нюхал кокаин подошел сзади к одной из девушек за своим столом, поцеловал ее в губы и пошел куда-то. Другая девушка за этим же столом начала наезжать на поцелованную: «Какого хера ты целуешься с моим парнем, шлюха!». Парни за столом еле удержали ее не лесть в драку — все обошлось лишь оскорблениями. Второй жирдяй тем временем вместе с свободной девицей направились в мужской туалет. И только после того, как они оттуда вышли, я решился сходить по естественным причинам туда же.
В туалете было душно и воняло потом, а со стороны одной из кабинок на весь туалет разносились женские стоны наслаждения. Были видны лишь ботинки и окончание брюк, но они были один в один как у кокаинового парня с соседнего стола. Что же. Парень отжигает — пришел с одной девушкой, целуется с другой, а трахает третью.
Я понял, что нахожусь в аду — тут нет ни единого намека на то, что мы люди, а не животные. И я понял, что мне нравиться находиться тут.
Так вернемся к теме возвращения в Москву. В один момент я все же поднял ее в разговоре с Аней. И все так завернулось, что все мои слова, почему то были восприняты как «Когда-нибудь я уеду, и это будет концом наших отношений». Бред! Может, у нее ПМС, что она так отреагировала, но я лишь хотел именно с ней это обсудить. Хотел поговорить с ней на тему «А что будет, если…?». Но она восприняла эта, как восприняла.
А упоминание моего коллеги Димы, нашего с Аней общего знакомого Дениса и всей этой тусовки была к тому, что я хоть и мало времени проводил в этой компании, но в один момент вторжение этих людей все изменило.
Сквозь шум музыки Noize MC с его диска «Последний альбом» мне все же удалось расслышать звон домофона. В моей голове пронеслась мысль с сожалением, что не удастся мне сейчас побегать на элипсойде, чем как раз собирался заняться. Не удастся, потому что звонит, скорее всего, не почтальон, которого надо впустить и не кто-либо из жильцов, что ключ от домофона забыл, а кто-нибудь из знакомых, кто знает, что сегодня у меня выходной и хочет вытащить меня в этот пятничный вечер из квартиры. Конечно же, я бы с большим удовольствием провел бы время с Аней, но она два дня не подходит к телефону — все еще, значит, обижается на тот разговор о Москве.
Меня всегда удивляло, почему перед приездом ко мне нельзя сначала созвониться, договориться. В половине случаев эти Питерские «друзья» наведываются без приглашения и предупреждения. Я нажал на кнопку домофона и сказал «Да», на что мне ответили протяжным «Аалльоооо».
Я впустил.
Это Наташа (та, что как-то в караоке всю ночь играла со мной)! А я тут в одних трусах хожу! Хм…. а, может, так и оставить? Хотя не стоит, она однажды отказала, сейчас тоже отшутиться, да, может, еще и оскорбит: «Мне нравятся взрослые мальчики», — как она однажды на пьянке Дениса при всех отшила.
Со спартанской скоростью я оделся, и когда они вошли ко мне, я был уже готов к выходу (хоть и даже не знаю, куда они собрались меня потащить).
Они — это Наташа и Леля (позже узнал, что настоящее ее имя Лейла). Наташа была в своем обычном образе: длинные крашенные в темно-коричневый цвет волосы распущены, на загорелом в солярии лице ярко-накрашенные глаза, а стройную фигуру облегает короткое коктейльное черное платье. Леля, ее подруга, которую я видел впервые, была в красных джинсах с заниженной талией, из которых была видна татуировка на уровне копчика (какой-то непонятный кельтский узор), в расстегнутой серой меховой короткой куртке (потом она с понтом будет говорить девчонкам «Это норка») и в солнечных очках на пол-лица. Леля чавкала жвачкой и постоянно поправляла пергидрольные волосы, собранные в пучок — когда это делала (поправляла волосы, а не чавкала), ее куртка раскрывалась, и был виден ее белый топ, вызывающе подчеркивающий хороший третий размер груди. Они идеально НЕ подходили друг другу — одна будто собралась на светское мероприятие, а другая — на деревенскую RnB-вечеринку. Наташа спросила «Ты готов?», и я ответил «Как видишь, да». Леля оценила мой внешний вид — лакированные остроносые туфли, потертые джинсы и черная рубашка — и сказала «Тогда пошли». Напоследок я брызнулся духами и вышел за ними. А куда это «Тогда пошли»? — мне не интересно. Главное, я уверен, скучно не будет. А повезет, и Аня тоже будет там, куда мы собрались.
Мы сели в Хендай Акцент темно-зеленого цвета. Леля пояснила, что это машина ее брата, которую пришлось взять по причине сдачи в автосервис на ремонт ее Mini. По дороге Наташа рассказа мне причину поломки ее автомобиля. Если коротко — никто, видимо, не предупредил Лелю, что после кокса и бутылки шампанского не так безопасно садиться за руль, как кажется, а особенно, если ездить сто двадцать километров в час в таком состоянии. Ее папаша не мало денег отвалил, чтобы анализ на содержание алкоголя и наркотических средств в крови был отрицательным. «Блин, — подумал я, — куча народа гибнет на дорогах каждый день по глупости, а у этой дуры и царапины не было».
— Я сегодня лишь второй день в своей СРАНОЙ жизни езжу на механике. — Сказала Леля, выезжая с заносом со двора на шоссе.
Предупреждение инстинкта самозащиты придумать повод и тут же вылезти из машины я проигнорировал, но сразу после ее слов схватился за ремень безопасности и пристегнулся. И мой мозг подал мне сигналы к бегству не только оттого, что она второй день садиться за руль автомобиля с механической коробкой передач, а сам факт того, что она до этого ездила на "автомате" говорит о том, что она уж точно (хотя, а кто сомневался?) водительское удостоверение не ценой своих нервов и времени получила, а тем же способом, что и я военный билет.
Надо было ответить на ее высказывание о механической коробке передач: "А я впервые в своей сраной жизни пристегиваюсь, сидя сзади".
"Сраная жизнь" — удивительно услышать такое от человека, незнающего, что такое проблемы среднего класса, да и вообще настоящие проблемы, а не "Он мне уже второй день не звонит", "Мне нечего надеть" (когда полный гардероб одежды стоимостью годового бюджета африканской страны), "У меня ноготь сломался", "В кино не на что пойти" и так далее в том же духе. Что она
