договору.
Володя метнулся в Лабинск, приехав, сообщил:
– Директор сказал, что он как раз в Москву собирается, через пару дней перезвонит.
Встретились мы с Петренко около здания бывшего Минживмаша на Лесной, я спросил:
– Здорово, Александр Николаевич, что-нибудь удалось выяснить?
– Слушай, у меня начальник нашего ГБ в друзьях ходит. Я его прижал, говорю: «Колись, рассказывай, что вы там против меня мутите? Он мне: «Сань, клянусь: всё у тебя в порядке. Услышал от тебя, специально сам всё проконтролировал – у тебя полный порядок». Так что это у тебя деза, разбирайся, что и откуда.
Я решил сам скататься в отделение банка в Загорске, откуда пришла информация о том, что мы под колпаком у Миллера. В банке мне под большим секретом сообщили название договора, который вызвал пристальное внимание КГБ к нашей конторке, это был договор Дубопятова. Вернувшись в Москву, я между делом завёл с ним разговор о его договоре, и Олег, смеясь, рассказал:
– Да меня случайно познакомили с замглавы одной северной области. Он приехал в Москве поискать возможности привлечь в область какой-нибудь прибыльный бизнес. У него была возможность из фондов развития вложить миллионов двадцать. Я с ним поговорил, понял, что нам там ничего не светит, но меня одни знакомые попросили с ним свести. Договорились, что если у них дело выгорит, то они пять процентов нам перечислят. Он, этот замглавы, алкоголиком оказался, они его неделю поили, а он всю неделю им бумаги разные подписывал, по которым они двадцать лямов из фонда развития отсосали – у него было право финансовой подписи и печать. Ребята нас не кинули, как все деньги выкачали, так нам наш лям по договору перечислили.
Что тут скажешь, скажи мне, кто твои друзья…
Позднее я узнал, что бедолага, выйдя из запоя, пошёл в КГБ, где повинился в том, что по пьянке перевёл деньги из областного фонда развития проходимцам. Завели дело именно в КГБ, поскольку были похищены деньги не хозяйствующего субъекта, а государственной структуры. Чем всё закончилось, мне неизвестно, но нам никто претензий не предъявил.
***
Было очевидно, что Орехово-Борисово не самое лучшее место для расположения офиса, и я стал искать площадку поближе к центру. Мои потуги в этом направлении совпали с одним интересным событием в МГТУ 3.
У нас часто бывали в офисе ребята, по-прежнему работающие в МГТУ, но ищущие какие-то возможные заработки на стороне. От кого-то из них я узнал, что Леонид Поляковский должен получить за какие-то услуги большое помещение в здании по адресу 2-я Бауманская, д. 7. Новость эта меня заинтересовала, и я поехал поговорить с ним, как и что. Вдруг возможно будет и нам что-нибудь вымутить?
Лёня рассказал мне презабавнейшую историю, которую я излагаю настолько точно, насколько она сохранилась в моей памяти:
«Алик, ты, наверно, помнишь, что в седьмом доме по 2-й Бауманской какая-то структура Министерства энергетики и электрификации СССР сидела. А СССР-то ку-ку, и Минэнерго такое больше не нужно – половина нашей энергетики теперь за границей. В августе Ельцин их упразднил, правопреемником стало Минэнерго РСФСР, а им эти площади для министерства не нужны. Но они хотят их за собой оставить для своей какой-то левой конторки – бабло рубить на субаренде и прочее. А здание это, если ты не знаешь, было построено в 1898 году на средства, собранные преподавателями Императорского московского технического училища, и передано в дар училищу. Так большевики его отобрали у нас – у института, но забрали в аренду. Последние лет тридцать там располагалась какая-то структура Министерства энергетики СССР, которая арендовала его у Министерства высшего образования СССР. Наши раскопали в архивах договор аренды – у нас даже копия есть, и срок – ты представляешь так совпасть – месяц назад закончился. Ну, мы к ним:
– Верните по-хорошему. – Они, понятно, в отказ.
Ректор засомневался, мол, не отобьём. Я пошёл к нему, говорю:
– Дай мне полномочия, я один отобью. Если что, я сам за всё отвечу, ни ты, ни училище ни при чём. Но мне за это без аренды в пользование одно помещение, бессрочно.
– Хорошо, берись, но без криминала. Что тебе нужно?
– Я один поток сниму на два часа с занятий. Не бойся, ничего криминального не будет.
– Хорошо, действуй.
– Я приступаю, а вы, Игорь Борисович, дайте поручение заключить договор с каким-нибудь ЧОПом на охрану.
В тот же день снял учебный поток с занятий, говорю им:
– Ребята, сейчас пойдём забирать здание МВТУ, незаконно удерживаемое, действовать будем так. В проходной всего лишь один вахтёр, проходите мимо, ничего не говоря, поднимаетесь на последний этаж. Там заходите в комнаты, человек по десять, не меньше. Сначала проходите к окнам, растворяете их настежь. Потом начинаете выбрасывать в окна все бумаги, которые увидите на столах, в шкафах, в папках, в скоросшивателях. Технику, личные вещи не трогать ни в коем случае, мы не должны наносить материальный ущерб, главное – уничтожить документы. Без документов им делать будет нечего. В разговоры, драки не вступать, отодвигайтесь. Пока один пятится, трое других выбрасывают бумаги. И так до первого этажа.
Видел бы ты эту картину! Бумага летала по всему району, вычистили всё. На следующий день наш ЧОП стоял на вахте, никого из их сотрудников в здание не пускал. Они свой ЧОП поставили, наших не пускают, а нам и не надо. В суде первой инстанции уже выиграли, да я и не сомневался – мы владельцы здания, срок аренды истёк, какие могут быть вопросы?
У них главный аргумент – “мы тридцать лет здесь сидим!”. Ну и что? У нас история, формальная правота. При советской власти Минэнерго, конечно бы, МВССО 4 передавило бы, финансы, значение и прочее, сейчас не факт. Я думаю, выиграем и во второй инстанции, а тебе, что, помещение нужно?»
– От тебя, Лёня, не спрячешься, есть такое дело.
– Ну, то, что мне ректор обещал, мне для своей фирмы нужно, а ты с Шурой Тележниковым переговори. Здание, судя по всему, передадут на факультет МТ.
На следующий день я беседовал с Сашкой:
– Сань, я слышал, что ты скоро площадями прирастёшь?
– Возможно, тебя, судя по всему, аренда интересует?
– Ага.
– Давай так: я перезвоню тебе, когда всё решится окончательно, возможно, возникнет необходимость в работе с коммерческими структурами.
***
К нам в офис заехал знакомый Анатолия по Белоруссии, родине Толяна, звали его Коля Скоробань. Это был презабавнейший персонаж, в прошлом спортсмен, попал в какую-то неприятную историю, был осужден, отсидел, вышел.
