Сейлор неловко улыбнулась. – Понимаешь? Потому что любовь…
– Да, понимаю, – огрызнулась я, отпрянув от Белль. – Любовь твой брат дать не может. Ты уже говорила. Полагаю, мне нет никакого толку в третий раз повторять, что я с ним не сплю?
В принципе так оно и было. Мы спали в прошлом, но я положила этому конец, когда пришла к тому же выводу, что и мои подруги, но только спустя десять лет после того, как отдала ему свое сердце на чудовищном аттракционе.
Белль бросила на меня сочувственный взгляд.
– Ох, милая.
Ну, вот и все.
Я не выдержала.
Вскочила на ноги, отчего тарелка полетела в сторону.
– Позвольте прояснить, вы устроили целое выступление, потому что думали, будто у меня интрижка с Сэмом и мне с ним не справиться? – Я рассмеялась, не веря своим ушам, и стиснула зубы от злости.
Сейлор поморщилась.
– Я бы не сказала, что не справиться…
Я сжала переносицу пальцами, заставляя себя сделать глубокий, очищающий вдох.
Вдох. Выдох. Вот так.
Нет. Не помогло.
– Ладно, может, лучше на себя посмотрите? – Я театрально развела руками. – Начнем с тебя, всемогущая Сейлор, которая вышла замуж первой из нас. Могу я напомнить, что твои отношения начались с того, что ты была нянькой Хантера? Потому что так и было. Ты должна была держать его в узде, потому что его член и на пять минут нельзя было оставить без присмотра. Я встречала детей ясельного возраста, у которых и то самообладания больше, чем было у Хантера по части его причиндалов, пока он не встретил тебя. Едва ли он был создан для семейной жизни. Но это не помешало тебе вступить с ним в серьезные отношения. А ты… – Я повернулась к Перси, и та заметно съежилась.
Среди моих подруг она была меньше всех склонна к резким оценочным суждениям, но вовсе не была безупречной и безвинной.
– Мой брат в буквальном смысле слова купил тебя, как корову. Хотя нет, забудь, к покупке рогатого скота он подходит более обстоятельно. Он месяцами ужасно с тобой обращался. А ты укрощала его, как укрощают непослушного коня. Путем испытаний и страданий. Тебе лучше прочих должно быть известно, что самые упрямые кобылы становятся лучшими напарниками в верховой езде, как только их приручишь. И, конечно, ты, Белль… – Я повернулась к Белль и нежно ей улыбнулась.
Из всей нашей компании мы с Белль были самыми неподходящими друг другу, но в то же время самыми близкими подругами. Возможно, потому, что единственные до сих пор были одиноки.
– Ты не можешь даже произнести слово «отношения», не говоря уже о том, чтобы успешно в них состоять. По какой-то причине ты до смерти боишься любви и, сколько я тебя знаю, ни разу никого не впустила в свое сердце. Да кто вы такие, чтобы говорить мне, к чему ведут мои отношения – или их отсутствие? Вы, как никто другой, знаете, что тернистое начало не означает, что все путешествие будет ужасным. И вообще, с самых грязных троп открывается самый красивый вид.
К концу моей тирады я тяжело дышала и вся вспотела под фланелевой пижамой.
У меня окончательно пропал аппетит, и даже просмотр рождественских фильмов уже не казался таким заманчивым.
– А теперь я хочу, чтобы вы ушли. – Я сложила руки на груди, переминаясь с ноги на ногу. – Пожалуйста.
Перси первой пошла навстречу. Разгладила пижаму, а ее глаза до краев наполнились слезами.
– Ты права, – прошептала она. – Мы даже не имеем представления о том, что происходит между тобой и Сэмом. В своем стремлении защитить мы помыкали тобой, недооценивали тебя. – Она огляделась вокруг в поисках поддержки и нашла ее у Сейлор и Белль, которые кивнули и тоже поднялись на ноги.
– Похоже, исправление плохих мужчин – любимое занятие нашей девчачьей банды. – Сейлор хитро улыбнулась, и в этот миг я была готова поклясться: пускай они с Сэмом не приходились друг другу кровными родственниками, она была как две капли воды на него похожа. Те же манеры Сэма, та же кривая улыбка. – Так что я затрудняюсь ответить, почему мы вообще за тебя беспокоимся.
– А еще оказалось, что ты досадным образом права. – Белль раздраженно закатила глаза. – У нас у всех неподъемный груз прошлого на плечах. Наши темные страхи. Все то, что сделало нас теми, кто мы есть. Что с того, что ты однолюб? По крайней мере, этот мужик умеет носить бушлат, чертовски высокий и непростительно богат.
– Давай начнем с начала, – нерешительно предложила Сейлор. – На этот раз без осуждения. Эш, ты бы хотела провести с нами вечер? Есть фастфуд, напиваться, смотреть телевизор и наслаждаться дурью, которая не имеет никакого отношения к тому, что творится у нас в головах?
Я мягко улыбнулась, чувствуя, будто камень упал с души, и все благодаря совместным усилиям моих подруг.
– С удовольствием, спасибо.
И тогда я поняла, что больше не стану выслушивать упреки за то, что случилось (или не случилось) у нас с Сэмом.
Сэм
В этом году Бреннаны и Фитцпатрики впервые за десять лет не праздновали Рождество вместе.
Сейлор изящно затронула эту тему, когда пришло приглашение от Джейн и Джеральда, в котором не были упомянуты наши с Троем и Спэрроу имена.
Дело было во время рождественского ужина, и Хантер сидел с таким унылым видом, что мог составить конкуренцию тому придурку из Panic! At The Disco.
– Что ты натворил, первоклассная ты кобелина? – Сейлор через весь стол метала в меня ядовитые стрелы взглядом темно-зеленых глаз.
Не имея ни малейшего желания обсуждать эту тему во всеуслышание, я засунул в рот чуть теплый ямс [43].
– А тебе какое дело? Спас тебя от вечера смертельной скуки у Фитцпатриков.
– Во-первых, ты говоришь о моей семье. – Хантер как всегда констатировал очевидное. – А во-вторых, я с нетерпением ждал встречи с Киллианом и Эш.
– Можешь смело к ним присоединиться, Хантер. Тебя здесь силой никто не держит, – невозмутимо ответил Трой, хотя я знал, что он все еще злится на меня за то, что я провалил всю операцию с Джеральдом.
Я дал Никс несколько дней, чтобы она смирилась с тем, что произошло между мной и ее отцом, и успокоилась. Она была расстроена. Это факт. Но она справится.
Я представлял, как она будет прыгать от радости, когда я скажу ей, что примирился с мыслью о том, чтобы быть с ней.
Сегодня я был твердо
