, но не смогла заставить их встретиться лично. Они оба относились друг к другу настороженно, даже когда я четко установила, что единственным негодяем в этой ситуации был Сэм.
– Здравствуй, Джейн. – Па замер и посмотрел на маму.
За минувшие недели они оба так сильно похудели, что стали похожи на призраков.
И тут меня сразила одна мысль. О том, что любовь похожа на Леди Маскарад. Она могла принимать множество обличий. Мои родители изменяли друг другу. Обманывали, предавали и не умели общаться. И все же не могли расстаться.
Они любили друг друга как-то по-своему, наперекосяк, и, быть может, любовь вовсе не была прекрасной. В конце концов, в жизни мало прекрасного.
Мама встала. Родители неотрывно смотрели друг на друга, и никто из них не хотел неосторожным словом разрушить это важное хрупкое мгновение.
– Хорошо выглядишь, – сказал па, наконец.
Мама прижала ладонь к щеке и в самом деле покраснела.
– Обманщик. Я выгляжу ужасно. Как и ты.
– Чувствую я себя тоже ужасно. Ты была в больнице.
– Была.
– Я скучал по тебе, – сказал он.
Мама указала на обеденный стол, ломящийся от выпечки, овсянки и свежих фруктов.
– Присоединишься к нам за завтраком?
– Не возражаю. – Он сел на свое привычное место и нагрузил тарелку выпечкой.
Я не стала спрашивать, как прошла встреча с Сэмом. Один только папин аппетит сказал мне все, что нужно было знать. Мои худшие страхи и подозрения о моем личном монстре оказались правдой.
Он почти что разрушил мою семью. Почти – потому что я ему не позволила.
Но все же он намеревался это сделать.
Я отпила апельсинового сока, изучая па взглядом.
Наконец он повернулся и посмотрел на меня.
– Ты была права, Эшлинг. – Он положил испачканный мармеладом нож на край тарелки. – За всем этим стоит он. За пропажей запонок. Отравлением. Фотографиями. Ситуацией с Барбарой, что очевидно.
Сердце пронзила такая боль, будто он вырвал его прямо из груди, между делом сломав несколько ребер.
Почему, Сэм, почему?
– Но почему? – нерешительно спросила мама, озвучив мои мысли.
Отец повернулся к ней.
– Скоро все тебе расскажу, моя милая, когда Эшлинг уйдет на работу. Я расскажу тебе правду. Одну только правду. Клянусь. Но сначала я должен сказать кое-что тебе. – Папа снова повернулся ко мне.
Я улыбалась и старалась казаться спокойной, ожидая, что он скажет дальше.
– Я был не прав в том, что запрещал вам с Сэмом быть вместе. Думал, что оказываю тебе услугу. Честно говоря, я до сих пор так считаю. Мы с твоими братьями знали, что Сэм нравился тебе с вашей первой встречи, и хотели, чтобы ты нашла кого-то получше. Ты заслуживаешь только самого лучшего. Но если ты сама хочешь не самого лучшего, если твое сердце желает Сэма… – он сделал глубокий вдох, будто собрался сорвать пластырь, – я разрешаю тебе быть с ним, милая. Я не стану вам препятствовать, не буду платить Сэму, чтобы он не притрагивался к тебе. Ты вольна поступать, как пожелаешь. Честно говоря, уже давно пора, учитывая, что ты продемонстрировала, что умнее всех в нашей семье.
Я ждала, когда нахлынут все те чувства, которые, как мне казалось, пробудит эта речь.
Облегчение, счастье, восторг.
Но я чувствовала лишь горький привкус иронии.
Потому что папино одобрение наших с Сэмом отношений ничего не меняет.
Сэм никогда не будет моим. Он предельно ясно дал это понять. Даже будь он открыт для каких-либо отношений, то все равно не даст мне любви, а я не стану отступать от своего требования: все или ничего.
К тому же, какой надо быть дурой, чтобы быть с мужчиной, который желает видеть крах твоей семьи?
Я встала, извинилась, сделала реверанс, как учила меня мисс Би, и дала им необходимую возможность побыть наедине.
– Очень мило с твоей стороны, athair, и я ценю, что ты наконец-то увидел ошибки в своем поведении, но, боюсь, это больше не имеет значения. Я не притронусь к Сэму, ни живому, ни мертвому. Хорошего утра. – Я взяла пальто и выбежала в пронизывающий зимний холод. В одинокие объятья разбитого сердца.
* * *
Позже тем вечером, когда я вернулась домой, в комнате меня ждали Сейлор, Белль и Перси. Все в рождественских пижамах. На моей кровати было расставлено жуткое количество вина и еды навынос, которой пропахла вся комната.
Merde. До Рождества осталось всего несколько дней. Как это могло вылететь у меня из головы?
У нас не было никаких совместных планов, а потому внезапная встреча застала меня врасплох, но после долгого рабочего дня я не могла злиться на подруг, ведь они предоставили мне долгожданную возможность отвлечься.
– Привет? – Я бросила рюкзак, наблюдая, как они втроем устроились на моей кровати, будто дети, смотрели фильм «Эта замечательная жизнь» и набивали рты попкорном в кленовом сиропе.
– Здравствуй, милая! Мы принесли вьетнамской еды. – Перси, играя бровями, постучала палочками по коробкам с едой навынос.
– И хорошее настроение, – добавила Сейлор и помахала бутылкой джина, поясняя, что именно имела в
