слушаю вас.
– Мне ваш телефон дал Сергей из ЦК ВЛКСМ.
– Да, он мне звонил.
– Хотели бы приобрести у вас партию товара, чем вы торгуете?
– Да чем только не торгуем. Могу предложить лопаты, паяльные лампы.
– Это паяльники в смысле?
– Нет, это паяльные лампы. – Я стал объяснять комсомольцу устройство и принцип действия паяльной лампы. Надо сказать, что предлагаемые мной товары не вызвали у продолжателя дела Ленина энтузиазма, а имеющуюся у нас видеотехнику, телевизоры и прочее я не предлагал – на неё спрос был отличный, были покупатели, с которыми у нас образовались устойчивые деловые отношения, зачем нам ещё кто-то?
– А какого объёма партия вас интересует? Крупный опт, средний или мелкий?
– Нас интересует только крупный.
– Ого, есть, значит, у комсомола деньжонки. Могу предложить крупную партию армейских противогазов, только что пароход разгрузили в Рижском порту. На неё у нас есть покупатель, но рынок есть рынок, чуть добавите – отдадим вам.
– А сколько это в деньгах?
– Партия – пятьдесят тысяч, отдадим по восемнадцать рублей за противогаз – это копейки. В сумме получится девятьсот тысяч, плюс портовый сбор – полтинник.
Что такое портовый сбор, я толком не знаю до сих пор, так ляпнул, для солидности.
– Итого девятьсот пятьдесят тысяч?
– Так точно. Это для вас дороговато?
– Нет, девятьсот пятьдесят тысяч для нас не сумма. А как этот товар, он хороший?
– Товар отличный, каждый противогаз в брезентовой сумке, по сто штук в вощёной бумаге в деревянном контейнере. Качество гарантируем.
– А продаются хорошо?
– Продажи – это всегда искусство продавца.
– Вы не могли бы дать мне немного времени, я проконсультируюсь?
– Конечно, но не более одного дня, у меня же покупатель провода телефонные оборвал.
– Я перезвоню раньше.
Комсомолец положил трубку, а я застыл в ожидании, боясь вспугнуть удачу. Мне повезло, ему, видно, очень хотелось сразу провернуть крупную сделку. А с информацией в те годы было хреновенько, её не было по определению, только через год появилась газета «Из рук в руки» – самое популярное рекламное издание начала 90-х.
Перезвонил он часа через два:
– Мы покупаем, но платить за вас портовый сбор не согласны, наша цена – девятьсот тысяч.
Вот ведь волчара бездушная, отжал всё ж таки полтинник.
– Вас, я гляжу, не обштопаешь, согласен – девятьсот тысяч. Давайте ваш телефончик, сейчас вам сотрудник наш перезвонит, который будет заниматься сделкой.
Я подозвал Игоря.
– Игорёк, пришёл твой звёздный час – у нас появился покупатель на противогазы. Вот его телефон, звони, узнавай координаты, платёжные реквизиты. Составляй договор купли-продажи на девятьсот тысяч, образец возьмёшь у Татьяны Александровны, подпишешь у меня, затем дуй к покупателям. Подпишешь у них, передашь им их экземпляр. Жди, как только деньги поступят, оформишь акт приёма-передачи, отправишь его заказным письмом в порт, реквизиты у тебя в документах есть. Они наверняка будут тебя про товар расспрашивать, не проболтайся, что мы три месяца его продать не можем. Твоя позиция такая: ты только пришёл к нам, и тебя к крупным сделкам не привлекали, но слышал, что товар интересный. В целом больше помалкивай.
Всё прошло на ура, деньги к нам упали на счёт дня через три-четыре.
Где-то через месяц мне позвонил тот же комсомолец и голосом, в котором не было надежды, поинтересовался:
– Здравствуйте, помните, я у вас месяц назад партию противогазов покупал?
– Как же, как же. Отлично помню.
– Вы не могли бы её у нас назад купить?
– Да нет, зачем они нам? Время ушло.
– Ну, ладно, извините.
***
О том, что противогазы удалось продать, я вскользь сказал Дубопятову, он вроде бы даже обрадовался.
Я довольно долго не повышал его зарплату до уровня всех прочих учредителей. Татьяну Орлову мы ввели в число учредителей с соответствующим увеличением зарплаты примерно через полгода по рекомендации Белобеева. Это было правильное решение, от работы бухгалтера, особенно в то время, когда все пытались как-то скрывать свои доходы, многое зависело. Остальные учредители должны были внести конкретный вклад в наше общее благополучие, принести какой-то выгодный договор, в соответствии с которым на наш счёт капнули какие-то серьёзные деньги. Поначалу это были десятки тысяч, через полгода планка выросла до миллиона. Олег где-то мутил, занимался непонятно чем, но в итоге выполнил норму мастера – принёс договор, по которому наша контора выступала посредником в знакомстве какой-то фирмы с председателем райисполкома сибирского города. Да, в те годы было и такое – просто познакомили кого-то с кем-то – и «Пожалте, с вас мильён».
Деньги по договору поступили на наш счёт, я на второй день установил ему традиционный оклад учредителя – зарплата гендиректора минус один рубль. Признаться, я был рад не меньше его, Серёга Кузинов мозги мне вынес с зарплатой Дубопятова, в гости меня зачем-то к нему водил, объяснял, какой он полезный работник. Но что я мог поделать – сами же в самом начале договорились о принципах оплаты, я просто их соблюдал. А если начать менять, то или другое, потому что так кажется правильно сейчас, – а вдруг завтра покажется иначе? Порядок есть порядок, если условились делать таким образом по этим правилам, то надо прожить какое-то время именно по ним, пока не возникнет общее понимание, что пора правила менять. Я ведь консультировался с остальными учредителями, все говорили: «Правило установлено – действуем по правилам».
Не суть, деньги пришли, оклад увеличен, все довольны. Возник, правда, один неприятный момент, который я никак не связывал с поступившим миллионном. Колька Филиппов, регулярно ездивший в банк – я его прикрепил к бухгалтерии, – вернувшись из очередной поездки, отвёл меня в сторону и шепнул:
– Алек Владимирович, просили вам передать по секрету: нашу фирму проверяет КГБ. Что-то у нас не так по одному из договоров. Не говорят, подписку дали. Сказали, чтобы мы тоже не болтали, но все договоры прошерстили.
Я взял у Орловой все договоры, сидел, просматривал их несколько дней, но ничего криминального не нашёл ни в одном. Думал, ломал голову, решил, что если есть что-то, что может показаться подозрительным, то это договор с Лабинском. Мы там делали партию оснастки, заказчиком являлся какой секретный исследовательский научный центр. Звонить туда не стоило, если нами интересуется КГБ, то вполне возможно, что мы под колпаком, поэтому я направил в командировку Володьку Павлова, который уйдя от Васьки Криворотенко начал трудиться у нас.
– Володь, смотайся в Лабинск, там надо переговорить с директором завода. Побеседуй с ним тет-а-тет, скажи, что нами КГБ что-то заинтересовалось и что я думаю, что это по нашему
